Правда, самими рыбакам (они сейчас в СИЗО) не до смеха, а их женам следствие отказывается объяснять что бы то ни было, ссылаясь на особую секретность. «МК» узнал детали дела, которое претендует на звание одного из самых удивительных, если не абсурдных.
Для начала стоит рассказать историю самой статьи 283.1 УК РФ. Появилась она относительно недавно — в 2012 году. Как пояснил тогда законодатель, ее введение в Уголовный кодекс вызвано необходимостью ограничить доступ к государственной тайне и повысить эффективность ее защиты от «лиц, не являющихся ее законными обладателями».
Тогда же была сделана важная пометка: хоть обвиняемые по этой статье и не являются госизменниками или шпионами, но посягают на то же, что и они — «общественные отношения, складывающиеся в связи с осуществлением деятельности РФ по обеспечению своей безопасности». В общем, еще шесть лет назад правозащитники говорили, что статья эта странная и что под нее можно подвести что угодно. Вот, к примеру, человек из любопытства или по пьяни выведал у соседа что-то, а это оказалось в итоге государственной тайной. И все — до 8 лет лишения свободы!
К счастью, опасения оказались напрасны: мы не слышали про вал уголовных дел, возбужденных по 283.1 УК РФ.
— Статья до сих пор является редкостью в практике применения, — говорит адвокат, эксперт по делам о госизмене и шпионаже Иван Павлов. — Согласно судебной статистике, с 2012 года по ней было вынесено всего пять приговоров.
Интересный момент: почти все эти вердикты были вынесены в отношении сотрудников госорганов, дававших подписку о неразглашении.
Среди этих пяти есть так называемое «дело московских диггеров». В 2014 году исследователи подземелий (известна фамилия одного из них — Нефедов) случайно проникли на некий объект в Белокаменной. Он оказался режимным, и его устройство составляло и составляет до сих пор гостайну. Диггеры ничего об этом не знали, потому сделали фотографии и выложили их в Интернет. Нефедов по приговору суда получил 5 лет колонии, какой срок дали остальным, неизвестно (их ФИО не обнародовали). Напрасно адвокат Нефедова взывал к Фемиде: как диггеры могли понять, какие сведения являются гостайной, а какие нет, если они секретоносителями не являлись, а перечни секретных сведений сами находятся под грифом секретности?!
Новое дело в этом смысле еще круче. Итак, вот его фабула. Московский бизнесмен, владелец рыболовецкой шхуны Денис Решмет набрал команду рыбаков и отправился в рейс за крабом на полуостров Камчатка. Кстати, Дениса многие россияне могли видеть на «голубых» экранах: участвовал в разных шоу, в том числе «Давай поженимся», и до недавнего времени был завидным женихом (свою любовь, правда, встретил на отдыхе — на море, а не в студии). Рисковый весельчак и рубаха-парень в одном лице.
Если верить тем материалам, что попали нам в руки, Решмета «кинули» партнеры: 1,5 миллиона долларов, которые он дал на приобретение квот на вылов краба, они потратили совсем на другие цели. Что делать? Рискнуть добывать краба незаконно? Но пограничники в Приморье не дремлют, браконьеров задерживают регулярно, штрафуют, конфискуют суда и весь улов.
Решмет решил взвесить все риски и обратился за советом к эксперту. Как думаете, кто выступил в его роли? Правильно, бывший сотрудник ФСБ. Экс-чекист по фамилии Улезько не просто был консультантом, он вызвался сам выйти в рейс и «осуществлять контроль, надзор за членами экипажа с целью минимизации обнаружения пограничными органами ФСБ противоправной деятельности, связанной с незаконной добычей биологических ресурсов». Проще говоря, следить, чтобы никто из команды не «стучал», а если есть там «засланный казачок», то выявить его. Улезько дело свое знал и такого «казачка» быстро вычислил — им оказался старший помощник капитана Суровый (его фамилия изменена). Но как доказать?
Когда шхуна пришвартовалась в корейском Пусане, экипаж высадился на берегу. Пока моряки гуляли по заморскому порту, Решмет и Улезько обыскали личные вещи Сурового. Подозрения только усилились, но фактов не хватало. Решмет предложил отобрать мобильник и ноутбук у Суворова и покопаться в нем. Так и сделали. И вроде нашли неопровержимые доказательства (к примеру, распечатки координат крабовых ловушек). Но хотелось признания самого Сурового. Как установит следствие, оказывая психологическое давление (в том числе обещая не выплатить зарплату) и угрожая физической расправой (в том числе бросить одного на чужом берегу), компаньоны потребовали от Сурового сообщить, цитирую, «сведения, составляющие гостайну, об оказании конкретным лицом содействия органам ФСБ на конфиденциальной основе». Как это происходило, мы с вами можем только представить. Но читать обвинительное заключение можно как сценарий комедийного фильма. Решмет и Улезько и по-хорошему пытались поговорить с Суровым, и по-плохому. И в кафе приглашали, и в каюте запирали. Вели с ним разъяснительные беседы на суше — в припортовых отелях, на улочках ближайшего корейского городка, и т.д. Суровый долго не «кололся», но Улезько применил навыки и методы, которыми владел по долгу прошлой службы в ФСБ (сами методы, увы, в материалах дела не приводятся).
В общем, приперли помощника капитана к стенке, и он все выложил, как на духу. И получилось, что весь рейс коту под хвост, ибо незаконно краба при таком раскладе ловить стал бы только сумасшедший. Решмет в расстроенных чувствах сообщил команде, кто виновник их бед. Можно только догадываться, как моряки после этого косились на Сурового (если только косились, может, и по лицу дали — но об этом ничего не известно).
Вернулись в родную гавань, с одной стороны, без добычи, с другой — не уличенные в браконьерстве. Вскоре Решмета и Улезько арестовали, обвинив в экзотической 283.1 УК РФ. Сейчас оба находятся в СИЗО Владивостока.
— Я не знаю, в чем обвиняют моего мужа, — плачет Анастасия Решмет. — Все, что могу сказать: поехал в командировку и не вернулся! Мне отказываются даже просто объяснить, что он плохого сделал. Он сам ничего из СИЗО про это тоже не пишет. Почему такая секретность? Что там произошло на самом деле?
Вот что считает Иван Павлов:
— В реальности за этим дело стоит желание чекистов наказать обвиняемых хоть за что-то, поскольку предъявить им обвинения в незаконном промысле крабов у них не получилось, да и преступление это по степени тяжести таково, что обвиняемого и под стражу не взять, и реальный срок не назначить.
Дело необычно тем, что следователь старается представить в качестве гостайны очевидные сведения, тщательно пытается скрывать их, не называя в обвинительном заключении. Но все равно это у него не получается, и всем читающим ясно, о чем идет речь. Это типичный пример так называемого секрета Полишинеля.
Если читать обвинительное заключение, то все действительно выглядит странным и местами даже комичным. Почти на каждой странице несколько раз можно встретить фразы типа: «Вопрос Решмета/Улезько не приводится, потому что его содержание составляет государственную тайну», или «Требования Решмета и запрашиваемые им сведения не приводятся, поскольку их содержание составляет государственную тайну», или «Информация, сообщенная Решметом не приводится, потому что составляет государственную тайну».
Забавно, что во время избрания меры пресечения спецслужбы так засекретили дело, что ФИО Решмета не привели в постановлении, только букву «Р». В итоге адвокаты оспаривали арест, в том числе на этом основании. Вот какой им пришел ответ: «Доводы о неверном указании фамилии Р. (как Р.) в поручении следователя судом первой инстанции верно расценено как явная техническая ошибка, поскольку все анкетные данные Р. совпадают».
Неизвестно, чем закончится это дело, но защита уверяет: несмотря на могущество обвинительного органа у юристов достаточно хорошая позиция.
— Чем дольше будет развиваться эта история, тем очевиднее будет ее абсурдность, — говорит Иван Павлов.
Ну а нам остается только надеяться, что в процессе изложения фабулы этой истории мы не распространили ненароком «сведения, составляющие гостайну». А главное — что новое дело по 283.1 УК РФ все же не говорит о наметившейся тенденции. Ведь после отмены наказания за репосты у силовиков наверняка свербит в одном месте.