Но, видимо, и малого привкуса крамолы было в 1967-м достаточно, чтобы песню похоронить.
Сегодня — в 2018 году — и песня, и вступительные слова Галича больше всего поражают тем, что ничего не устарело. Ничего.
В тогдашних газетах — «постановление партии и правительства о повышении уровня благосостояния нашего народа», о пенсиях и налогах. Тогдашние чиновники калечат спектакли — делают их инвалидами...
Сейчас вы всё прочитаете и услышите сами. Поясним только аббревиатуру: ПУР (или ГлавПУР) — Главное политическое управление Советской армии и Военно-морского флота СССР.
* * *
ГАЛИЧ. Многоуважаемый Юрий Петрович! Дорогой мой Юра! Мы с тобой начинали вместе — я очень этим горжусь. Я горжусь даже тем, что мою ужасно плохую пьесу, просто невозможно плохую пьесу, ты поставил. Это была твоя первая постановка самостоятельная, и она, честно говоря, тоже была не слишком удачная.
Но, в общем, с тех пор прошло довольно много лет, и я надеюсь, что мы и поумнели, и кое-чему научились. Во всяком случае, ты это доказал совершенно блистательно.
Вот сегодня как раз в газетах напечатано постановление партии и правительства о повышении уровня благосостояния нашего народа. Там речь идёт об уменьшении налогов, о прибавке к жалованьям и так даже. И речь идёт также о пенсиях военнослужащим, получившим ранения и контузии. И вот я подумал, что — знаешь? — вот если бы подсчитать те ранения и контузии, которые получили ты и твои соратники, создававшие с тобой вместе вот этот новый Театр на Таганке, то даже непонятно, какую группу инвалидности вам следовало бы дать и какую пенсию вам назначить.
Никогда-никогда нам не выйти на пенсию.
Нам не выдадут справки о ранениях в ПУРе.
Пусть Таганка становится Красною Преснею —
Той, в которую лупят жандармские пули!
Как стихи — география, поиск в незнаемом...
Вроде пишем одно, а читаем другое...
Подымайся ж, Таганка, курганом Мамаевым,
Выгибайся бессмертною Курской дугою!
Посмеёмся над дурью и опекой неловкою,
Будем делать спокойно, что совестью велено.
Пусть Таганка становится Невской Дубровкою,
Охраняющей подступы к городу Ленина!
И знаешь ещё, что я хочу тебе сказать? Когда мы говорим о полувековом юбилее, о юбилее, над которым стоит цифра 50, то нам кажется, что это очень, в общем, много. Сегодня ещё так нам кажется. И что юбилей с цифрой 50 — это юбилей итогов. Но вот тебе 50 лет, и это, как выяснилось, ещё очень мало, и всё ещё начинается, и всё ещё впереди. И, в общем, это даёт, чёрт возьми, некоторые основания для оптимизма. И хочется думать, что, действительно, всё ещё хорошее впереди. Я тебя очень поздравляю, дорогой мой, я тебя очень люблю.
* * *
Песню записали в студии Гостелерадио, но в эфир она не вышла. Не сумел Галич (по выражению Пушкина) «спрятать всех своих ушей под колпак юродивого. Торчат!».
Казалось бы, прекрасные святые символы: Красная Пресня, Мамаев курган (Сталинград), Курская дуга, Невская Дубровка (сохранившая для блокированного Ленинграда «Дорогу жизни»)...
Но если Красная Пресня — это Театр на Таганке, то чьи ж тогда жандармские пули?
Если Таганка — это Мамаев курган, Курская дуга, Невская Дубровка, то кто же те, которые пытаются уничтожить Таганку?
— Вы кого хотели обмануть, тов. Галич? Вы думаете, тут дураки сидят? Вы нас, значит, с жандармами и фашистами сравниваете?!
И песню похоронили в архиве.
...Гениальный Галич угадал. Для Любимова и Таганки всё действительно только начиналось, всё было ещё впереди. Жаль, что кончилось.
А для Галича ничего не кончилось. Он с каждым днём становится актуальнее. Совсем недавно с телеэкрана прозвучало:
Не бойтесь сумы, не бойтесь тюрьмы,
Не бойтесь пекла и ада,
А бойтесь единственно только того,
Кто скажет: «Я знаю, как надо!»
Кто скажет: «Тем, кто пойдет за мной,
Рай на земле награда!»
Гоните его ! Не верьте ему!
Он врёт! Он не знает, как надо!
Такие песни лучше всяких таблеток лечат плохую память.