А это ведь уже совершенно меняет представление о раке как о болезни!
Тот, кто посещает солярии и вообще жаден до загара во всех его вариантах, безусловно, в шоке: ведь Рыбин и Сенчукова не скрыли, что они всегда были большими фанатами как настоящего, так и искусственного ультрафиолета. И, как выяснилось, очень зря.
Пугает в исповеди артистов и работа врачей-косметологов. Если уж известному человеку несколько раз кряду рекомендовали удалять пятно с кожи, не задумываясь о причине его происхождения, то что тогда говорить о работе десятков более бюджетных косметологических кабинетов, где лазером счищают все подряд, были бы деньги у клиента.
В общем, достопочтеннейшей публике нашлось что обсудить после выступления звездной пары. Но оказались среди них и те, кто воспринял огромную личную проблему со здоровьем артистов в штыки: дескать, что это за откровенность за гонорар? И не важно, что люди рассказали о своем личном, а главное — деньги им нужны сейчас как воздух. Лечение рака — одно из самых дорогостоящих. Но нет! Нашлись те, кто Рыбина и Сенчукову примерно осудил. И вот про этих «тех» хочется сказать отдельно.
В последнее время в обществе развивается страшный вирус — вирус нелюбви. Осуждение, а то и прямая травля тех, кому сейчас и так тяжело, стало любимым развлечением слишком многих. Особенно в социальных сетях, где сегодня зачастую и происходит основное общение. Травят близких Кокорина и Мамаева. Да, футболисты виноваты, будут отвечать по закону. Но при чем тут их жены, дети, отцы, матери? Что за желание у посторонних людей написать в их адрес лишнюю гадость и тем самым усилить чужую боль? Насладиться этим? И все сильнее и сильнее? Теперь похожая история повторяется с Рыбиным и Сенчуковой.
Недавняя страшная трагедия в Керчи заставила искать самую разную информацию по теме. И тут совершенно случайно (во всяком случае, для меня) выяснилось, что мать американского школьника Дилана, устроившегося бойню в учебном заведении, жертвами которой стало 13 человек, написала книгу о том, каково это — быть матерью убийцы. И выступала с лекциями. И другие матери и отцы приходили к ней и задавали главный на свете вопрос: как же вы ничего не знали? Где вы совершили ту роковую ошибку, которая привела к страшной трагедии? И никого в Штатах это не удивляло. У нас мать такого убийцы, решившуюся на диалог, забросали бы камнями. Зато реакция матери керченского стрелка, попытавшейся свести счеты с жизнью, выглядела в глазах общества вполне естественной.
Страшно про это говорить, но из России уходит доброта. Та самая, обычная, бытовая, коей мы всегда славились и в основе которой лежат обыкновенные жалость и сострадание. А сегодня, когда люди приходят в ту же виртуальную Сеть с каким-то своим крошечным сверточком добра: у одного ребенок сдал экзамен, у другого опекаемая им бездомная кошка нашла хозяев, у третьего выросли красивые цветы под окном, то слышат: «Идите, идите отсюда с вашей ерундой, не видите, мы здесь значимое обсуждаем!» А значимое — это чья-то драка или чья-то болезнь. И доброта смиренно уходит. И остаются только злобные споры о том, кто больше в чем-то виноват и кто сколько за что получил денег...
Президент тут мимоходом пообещал нам всем в случае великого катаклизма «сразу в рай!». А вот вдруг сразу-то не получится? Вдруг дорога туда окажется долгой и мучительной? Сможем ли мы по пути делиться всем, как наши деды и бабушки 70 лет назад? Хлебом, кровом, теплом, сочувствием? Или мы только виртуально злые, а в реальности по-прежнему добрые? Как же хочется верить в эту сказку.