Боровск находится всего-то в ста километрах от Москвы. На машине добраться сюда достаточно легко, а вот прямых электричек и даже автобусов из столицы нет как нет: надо ехать на «пазике» из Балабанова. Боровск известен многим: по мужскому Пафнутьево-Боровскому монастырю, да и просто по старым уютным улочкам, сохранившим застройку XVIII–XIX веков. Сюда ездят полюбоваться на эту негромкую красоту.
В центре города — площадь с собором, Лениным, военным памятником и торговыми рядами. В рядах мелкие магазинчики — вон, например, бюст Ленина оттеняется медными самоварами: антикварный... Рынка в рядах теперь нет: дорого. Вниз от площади к реке Протве и пешеходному мосту — изумительная коттеджная зона, где новенький люксовый дом соседствует с полуруиной. А дома попроще начинаются выше от площади: тут и рынок отыскался — простите, «фермерский эко-маркет». Узбекская речь слышнее русской. Тут и ведутся сносы: еще центр, но уже не люкс.
О том, что «в Боровске собираются стереть с лица земли весь исторический центр», в Москве узнали из социальных сетей — во все колокола бил известный градозащитник Евгений Соседов из подмосковного отделения ВООПиК. Семнадцать адресов, каждый день сносят деревянный купеческий дом XIX, а то и XVIII века. И это несмотря на то, что многие адреса — заявленные объекты культурного наследия и потому находятся «до выяснения» под охраной государства. И несмотря на готовящееся присвоение Боровску общего охранного статуса «исторического поселения». А может быть — как раз из-за этого?..
Социальная сеть градозащитников сработала исправно. Призыв о помощи был опубликован 15–16 октября, а уже 18-го в Боровск приехала целая делегация из Москвы: оборонять дома от экскаваторов и вести переговоры с мэром Михаилом Климовым. Тут же было объявлено, что сносы приостанавливаются, техника переходит с выявленных памятников на «менее ценные адреса», а город вместе с общественниками будет думать, как поступить с ветхим наследием.
— Планируется, что данные земельные участки будут выставлены в аренду, — объявил градоначальник журналистам и жителям на пресс-конференции в пятницу, 19 октября, переросшей в небольшой митинг. — В настоящий момент здания, находящиеся в списке на снос, являются аварийными и не несут признаков объектов культурного наследия.
Перед сносом домов сделаны все замеры, говорит Климов. Обмерные чертежи станут обременением для новых арендаторов участков. Фактически на месте снесенных зданий будут построены точно такие же.
И все бы хорошо, но собравшиеся на пресс-конференцию люди — точнее, примерно половина из них — совершенно не поняли, зачем, расселяя аварийное жилье, непременно нужно его сносить.
— Посмотрите на дом, в котором живу я, — показывает Владимир Канунников, мэр Боровска в 1987–1995 годах. — Я в ручном режиме расселил 22 аварийных деревянных дома и сохранил их, продав в частные руки. А один из этих домов купил сам и восстановил своими руками. Он был в худшем состоянии, чем нынешние «приговоренные». Поэтому расселять людей, безусловно, нужно, но сносы совершенно необязательны. Нужно, мне кажется, дождаться присвоения Боровску статуса исторического поселения, постановки этих объектов на госохрану. А пока не трогать!
Но здесь же стоят жители одного из уже снесенных домов (№31 по улице Володарского): они переездом довольны и даже держат в руках плакатики «Москвичи, не решайте за нас!». Вообще, тема боровской идентичности всплывает в разговоре постоянно: выступающие подчеркивают, что они «коренные боровчане», муниципальные депутаты требуют от загадочных «москвичей» не вмешиваться в боровские дела. Анна Алешникова, одна из активнейших противниц сносов, приехала из Обнинска. Когда ей начинают на это пенять, Алешникова парирует: «Я подняла весь Обнинск, Москву, Балабаново, всю Россию — чтобы эти дома сохранить! И кто тут патриот?»
Сносы приостановили, напоминает мэр Климов. Правда, что потом — неясно. «По закону я просто обязан их снести, это моя ответственность», — повторяет он много раз. И еще один ключевой довод: рядом школа на 1000 человек, кто будет отвечать, если ребята заберутся играть в заброшенный дом и произойдет Что-то Ужасное?
— Вы же не хотите, чтобы было как позавчера в Керчи?! — почти кричит кто-то из жителей, поддерживающих мэра. Тут можно бы задать вопрос, какая связь между заброшенным домом и школьной стрельбой — но уж ладно, полемика есть полемика.
— Мы действительно обязаны снести аварийные дома, таковы условия федеральной программы обновления жилого фонда, — рассказал Михаил Климов корреспонденту «МК». — В эту программу Боровск вошел в 2012 году, еще до того, как я стал главой администрации. Схема такая: жители аварийного дома самостоятельно и за свой счет делают экспертизу здания, доказывают его износ и подают об этом заявление в администрацию города. Мы вносим дом в список подлежащих расселению и в рамках государственной программы даем жильцам новые квартиры. При этом аварийный дом, если он не является объектом культурного наследия, должен быть снесен. Таковы условия участия в федеральной программе.
Казалось бы, на еще пригодные к восстановлению старинные дома в центре красивого города не так далеко от Москвы должно найтись множество охотников — особенно если продавать их на льготных условиях с обязательством реставрировать. Но администрация Боровска, в отличие от перестроечных времен, не спешит выставить дома (и участки) на торги. К участкам земли здесь отношение, кстати, вообще болезненное: Михаил Климов клянется не продавать городскую землю в чужие руки, а Владимир Канунников гордится, что лишь один из 22 расселенных им домов отошел москвичам, остальные остались в местных руках.
Итак, единственный шанс сохранить аварийные дома Боровска — спешно поставить их на государственную охрану, чтобы не иметь обязательств к сносу, и найти покупателей-арендаторов. Учитывая, что активных поисков таких охотников мэрия не ведет и постановкой домов на охрану не занимается — шанс этот весьма призрачный. А рядом со сносимыми домами уже строят новые, многоквартирные.