О трагедии с лайнером «Победа», случившейся в начале осени 1948-го, долгие годы практически нигде не упоминалось. Информацию сразу скрыли под грифом «секретно». Однако нашелся человек, который годы спустя все-таки сумел основательно размотать этот клубок загадок, — морской историк, капитан II ранга в отставке Октябрь Бар-Бирюков.
Корреспонденту «МК» довелось при жизни Октября Петровича не раз встречаться с ним. Он подробно рассказал о том, что смог узнать об этой огненной катастрофе.
Для начала — конкретные факты. 31 июля 1948 года «Победа», обслуживавшая международную линию Одесса—Нью-Йорк, отправилась от берегов Америки в обратный рейс. На борту — более 300 пассажиров и несколько десятков членов экипажа. Плавание длилось целый месяц, и в самом конце его произошло ЧП.
1 сентября на судне вспыхнул сильный пожар. Пламя распространялось так быстро, что моряки даже не успели подать сигнал SOS. Береговые службы подняли тревогу лишь почти сутки спустя, когда теплоход к назначенному времени не появился в Одессе. Спасательные корабли добрались до места происшествия лишь утром 3 сентября. К этому моменту моряки лайнера и пассажиры уже сумели нейтрализовать огонь. Однако от пламени и дыма погибли несколько десятков человек. В том числе и «самый главный пассажир» — китайский маршал Фэн Юйсян.
Конкурент Великого кормчего
В годы революционных потрясений в Китае и борьбы с японскими агрессорами этот человек приобрел огромную популярность среди соотечественников. Военачальник еще с середины 1920-х «грешил» политикой, а в 1924-м даже совершил государственный переворот и захватил Пекин, находясь во главе верных войск. После этого будущий маршал на какое-то время перешел на сторону гоминьдановской партии и активно поддерживал возглавлявшего ее Чан Кайши. Однако с началом активного военного противодействия Японии, оккупировавшей часть Поднебесной, Фэн сменил свою политическую окраску и настроился на сближение с китайскими коммунистами (чем вызвал немалый гнев американской администрации). Вдобавок политик с маршальскими погонами придерживался прокремлевских позиций и неоднократно заявлял в публичных выступлениях, что лишь Советский Союз является и будет впредь «истинным другом китайского народа».
Окончание Второй мировой, завершившейся капитуляцией Японии и освобождением Китая от оккупантов, застало Фэна в Америке. Между тем на его родине еще шла гражданская война, в которой явно наметился успех одной из противоборствующих сторон: возглавляемая коммунистами Народно-освободительная армия Китая громила верные буржуазному Гоминьдану войска. Уже ясно было, что в ближайшее время в самой населенной стране мира предстоит создавать новое правительство, которое объединило бы нацию. Но кто же станет во главе его?
Кандидатом №1, казалось, уверенно чувствовал себя Мао Цзэдун. Однако последнее слово должно было прозвучать из Кремля: Китай к этому времени слишком сильно зависел от военной поддержки СССР. Так что главным «решальщиком» являлся Сталин. А генералиссимус хоть и покровительствовал Мао, но все-таки не до конца был в нем уверен. Вероятно, хитроумный «вождь народов» держал в рукаве и другую карту для розыгрыша китайской партии.
Такой картой мог оказаться маршал Фэн Юйсян. По крайней мере, его путешествие в 1948-м из Америки в Китай кружным путем через СССР позволяет предполагать, что в советской столице были намечены «смотрины» этого политика перед тем, как решить вопрос о его возможном приходе на важнейший государственный пост в Поднебесной.
Знал ли об этом Мао Цзэдун? Наверняка знал. Опасался ли он конкурента? Глупо было бы не опасаться. Поэтому внезапная гибель маршала оказалась очень выгодна будущему Великому кормчему. Так выгодна, что заставляет задуматься: а не подстроено ли огненное ЧП на борту «Победы»?
Чтобы делать какие-то выводы, давайте восстановим хронологию трагедии с помощью фактов, собранных Бар-Бирюковым.
В свое время Октябрь Петрович пояснил корреспонденту «МК», каким образом ему удалось подключиться к этой теме: «В 1949-м, после окончания Каспийского высшего военно-морского училища, я получил назначение в Севастополь. Там увидел «Победу». Сильно обгоревшая, она стояла на рейде, дожидаясь очереди на ремонт. Позднее через работников судоремонтного завода довелось познакомиться с участниками событий — членами экипажа лайнера. От них и узнал подробности этого происшествия. А потом повезло добраться до некоторых документов…»
Кино — помеха для гауптвахты
Вот что произошло на борту «Победы» согласно официальной версии.
Днем 1 сентября лайнер миновал траверз Новороссийска, о чем капитан передал в Черноморское пароходство соответствующее радиосообщение. Однако вслед за тем связь с судном вдруг пропала.
В это же время один из членов экипажа, радиотехник Коваленко, который по совместительству исполнял обязанности киномеханика, решил подготовить свое киношное хозяйство к скорому прибытию в порт приписки. Среди неотложных дел — перемотать на бобины и упаковать в жестяные коробки киноленты, которые Коваленко показывал за последние дни. Вся фильмотека, взятая в плавание, хранилась в небольшом помещении рядом с каютами в центральной части лайнера.
Вот любопытный факт. По рассказам некоторых членов команды, на «Победе» была специальная кладовка для хранения кинолент и работы с ними. Она располагалась на одной из верхних палуб неподалеку от салона, где вечерами крутили фильмы. Однако по распоряжению пароходства это помещение незадолго до выхода в роковое плавание переоборудовали под судовую гауптвахту. Оставшиеся в результате «бездомными» коробки с фильмотекой — а их взяли в тот рейс более 40 — пришлось пристроить в совершенно не приспособленную для этого тесную каморку.
Итак, нужно было смотать просмотренные части фильмов на их «родные» бобины. Коваленко поручил заняться этим выделенному в помощь матросу Скрипникову. Работа простая: знай крути ручку станка! Но в какой-то момент моряк, видимо, переусердствовал. Торопясь поскорее выполнить нудное задание, он чересчур быстро тянул кинопленку. А изготовлена она была по тогдашним технологиям, из весьма легковоспламеняющегося материала. От повышенного трения при быстрой перемотке пленка нагрелась — и вдруг вспыхнула! Пламя мгновенно перекинулось на лежащие рядом рулоны. Впрочем, по другой версии матрос, нарушив правила безопасности, закурил в подсобке и недоглядел за тлеющей папиросой…
Как бы то ни было, вспыхнувший огонь в считаные секунды охватил помещение. На Скрипникове загорелась одежда. Теряя сознание от удушливых клубов дыма, он едва успел выскочить в коридор.
Огненная стихия, разгулявшаяся в кладовке, вырвалась на свободу вслед за ним. Языки пламени разбежались по ковровым дорожкам, по деревянной обшивке стен. Уже через несколько минут огонь проник по трапу на палубу, расположенную выше, потом атаковал мостик…
Очень быстро пламя охватило всю центральную часть лайнера. Горели расположенные здесь каюты, штурманская и рулевая рубки. «Красный петух» проник и в радиорубку — вахтенный радист Веденеев оказался застигнут огнем врасплох и, спасая свою жизнь, выскочил из помещения через иллюминатор. Радиограмму о начавшемся на судне пожаре или сигнал SOS он послать в эфир не успел. Запасной рацией воспользоваться также не удалось: она сгорела в штурманской рубке. Поэтому терпящее бедствие судно и не сообщило никому о разыгравшейся на борту трагедии. Для береговых служб и других судов «Победа» превратилась на несколько часов в корабль-призрак. Но этот «летучий голландец» был охвачен огнем.
Наконец на лайнере прозвучала пожарная тревога. К тому времени пламя распространилось уже довольно широко — причем не только вверх, но и вниз: огонь приблизился к машинному отделению. Однако находившиеся там моряки, едва в отсек проникли первые клубы дыма, сразу же задраили все двери и горловины люков, не дав пламени проникнуть внутрь. От пожара в соседних трюмных помещениях металлические стенки отсека накалились так, что краска стала вздуваться пузырями. Пришлось эти переборки поливать из шлангов забортной водой. В итоге «сердце» корабля удалось отстоять.
После объявления пожарной тревоги экипаж «Победы» действовал достойно. Часть команды спускала на воду шлюпки и организовывала эвакуацию пассажиров, другие вступили в схватку с огнем. Морякам помогали также многие мужчины из числа пассажиров. К сожалению, далеко не все штатные средства пожаротушения оказались работоспособными. Например, часть больших огнетушителей «скисла». При последующей следственной проверке выяснилось, что в этих красных баллонах кто-то провозил контрабанду: корпуса огнетушителей были набиты свертками модного в те годы импортного панбархата…
И все-таки огонь удалось обуздать. Причем еще до того, как подоспела помощь.
Окончательная ликвидация пожара и проверка состояния отсеков заняли еще почти сутки. После этого аварийный лайнер в окружении военных и спасательных кораблей своим ходом добрался 5 сентября до одесского порта. Пассажиров «Победы» доставили туда на другом судне — «Вячеслав Молотов».
Увы, происшествие на лайнере не обошлось без человеческих жертв. Погибли два члена экипажа (один из них — тот самый матрос Скрипников, который перематывал кинопленки). А кроме того — 40 пассажиров. В том числе 19 женщин и 15 детей.
Оказался в этом печальном списке и Фэн Юйсян.
«Несчастный случай»
Среди пассажиров, находившихся на борту лайнера, было немало «элитных». В том числе — сотрудники МИДа и Министерства внешней торговли, возвращавшиеся вместе со своими семьями на родину после долгой заграничной командировки. А несколько лучших кают занимали китайский маршал, его жена, сын и дочь.
Однако в какой-то момент судно оказалось буквально переполнено пассажирами с совсем иным «рейтингом». Когда «Победа» подходила к Гибралтару, капитан получил из пароходства радиограмму: зайти в египетский порт Александрия и принять на борт 2000 репатриантов-армян, возвращающихся на свою историческую родину. В результате жилые помещения на корабле оказались забиты людьми сверх всяких норм. Но все армянские семьи были благополучно доставлены к российским берегам и высажены в порту Батуми. Это произошло за пару дней до трагедии.
Как выяснилось при расследовании, большинство жертв на «Победе» погибли, задохнувшись в дыму. Что же касается китайского маршала, то он, не пострадав в первые минуты пожара, проявил затем настоящую отвагу, активно помогая матросам бороться с огнем. В какой-то момент Фэн Юйсян обнаружил, что среди эвакуированных из зоны, атакованной пламенем, нет его дочери. Мужчина кинулся к каюте, которую та занимала, и попытался пробраться внутрь. Впоследствии его обнаружили лежащим там на полу: очевидно, китаец умер, надышавшись угарного газа. Погибла и его дочка…
О происшествии на теплоходе «Победа» немедленно сообщили Сталину. Видимо, по его «отмашке» через день появилась официальная публикация об этой трагедии. На последней странице «Красной звезды» мелким шрифтом — коротенькое сообщение ТАСС, озаглавленное «Несчастный случай на теплоходе «Победа»:
«…В начале августа из Нью-Йорка вышел теплоход «Победа», следуя в Одессу… В пути на теплоходе возник пожар ввиду неосторожного обращения с кинопленками, которые загорелись. Имеются жертвы. Среди погибших маршал Фэн Юйсян и его дочь… Ведется расследование».
В этом наверняка согласованном с Кремлем тексте, опубликованном в то время, когда головешки в отсеках «Победы» еще не остыли, уже указана причина ЧП. Трудно было ожидать, что следственная комиссия, которая работала потом несколько месяцев, рискнет выдвинуть какую-то иную версию. Так оно и случилось.
В начале 1949-го состоялся суд над несколькими членами экипажа «Победы». Впрочем, тот, кого считали главным виновником трагедии — матрос Скрипников, — был уже мертв. А из числа других моряков лайнера «под раздачу» попали 5 человек. Строже всех осудили старшего помощника Набокина, отвечавшего за пожарную безопасность на судне: его приговорили к максимально возможному тогда сроку — 25 годам лагерей. Капитан «Победы» Пахолок и киномеханик Коваленко получили по 15 лет лишения свободы. Помощнику капитана по политической части Першукову дали 10 лет, а радисту Веденееву, который не передал в эфир сигнал SOS, — восемь.
Смерть от «дезинфекции»
Теперь пора упомянуть о том, что осталось «за бортом» официальных выводов следствия. О том, что ЧП на теплоходе «Победа» могло быть результатом теракта. Вот лишь несколько фактов, о которых узнал Бар-Бирюков.
Оказывается, пожару на борту лайнера предшествовали весьма загадочные события. Например, незадолго до отплытия из Нью-Йорка по требованию портового начальства американцы вдруг затеяли на судне дезинфекционные работы. Все время, пока их проводили, — почти двое суток! — экипаж советского корабля жил в гостинице, а на «Победе» хозяйничали некие американские специалисты. Что они могли после себя оставить где-нибудь в укромном закоулке огромного теплохода?.. Провести тщательный осмотр у вернувшейся на борт советской команды не оставалось времени: установленные графиком сроки отплытия поджимали.
Есть и конкретная улика, на которую указывали люди, пережившие трагедию на «Победе»: по их словам, многие предметы интерьера — ковры, шторы, шкафы, столы, даже переборки кают, обработанные американцами каким-то «дезинфицирующим» раствором, во время пожара воспламенялись буквально с реактивной скоростью.
Подозрительный эпизод случился и при посадке пассажиров в порту Нью-Йорка. На глазах у многочисленных свидетелей жена одного из советских дипломатов вдруг заявила, что не хочет возвращаться в СССР. После этого женщина сумела сбежать с корабля на берег, где ее приняли под свое крыло представители американских спецслужб. А весь багаж перебежчицы так и остался на «Победе». Содержимое этих нескольких чемоданов и ящиков почему-то никто из судового начальства не догадался проверить. Они благополучно поплыли в Одессу, находясь вместе с другой поклажей в одном из помещений в центральной части корабля. Некоторые из членов экипажа потом утверждали, что пожар начался вовсе не из подсобки с кинопленками, а как раз из этого расположенного по соседству отсека. Причем сложенный там груз почему-то горел, разбрасывая вокруг яркие искры, словно огромные бенгальские огни…
Аукнуться пожаром могло и «нашествие» на судно 2000 армянских репатриантов в порту Александрия. Где гарантия, что в этой толпе не было агентов, которые, оказавшись на судне, провели «подготовительные мероприятия» для будущего ЧП, а потом так же, не привлекая к себе внимания, вместе с армянскими семьями сошли на берег в Батуми? После батумской разгрузки члены экипажа в разных местах теплохода обнаружили странные «сувениры», скорее всего оставленные кем-то из этих пассажиров, — кусочки какого-то вещества, напоминающего руду. По рассказам некоторых моряков, когда «руду» пробовали поджечь, она вспыхивала голубоватым пламенем, создавая высокую температуру…
Все эти странные и подозрительные эпизоды были проигнорированы следствием — по крайней мере, в официальных выводах. Хотя можно найти косвенные подтверждения того, что версия с терактом на «Победе» рассматривалась всерьез, причем на самом высоком государственном уровне. Лишь один из аргументов в пользу этого: уже через несколько дней после трагедии у берегов Крыма, 14 сентября 1948 года, вышло постановление Совмина СССР о немедленном сворачивании программы по репатриации армян.
К слову сказать, уцелевший во время пожара сын Фэн Юйсяна впоследствии не скрывал, что считает гибель отца-маршала заранее спланированной диверсией.
«Остров невезения»
Собранные Бар-Бирюковым факты и свидетельства все-таки не помогли ему раскрыть до конца тайну пожара на борту океанского лайнера.
Большинство жертв тогда похоронили в Одессе. На одном из кладбищ появился мемориальный комплекс с надписью: «Морякам и пассажирам т/х «Победа», трагически погибшим 1 сентября 1948 года». Ну а гробы с телами Фэн Юйсяна и его дочери были отправлены самолетом в Москву, где их кремировали в соответствии с пожеланием вдовы маршала. Позднее прах полководца похоронили с воинскими почестями в Китае.
Что касается самой «Победы», она после ремонта вновь продолжила работать на линиях Черноморского пароходства вплоть до конца 1970-х.
Самое интересное: корабль, чья история омрачена столь трагической тайной, хорошо знаком едва ли не каждому взрослому жителю России. Дело в том, что во время съемок знаменитой комедии Леонида Гайдая «Бриллиантовая рука» в роли круизного лайнера «Михаил Светлов», на борту которого разворачиваются многие события фильма, снялись сразу два черноморских теплохода — «Победа» и «Россия». Сцену, в которой герой Андрея Миронова исполняет песню про остров невезения, снимали на верхней палубе «Победы» — там, где за 20 лет до этого разбушевался пожар, погубивший десятки жизней…