- Михаил Александрович, какие выводы вы сделали из посещения Ярославской колонии?
- Я бы условно разделил свой рассказ на две части. Первая - о колонии номер 1, где и произошли события. Вторая - о колонии номер 8, куда Евгения Макарова перевели, так сказать, от греха подальше, но где издевательство продолжилось.
Кстати, следствие возбудило уголовные дела по всем эпизодам, а их четыре.
- На что вы обратили внимание в первой колонии?
- В колонии при лимите в 1250 человек находится 844. Но система видеонаблюдения достаточно слабая. В том классе воспитательной работы, где пытали заключенного (к слову, сейчас он совершенно пустой - ни стульев, ни столов, ни наглядной агитации) была когда-то видеокамера, но потом пропала. Преступники, которые издевались над осуждённым, знали о том, что видеонаблюдение не ведётся.
На всех сотрудников сегодня приходится всего пять видеорегистраторов. А заступает одновременно на службу несколько десятков человек.
Работа с видеорегистраторами в принципе не отлажена. Как должно быть: заступил на смену, получил заряженный регистратор с чистой памятью, надел на себя и сдал после работы.
К сожалению, этого я не увидел. Механизм предотвращения стирания записей не отработан.
- А как там работает ОНК? Почему правозащитники не знали о пытках? Не потому ли, что членами местной ОНК стали бывшие силовики? (Общественная наблюдательная комиссия — орган, члены которого проверяют условия содержания заключенных - «МК»).
- Бывший председатель ярославской ОНК действительно был начальником колонии Что касается нынешнего, я встречался с ним и еще двумя членами ОНК. Произвели хорошее впечатление.
Но они пояснили, что им в Общественной палате сказали: колонии надо посещать не реже одного раза в год, а СИЗО - два раза в год. И вот они колонию №1 один за полгода посетили всего лишь два раза...
- Удалось поговорить с сотрудниками, которые принимали участие в избиении?
- Нет, их там нет. Они в следственном управлении. Часть арестованы. Сейчас идёт проверка по отказным материалам (их больше десятка), которые выносило следствие по жалобам из первой колонии.
- В колонии номер 8 вы видели Макарова? Он действительно в ШИЗО?
- Видел, говорил с ним часа полтора. Он на самом деле имеет больше ста нарушений, но в основном это всякая мелочь, придирки.
Я предполагал, что Макаров - матёрый уголовник, идёт по пути АУЕ («Арестантский уклад един», принципы неформального объединения воров - «МК»).
Но ничего похожего. Да, человек с чувством собственного достоинства. Но в этом нет ничего предосудительного, скорее наоборот.
У Макарова обостренное чувство справедливости. Он признает свою вину в совершенном преступлении - по молодости украл мобильник и деньги.
У него нет претензий к наказанию, а есть претензии к тому, как нему относятся в колонии. С ним должен поработать психолог, чтобы помочь ему найти общий язык с сотрудниками. Сейчас он заряжен на конфликт.
- В тот день, что мы видели на записи пыток, сотрудники действительно растоптали письмо от матери Евгения?
- Да. И его реакция на то, что по письму ходят сапогами, была естественной. Хотя формально это нарушение Правил внутреннего распорядка.
- Макарову ещё долго оставаться в колонии?
- Нет, всего три месяца. Он попал за решётку в 18 лет, без профессии. Конечно, он бы мог получить специальность в колонии, но ни он сам, ни администрация об этом, к сожалению, не подумали. Мы договорились, что сейчас администрация колонии поможет ему хотя бы встретиться с психологом.
Ранее сегодня Михаил Федотов сообщил нам, что после перевода Макарова в колонию №8 издевательства над ним продолжались и там.
Читайте материалы "Правозащитники подтвердили: проверку ярославской колонии вел родственник участника пыток"
«Ярославские тюремщики начали признавать вину: первым сознался самый «презираемый»
«Отработанная методика пыток: зачем истязали заключенного Макарова»