В зале суда Боровой появился в крайне неприглядном виде — мужчина (насколько это было возможно) натянул на голову футболку, так что из ворота торчал чуб седых волос. При этом в «аквариум» он заходил почти со спущенными штанами — из-за того, что его руки были в «браслетах», подтянуть джинсы он не мог. Впрочем, в «аквариуме» Боровой не задержался — выяснилось, что на избрании меры пресечения в Преображенском суде обвиняемые находятся в зале. Художник к этому моменту успел привести себя в порядок, вернуть всю одежду на место.
— П... не дали... — плюхнувшись на скамью, ругался обвиняемый из-за того, что, видимо, не успел сходить в туалет.
Когда журналисты стали задавать вопросы, адвокат обвиняемого Сергей Елисеев неожиданно выступил с речью. За несколько минут защитник рассказал журналистам всю фабулу дела. По его словам, долю в квартире его подзащитного потерпевшие соседи получили от его сына незаконно и «сделали жизнь невыносимой». В итоге Боровой стал обивать пороги полицейского отделения в надежде на справедливость:
— Он по восемь заявлений в неделю подавал в полицию, — заявил адвокат.
На этом моменте обвиняемый воспрял духом: поднял высоко голову и стал в подробностях рассказывать о ситуации, в которой оказался.
— Подтверждаю слова своего адвоката. Я очень много раз вызывал полицию, ходил к участковому, у меня сохранилось несколько заявлений... но ни разу ни один милиционер не сказал ничего, не предупредил, не защитил. Я обращался к государству, говорил: «Помогите! Защитите! «Черные риелторы» творят беспредел!» — не на шутку возбудился художник.
В какой-то момент находившимся рядом с обвиняемым в одном зале стало не по себе:
— Это называется НЛП, когда солдатика молодого чморят... У них несколько методов воздействия. И первое, конечно, алкоголизм, когда спаивают и вывозят... — под гробовое молчание в зале продолжил обвиняемый.
Нейролингвистическое программирование конкретно в его случае, пояснил художник, заключалось в том, что соседи «отключили свет, воду, канализацию».
— Неделю не мог помыться, бегал в туалет на улицу, — пожаловался Боровой.
Точкой невозврата, по его словам, стало покушение соседа на его жизнь. В один из дней он забежал к художнику в комнату с молотком:
— Забегает в комнату риелтор и говорит: «Еще живой?» После этого хватает молоток и... хорошо, люстра попалась... Перед этим он выломал дверь с косяком и косяк бросил в меня... Я вызвал милицию, менты, собаки легавые, приехали и говорят: где твой паспорт? Паспорта не было. Они развернулись и уехали, — закончил свой остросюжетный рассказ Боровой.
Когда журналисты спросили его, каково это, убить человека, он откровенно заявил:
— Мне легко, радостно. Мне сейчас радостно, что я как мужчина защитил себя... Государство полностью даже словом не помогло. Чувствую себя очень хорошо, я знаю, что мне светит, но мне приятно как мужчине...
Кстати, Боровой, похоже, действительно прекрасно ориентируется в реальности. Когда судья спросила его, согласен ли он с тем, что следователь просит арестовать его до 24 июля, тот ответил:
— Я достоин ареста и со всем согласен. Другого пути все равно нет, я осознаю, что на волю меня не выпустят.
Пока судья выносила в совещательной комнате решение, обвиняемый как мог намекал, чтобы его спросили про его творчество.
— Про картины могут расспрашивать, пока я не сел... — сказал Боровой своему адвокату.
Впрочем, искусство в этот момент никого не волновало. И художнику пришлось снова погружаться в прошлое. Он также рассказал, что квартира, в которой произошло убийство, была нажита в браке. «Черные риелторы» якобы купили долю сразу, потому что в объявлении фигурировала заманчивая фраза «одинокий пожилой мужчина». О себе художник рассказал, что сам он из Сибири и в Москве, кроме 26-летнего сына и бывшей жены, которые, к слову, даже не позвонили, у него никого нет.
— Знаете, как бывает, мама настраивает ребенка, мол, отец плохой. У меня так же было. Я считал отца плохим, пока он не умер... — поделился личным обвиняемый.
— Мне очень нравится Калоев, — в какой-то момент обронил Боровой, видимо, имея в виду Виталия Калоева, который застрелил диспетчера, по вине которого в 2002 году в авиакатастрофе над Боденским озером погибла вся его семья.
Напоследок обвиняемый просил журналистов проверить ОМВД «Ивановское», куда он безрезультатно носил свои заявления и из-за бездействия которого это произошло.
Когда судья вынесла решение — избрать меру пресечения в виде заключения под стражу на два месяца, Боровой даже не шелохнулся, настолько очевидным был для него итог заседания.