Говорить эзоповым языком, писать между строк — до боли знакомая родная традиция. Весь Советский Союз мы прожили так: думали одно, говорили другое, а поступали по-третьему. Ничего, привыкли.
Новое время, казалось, убрало с языка эти путы — мели что хочешь, кому какая разница. Собаки лают, а караван, блин, идет. И Борис Николаевич Ельцин — как гарант этой так называемой свободы слова.
Но пришли другие времена. Вернее, вернулись прежние. Ну, не один в один, не точь-в-точь, но почти. И эзопов язык вернулся, а куда ему деваться, сердечному. Вон Жванецкий до сих пор на нем пишет и прекрасно себя чувствует. А писал бы, как в Интернете, что в голову взбредет, нам, тонким ценителям, это бы ни за что не понравилось.
Но не все так просто. Одни топят за власть, продались со всеми потрохами. Другие изгаляются в Сети, где свобода лучше, чем несвобода, но и там уже натянули колючую проволочку, спасибо Роскомнадзору. Ну а последние, которые станут первыми, да, вспомнили хорошо забытое старое — эзопов язык.
Не все могут так, как на «Золотой маске», высказать все, что думают, дать сразу несколько премий Серебренникову и громко, на всю страну объявить про дурацкий домашний арест. Но и не все могут так же, как самое культурное министерство, попросить в нижайшем поклоне, чтобы продлили срок. Тем, кому надо. Есть еще и другие люди…
Вот их я увидел на финальном выпуске проекта «Голос. Дети». После своих отдельных номеров дети из команды Пелагеи должны были выступить вместе со своей наставницей. Пелагея выбрала для этого номера украинскую песню. Дальше понятно? Нет?
Я же читаю по губам, по лицам, по душам. Да, есть такая способность. Вы скажете: украинская, и что? А она у меня до сих пор в сердце звучит.
Вы можете сказать, что это простая этника, экзотика. Еще можете сказать, что старший брат (сестра) вот так сверху вниз чисто по-эзоповски намекает: а что, у нас украинский не запрещен, вот вам, пожалуйста, смотрите, как мы объясняемся им в большой и чистой любви. Пойте с нами, пойте как мы, пойте лучше нас.
Или как Владимир Соловьев в своих замечательных пропагандистских программах может вдруг ни с того ни с сего в окружении днепровских братьев: «От ты дывись!». Но это выглядит лишь как издевательство, не меньше.
В том, как Пелагея и ее дети пели эту песню, я услышал совсем другое. Вину нашу безмерную и беду беспросветную, что вот так влегкую подрались два народа, ближе которых друг у дружки просто нет никого. Стреляют, убивают. Это такая горечь, такая боль неподдельная, такая жалость в глазах и печаль в голосе. Вот что хотела сказать Пелагея.
А потом Нагиев, Дмитрий Нагиев. Победитель Рутгер Гарехт спел «Господа офицеры» Олега Газманова, после чего Нагиев сказал буквально следующее: «Да, пусть свобода воссияет. Это нам сейчас нужно как никогда». Конец цитаты.
Что хотел сказать-то? Какая свобода нам нужна? От чего? Для чего? Ну тогда слушайте мой перевод с эзопова на русский: Нагиев хотел сказать, например, что свобода нужна Кириллу Серебренникову и всем фигурантам дела «Седьмой студии». Наивно, глупо, романтично? Циничный, успешный, денежный Нагиев — и какие-то узники совести? Да, именно так.
Просто он не может (не хочет!) сказать об этом напрямую, слишком завязан на свой успех. Но может и хочет остаться приличным человеком. Имеет право.
Впрочем, что ни делай, ни предпринимай, как ни кричи, ни ругайся, ни обзывайся или намекай только, говори баснями, прибаутками — конец один. Будет сидеть! Он сказал.
Бабочки на огонек
Есть такие программы, которые я не пропущу ни за что и никогда. Их очень мало. Может быть, даже одна. Да, это «Белая студия» на канале «Культура».
Белая студия, кругом все белым-бело. Два стула, сидят он и она. Именно и только так: он и она, потому как Дарья Златопольская приглашает к себе на разговор только мужчин. Ну, фишка, может, у нее такая. Или каприз — женщине простительно.
Мужчины непростые, все, как на подбор, люди творческие, очень известные. Они летят к Даше как бабочки на огонек. У «огонька» репутация. Какая? Понимающего, умного и чувственного человека. Она сама вся состоит из культурного контекста.
Вы видели, как они на нее смотрят? Слушают? Как смотрит она на них и тоже слушает? Просто ты приходишь и знаешь, что тебя здесь поймут, простят и даже, может, (прости меня грешного) исповедуют, до самой ниточки ты разденешься, до самой своей мельчайшей частицы — и сам не заметишь этого. И будешь хотеть «раздеться», бередить свою душу и ум и очень удивишься, когда вдруг узнаешь, что программа закончилась.
Вот так пришел к ней на свое последнее рандеву Леонид Броневой. Пришел именно и только к ней, к Златопольской, потому что тоже все про нее понял. И Олег Табаков был здесь неописуемо серьезен, и мил, и глубок — просто до слез.
Здесь не припирают к стенке, не заставляют выкладывать нижнее белье, даже почти не говорят о личном. А если говорят, то только через любимые и знаковые книги, фильмы, спектакли. Ну так же все просто для некоторых: а какая книга вам больше всего нравится? а фильм? Словно анкета в старших классах средней школы. Знаю, так думают некоторые… Они так ничего и не поняли.
По-моему, на сегодня Златопольская — лучший интервьюер на нашем ТВ. Знаете, я могу порой пропустить Владимира Познера и ничего не потеряю. Даже любимых Бермана и Жандарева могу пропустить. И Юрия Дудя…
Кстати, о Дуде. Да, столько миллионов смотрят, восхищаются. Вот, говорят, какой молодец, так свободно о политике… И еще говорят, что без политики сейчас вообще никуда, неактуально, неправильно.
Да что вы, ребята! Политика — это лишь верхний слой, неглубокий. Есть более важные вещи. Человек в контексте времени, например. То, что делает Златопольская, — показывает нам этого человека. И это время. Она показывает этого человека на просвет, она рентгенолог. Лучший рентгенолог страны, на мой вкус.
Сидит в белой студии красивая женщина и дарит нам счастье. А вы все Дудь, Дудь… Включите в воскресенье вечером нелюбимый (недопонятый!) канал «Культура» — и все поймете. Прежде всего про себя, наверное. Если, конечно, еще хотите понять себя и то время, в котором живете. Если еще не разучились…