Ксения Васильченко, волонтер Кожуховского приюта, часто бывает в Китае по делам бизнеса. Туда летит одна, а возвращается в сопровождении двоих четвероногих попутчиков, которые чудом остались в живых. Она рассказывает мне страшные вещи.
— Месяца за три до фестиваля начинают заготавливать собак со всего Китая. Среди них немало хозяйских — на них ошейники. Там животных держат на складах, в сараях, промзонах… Затем грузят в клетки для перевозки кур, набивая битком. В преддверии фестиваля мясные грузовики стекаются в провинцию Юйлинь. Один грузовик может вместить до тысячи собак и кошек. Это не считая того, что так называемое «деликатное мясо» круглый год присутствует в меню китайских ресторанов…
Ольга Гусак вместе с мужем приехала в Гуанчжоу из Украины шесть лет назад, чтобы открыть бизнес и выучить китайский язык, но однажды увидела новости в китайской социальной сети WeChat. Там собирали подписи к петиции о запрете фестиваля собачьего мяса в городе Юйлинь. Иностранцы, проживающие в Китае, объединились в группы по спасению собак.
- И уже через месяц в Гуанчжоу китайским волонтерам удалось остановить фуру с животными, которая шла на фестиваль, — рассказывает Ольга. — Мы все бросились на помощь, составляли графики, расписание, чтобы круглосуточно ухаживать за спасенышами и помогать китайским волонтерам.
Потом, в первый день фестиваля, неравнодушными людьми было выкуплено 1000 собак, и часть из них отправили в Гуанчжоу в приют, в котором практически не было никаких условий для помощи этим животным. Девяносто процентов собак были больны и нуждались в медицинской помощи. Парадокс в том, что любителей собачьего мяса не смущает, что практически все животные заражены вирусами и глистами, содержатся в антисанитарных условиях, без всякого контроля со стороны государственных служб…
Волонтеры день и ночь без отдыха ухаживали за собаками, но многие все равно умирали у них на глазах. Даже из спасенных выживает примерно половина. Собак косят чума, энтерит и другие опасные заболевания. Вывозили животных в клиники и лечили на общие деньги, которые собирали и иностранцы, и китайцы.
— Обходом клиник и выхаживанием наших собак я была занята два месяца, за это время мы нашли семьи практически всем подопечным, — продолжает Ольга. — Более 50 собак китайские волонтеры взяли под опеку. Они организовали свой приют, лечили и пристраивали питомцев. Увы, им не удалось обеспечить их качественным кормом и хорошим уходом. Два месяца собаки сидели в клетках без выгула, без должного внимания. Происходили даже смертельные случаи, некоторые собаки продолжали болеть, и наши волонтеры своими силами возили их в клиники. Китайцы очень быстро «перегорели», потому что это действительно тяжелая работа.
И тогда Ольга поняла, что ей придется самой возглавить приют, которому дали название «United Love». В помощниках — экспаты из разных стран мира, но большинство — наши, выходцы из СНГ. Есть постоянные волонтеры: Олеся Лукьянова, Людмила Волкова, Ксюша Стрюк, Ксения Осипенкова, Виктория Шин. Дарья Комолова — летающий волонтер, она почти каждый месяц доставляет приютских собак в Москву.
- Мысль о том, что надо создавать свой приют, изначально сидела у меня в голове, — признается Ольга, — но не было времени и возможности выйти на фонды и попросить о помощи. К тому же мы боялись, что не удастся найти средства для отправки собак в другие страны, не были уверены, что сможем отследить их судьбу.
Счастливый случай свел нас с волонтером из Москвы Ксенией Васильченко, которая побывала в нашем приюте и предложила помощь с поиском семей в Москве и в Европе. Я считаю, это счастье для собак — покинуть границы Китая: жизнь тут для них не безопасна. У нас есть несколько питомцев, которые до сих пор не позволяют к себе прикасаться и очень тяжело переживают общение с людьми. Они никак не могут привыкнуть к тому, что больше никто не причинит им страдания и боль…
Спасение животных в чужой стране, особенно в такой, где к нашим меньшим братьям относятся иначе, чем в Европе, нередко сопряжено с риском. О том, что набитый живым грузом транспорт движется в провинцию Юйлинь, волонтеры узнают случайно. Просто кто-то замечает на трассе страшный грузовик и кидает информацию в социальную сеть. Защитники животных тут же информируют полицию и выдвигаются сами. Они знают, что у водителя документов на собак нет.
Предшествие фестиваля — самая горячая пора. Для волонтеров это две-три недели без сна. Все ветеринарные клиники забиваются до отказа. По самым скромным подсчетам, во время кровавого праздника убивают минимум 10 тысяч собак. Официальной статистики, естественно, нет. Государство варварскую традицию не поддерживает, но искоренить ее пока не удается. Фестиваль не имеет официального статуса и организуется частным бизнесом.
Ольга Гусак делится историей о том, как в июне 2017 года, когда очередная фура была остановлена и собак арестовали, волонтерам разрешали их только покормить и напоить. Но они этим, конечно, не ограничились, а вынесли более 40 собак и 8 кошек в больших сумках.
— Кто-то скажет, что это противозаконно, но у нас не было выбора, — просто говорит она. — Нужно было спасти хоть кого-то, а уйти и оставить больных животных мы не могли. Вывозили 20-килограммового, истощенного ротвейлера в багажнике и прятали машины на соседних пустырях, чтобы спасти жизни животных. Из-за вспышки эпидемий их всех могли усыпить…
Она вспоминает, как волонтеры выкупили «азиатку» Машу на одном из рынков. От постоянного нахождения в тесной клетке ее лапы деформировались и практически не могли полностью разогнуться. Продавец признался волонтерам, что он готовит ее к продаже на мясо. Не раздумывая, девушки выложили деньги.
Маша поправилась и вскоре превратилась в статную овчарку. Если бы она осталась в Китае, то ее жизнь закончилась бы на сковородке «гурмана». При том что кавказские овчарки входят в список пород, запрещенных к содержанию в Поднебесной, их можно купить на любом сельскохозяйственном рынке. Поскольку «азиаты» содержатся нелегально, их невозможно зарегистрировать, и полиция имеет полное право конфисковать и ликвидировать взрослых особей. Благодаря Ксении Васильченко Машу вывезли из Китая в Москву.
Сначала собаку поселили в частном приюте волонтера Лилии Савостиной. В подмосковном Щелкове она быстро освоилась. В гостях Маша особо не церемонилась и вела себя, как слон в посудной лавке. Ей все хотелось попробовать на зуб. Лилия шутливо называет ее шикарным дизайнером интерьеров, потому что Маша радикально «отреставрировала» лестницу и заставила хозяйку перестелить линолеум. Параллельно собаке искали новый дом. В итоге семья для Маши нашлась в Германии, и овчарка улетела на ПМЖ.
…Первые собаки из приюта в Гуанчжоу прилетели в Москву прошлым летом. Это были Венера практически без передних лапок и Шун Шун с одним глазом. Маму Венеры держали в тесной клетке, когда она была беременная.
Потом приехал Макс — один из самых тяжелых постояльцев китайского приюта. Пес был весь переломанный. Сейчас он живет в Питере в частном приюте.
Эвакуация китайских собак в Россию не прошла незамеченной. Московская зоозащитная среда всколыхнулась. На Ксению Васильченко тут же посыпались упреки: зачем вы тащите сюда китайских собак, когда у нас тут полно своих?!
Она отвечает, что случается, когда мимо собачьих глаз невозможно пройти: «Просто понимаешь: это моя собака, и я хочу помочь именно ей!» Кроме того, мелкие китайские собачки нашим бездомным не конкуренты. И самое главное, спасение обреченных на мучительную смерть животных из Поднебесной не отменяет волонтерскую работу в Москве. Собак по-прежнему продолжают забирать с промзон и с улиц, их стерилизуют, и вообще на одну четвероногую «китаянку» приходится 3–4 помета наших родных бесхозных щенков…
Ксения помнит только один случай, когда девушка буквально влюбилась в собаку, увидев ее фотографии в Инстаграме, и забрала ее прямо в московском аэропорту. Но обычно животных везут на передержку и только потом им ищут новых хозяев.
— Я всегда предупреждаю, что собака из любого приюта имеет свои особенности, — рассказывает моя собеседница. — Она не приучена к туалету, мы не можем сказать, есть ли у нее страх одиночества и будет ли она грызть ваш новый диван. И еще такой нюанс: китайские собачки будят своих новых хозяев ни свет ни заря — когда в Поднебесной девять утра, в Москве только четыре…
Через приют Лилии Савостиной прошло уже более десятка китайских собак. Всех разобрали, сейчас остались только три, которых пока не успели пристроить.
Вот Розочка, которая все еще не смогла преодолеть большой страх к человеку. Ее пугает все. Первые две недели в приюте она никак не могла понять, что ее хотят погладить, а не ударить, и испуганно отдергивала голову из-под руки. Миску с едой поставить, на прогулку вывести — у собаки все вызывало панику. Она смотрела на Лилию таким загнанным взглядом, который невозможно было выдержать. Только сейчас она начала оттаивать.
Или взять Филю. Он уже возрастной. Видимо, был домашний, но это в далеком прошлом. Он такой наблюдатель по жизни. Трепетно относится к своему месту с лежанкой, уважает распорядок дня. Другие собаки Филю не интересуют. Он предпочитает общество человека.
А Манечка еще молоденькая. Ей около трех лет. По темпераменту ей подойдет активный хозяин, на которого Маня уже готова обрушивать мегатонны чувств круглосуточно.
Пытаю Лилию: отличаются ли китайские собачки от наших?
- Они отличаются только внешним видом. У нас таких нет. Московские дворняжки, как правило, овчароидного типа, а китайские обычно маленькие, несущие смесь нездешних кровей. У них общее прошлое: все они пережили жуткий стресс и прошли семь кругов ада, но собачий бог их защитил.
Поразительно, но все они очень ориентированы на человека, привязчивы и благодарны. Остались только отголоски страшных воспоминаний, хотя есть, конечно, собаки, которые панически боятся переносок, замкнутого пространства, каких-то резких движений, громких звуков…
Однажды китайские волонтеры спасли от смерти ротвейлера, которого в приюте назвали Филиппом. Он выглядел как дистрофик. Какой изгиб судьбы занес его в Поднебесную, где его порода под запретом?.. Сейчас живет в частном доме в ближнем Подмосковье.
— Первое чувство, которое я испытала, глядя на Филиппа, — это жалость, — рассказывает Любовь Журба, волонтер муниципального приюта для бездомных животных «Кожухово», а по жизни руководитель компании по строительству линий электропередач. — Встречали его в московском аэропорту после многочасового перелета. Фил не выказал никакой агрессии, только руки лизал и заглядывал в глаза. Я знала, что ротвейлер в Китае — стопроцентный смертник. Там эта порода под запретом. Его бы просто съели.
В приюте стало ясно, что пес медленно умирает. Он даже не вставал. Чума… Китайские ветеринары вытащили ротвейлера с того света.
— Там умеют лечить чуму, — восхищается Люба. — В России от этой болезни собаки, как правило, погибают. У нас не делают переливания крови в таких случаях, потому что считают, что шансов выжить практически нет. Филипп перенес несколько переливаний. Наши ветеринары сейчас удивляются, что он поправился, но все равно пугают, что улучшений не будет. Но Филя уже ходит на всех четырех лапах и потихоньку восстанавливается.
В своей прежней жизни ротвейлер видел только бетонные стены и цементный пол. Даже на улицу его не выводили: пес жил на положении нелегала. Теперь Филя радуется снегу как ребенок, с удовольствием выполняет команды и шалит: ему очень нравится выдергивать из земли фонарики, а также рвать подушки и мягкую мебель.
— Но мы с этим успешно боремся, — смеется Люба. — Лежаки уже выживают… Поразительно, что Филипп не затаил злобу на человека. Со всеми дружит. Но тот смертный ужас он еще не полностью изжил. У него был серьезный страх крови, боялся даже мясной косточки: смотрел на нее безумными глазами, его трясло, он отскакивал… Когда я водила его сдавать кровь, он сначала вел себя спокойно. Выполнил команду «сидеть!», протянул лапу доктору, но как только почувствовал запах крови — сразу запаниковал и забился в угол.
…В прошлом году петиция за запрет фестиваля в провинции Юйлинь собрала 11 миллионов подписей. Отношение китайцев к бойне постепенно меняется, но вековые традиции чрезвычайно устойчивые.
Через несколько месяцев стартует новый «праздник» собачьего мяса. А маленький приют «United Love» в Гуанчжоу уже сейчас переполнен.
— Очень много иностранцев и китайцев поступили так же, как мы: вынесли больше собак, чем могли взять, поэтому ситуация с «усыновлением» тут очень сложная, — переживает Оля Гусак. — И без фестиваля собачье мясо едят в каждой подворотне, поэтому спасать всегда есть кого круглый год. Мы надеемся вызвать сочувствие к этим собакам в России.
В канун Нового года Ксения Васильченко опубликовала на своей странице в Фейсбуке пост о том, как сложилась судьба китайских собак, вывезенных в Россию. Венера, Беляшик, Кико, Шун Шун, Мышка, Зайчик, Маша, Адик, Коровка, Булочка и Печенька, Руби, Джессика и Патрик уже дома. А Манька, Филя, Розочка, Ноно, Макс и Филипп ждут новых хозяев.
Я понимаю: никаких рук не хватит, чтобы вызволить всех обреченных собак, но на каких весах взвесить ценность нескольких спасенных жизней?..