Накануне Нового года мы провели соцопрос среди себя на тему: «В каком состоянии вы слушаете бой курантов?»
Предложены были варианты ответа:
а)в совершенно трезвом;
б)в совершенно пьяном;
в)в подвыпившем, когда хочется подвигов;
г)в подвыпившем, когда хочется спать;
д) я сплю в это время и ничего не слышу.
Спит, как выяснилось, довольно много народу. Порядка пяти процентов. По большей части это поклонники ЗОЖ, которым с утра обязательно надо на лыжню, на пробежку, в бассейн.
Совершенно трезвых примерно два процента. В основном те, кому категорически нельзя ни глотка.
Совершенно пьяных примерно столько же. Хотя мы подозреваем, что на самом деле их больше, но не все они помнят, как празднуют.
В стремлении к подвигам праздник встречают двадцать процентов — крепкая молодежь, наша смена.
Ну а подавляющее большинство под бой курантов хотят спать, потому что уже и поели, и выпили, и снова поели, и снова выпили, а организм не железный.
Сценарий встречи Нового года у всех, кого мы опрашивали, очень похожий. Фактически это общенациональный ритуал. Он может различаться в деталях, но есть нескольких моментов, которые должны быть включены обязательно:
— пища обычная: оливье, холодец, селедка под шубой, торт «Наполеон»;
— пища духовная: прослушивание обращения президента;
— игровой элемент: загадывание желания под бой курантов;
— физические упражнения: вылазка на свежий воздух с запуском фейерверков;
— чесание языка: критика пошлой новогодней телепрограммы.
По первому пункту многие замечают, что несправедливо забыты соленые огурцы, маринованные грибы и нарезка. Но остальные пункты сценария возражений не вызывают.
Самая традиционная встреча Нового года осуществляется по следующей схеме.
Семейство в расширенном составе собирается у кого-то из своих часам к восьми-девяти вечера. Все садятся за стол, потому что больше все равно сесть некуда в наших квартирах. Да и встать тоже. Можно только идти курить на балкон, но зимой там долго не простоишь.
Обеденный стол раздвинут и удлинен письменным детским. Накрыт скатертями-клеенками и занимает всю комнату. Одной стороной он придвинут к дивану, а дальним краем упирается в елку. На диван если сядешь, уже не вылезешь, поэтому его занимают некурящие члены семейства, а курящие садятся на скамейки и стулья с другой стороны.
Лампочки на елке весело перемигиваются. Телевизор показывает много раз виденные чудеса. Пахнет хвоей, духами, вкусной едой. Уютом из детства. И благодать разливается на душе. Всех обнять. Обнять и любить.
После первой рюмки отец семейства на правах старшинства заводит речь о большой политике. Что нам делать с Украиной, Сирией, санкциями, допингом и Западом, который строит козни. Надо что-то решать. Причем сегодня. Если не мы, то кто.
Старшее поколение в ответ вдумчиво пересказывает телевизор: кто какое ток-шоу смотрел и что там почерпнул.
После выработки геополитических решений беседа плавно перетекает к телепрограммам об экстрасенсах и ясновидящих. Про них тоже интересно поговорить. К тому же оттуда недалеко и до собственных болезней. Времени до полуночи много: каждый успеет рассказать, что у него болит.
Проводы старого года переходят в режим консилиума. Празднующие делятся опытом. Подробно описывают, что лечили, как, чем и какой результат, не забывая подкладывать в тарелки и поднимать бокалы: чтоб в новом году не хворать!
Часам к одиннадцати с кухни приплывают жаренные в духовке окорочка. Иногда вместо окорочков бывает еще утка с яблоками или мясо с луком. Но чаще окорочка.
Горячее затмевает болезни. Осоловевшее старшее поколение выпускает тут нить беседы из рук. Ее подхватывает среднее поколение: хватит ныть, все помрем, давайте веселиться. Маша вон на гитаре учится, пусть сыграет. Маша, вынь банан из ушей, где твоя гитара?
Младшее поколение обычно тоже имеет за столом нескольких представителей, но о них сказать вообще нечего. Они не проявляют себя никак. Просто тихо сидят, уткнув нос в телефон, и быстро-быстро нажимают кнопки.
Не факт, что Машу удастся сподвигнуть на гитару. Если удастся, все скажут, ах, какая воспитанная девочка. А и не удастся — осуждать не будут. У самих такая же растет. Каждый день удивляется, как у таких глупых родителей получилась такая умная дочь.
На голубом экране наконец появляется заставка «Новогоднее обращение Президента Российской Федерации». Празднование вступает в кульминационную стадию.
Все стараются сосредоточиться и протрезветь, чтоб выслушать президента с должным вниманием.
Это трудный момент. Испытание. Обращение президента по стилю, форме и содержанию выпадает из контекста праздника. Хотя и не противоречит по смыслу.
У нас одна страна, один праздник, один президент. Его появление на всех телеэкранах страны за пять минут до того, как один год закончился, а другой начался, логично и уместно. Если бы он появлялся в неформальном наряде, улыбался, махал приветственно елочной веточкой и рассказывал забавную историю из собственной жизни или даже бородатый анекдот, он был бы абсолютно в контексте.
Но он приходит в черном-черном пальто.
А за спиной у него черное-черное небо.
Он смотрит в глаза каждому. Он видит всех. И каждому объясняет четко и ясно: какие достижения достигнуты в году уходящем. Какие достижения будут достигнуты в приходящем году.
Пока президент говорит, все глядят оловянными глазами в экран как загипнотизированные. Такая магия у его новогоднего обращения.
Но как только на экране вместо президента появляются часы Спасской башни, магия спадает. Сцена вновь оживает. Персонажи новогодней сказки расколдовываются. Где шампанское? Скорее открывать, наливать, загадывать желания под бой курантов: десять, одиннадцать, двенадцать, ура, с Новым годом!
Под гимн мы целуемся. Расцеловались? Теперь бежать — запускать фейерверки. Толчея в коридоре: куртки, шапки, где мой сапог?
А на улице уже взрываются петарды, уже распускаются в небе цветы — там, здесь. А вот этот, гляньте, какой! Прямо ах! Где, интересно, брали?
Собственные фейерверки ревностно сравниваются с соседскими. Тайное соревнование придорожной китайской красоты.
«Отбомбились. Возвращаемся на базу», — объявляет член семейства с армейским прошлым, когда салюты заканчиваются.
Возвращаются, однако, не все. Молодое поколение отработало свой номер — отсидело три часа на диване, нажимая кнопки. В соответствии с ранее достигнутыми договоренностями после полуночи оно отбывает по своим делам.
Какие у них дела, никому неизвестно. Но вряд ли они делают что-то такое, чего не делали в их возрасте все. Правда, места, где они это делают, — разные.
Столичные штучки отправляются до утра в клубы, на концерты или едут на квартиру к друзьям. А в таком поселке, где живу я, молодое поколение тусуется просто у елки.
Елка у нас одна, установлена она на площади. Еще на этой площади есть «Дикси» и кирпичная стена «Никто не забыт, ничто не забыто». Здесь же и проходная ткацкой фабрики, где в советские времена работал весь поселок.
Фабрика много лет стоит полуразрушенная. Кто-то сбоку открыл шиномонтаж, но быстро закрыл. А прямо за патриотической стеной прежде была полноценная деревенская помойка, но ее удалось изжить. Теперь там просто грязь, колеи от грузовиков, заедешь — не вылезешь.
Все это вместе плюс елка — культурный центр поселка.
В новогоднюю ночь туда лучше не ходить, если ты не местная молодежь. Да и в любую другую ночь тоже лучше не ходить.
Но нам и не надо, у нас другая повестка. Мы возвращаемся на базу. Нам надо еще по чуть-чуть.
После фейерверков приходит не усталость даже, а какая-то опустошенность.
Обязательную программу откатали. Новый год наступил. А ничего не изменилось, все по-прежнему.
И в телевизоре те же рожи, сколько ни щелкай переключателем. Одинаковые на каждом канале.
Хотя если по чуть-чуть, то даже к ним, надоевшим, просыпается интерес. Это же кто такая? Это эта, что ль? Ешкин кот. Совсем на себя не похожа. Что она с собой сделала? А платье-то, платье как просвечивает. Сколько ей лет-то? Вот ты, Нин, пошла бы в таком? Валерий Михалыч, пустили бы Нинку в таком платье, а?
Валерий Михалыч загадочно улыбается, покачивается и молчит. Пора ему, наверно, прилечь.
Давайте еще по чуть-чуть — и все, и пойдем. Ну, на посошок.
Время прощаться. Прощаемся мы долго. Часами. Бывает, дошел уже человек до двери. Уже и шарфик навернул. Нет, опять возвращается к столу.
Жена изнемогает. Три раза надела пальто и три раза сняла. Впору остаться — в гостях лечь спать. Да негде в наших квартирах.
Но все в жизни заканчивается рано или поздно. И посошки заканчиваются. И до дому как-то всем удается обычно добраться. И упасть там, чтоб спать до обеда.
10 часов утра первого января — уникальное время года. На улице светло, а все спят. Только ЗОЖники плывут в бассейнах и бегут на лыжах, да дети малые смотрят мультфильмы, чтоб не мешать спящим родителям.
Короткий миг, когда повсюду мир и затишье.
Новый год наступил.
С Новым годом вас, с новым счастьем.
Лучшее в "МК" - в короткой вечерней рассылке: подпишитесь на наш канал в Telegram