Прошло 22 года, но расследование продолжается. Участников ищут главным образом по фотографиям и видеозаписям.
Поскольку в Буденновске работало множество журналистов, следствие располагает портретами большинства террористов. Сложность в том, что многие носили в Буденновске маски. К тому же все изменились внешне. Парню на фото было 18 лет, а сейчас это сорокалетний мужчина. И поди докажи, что он — это он.
Обычно проводится портретная экспертиза. Если она подтверждает высокую вероятность того, что на старом снимке подозреваемый, следствие старается закрепить подозрения показаниями свидетелей. Защита, наоборот, ищет свидетелей, чтоб подозрения опровергнуть.
По такому же сценарию шло расследование в отношении Белялова и Маздаева, и суд пришел к выводу, что они участвовали в теракте.
В больнице Буденновска террористы удерживали больше двух тысяч человек. Больные. Медперсонал. Около ста девушек из медучилища, которые как раз пришли на практику. И основная масса — люди, захваченные террористами на улицах города.
Банда приехала из Чечни в Буденновск на «КамАЗе». Милиция на постах машину не проверяла. У террористов помимо грузовика были еще милицейские «Жигули». В них ехал террорист, переодетый милиционером. На постах говорил, что везет из Чечни «груз 200». Если возникали вопросы — давал деньги.
Планировалось добраться до Пятигорска, захватить самолет с пассажирами, прилететь в Москву и требовать вывода войск из Чечни и предоставление республике независимости.
Милиция Буденновска решила, однако, проверить «КамАЗ», поэтому террористы реализовали свой план там. Захватили больницу с заложниками и держались в осаде четверо суток.
Спецназ предпринял две неудачные попытки штурма. Когда стало ясно, что заложников можно освободить ценой только очень больших потерь, премьер-министр Черномырдин согласился выполнить требования террористов.
Банде были предоставлены автобусы. Под прикрытием 150 заложников террористы уехали в Дарго — село в горной Чечне, где не было в тот момент федеральных войск. Заложники были отпущены, а банда растворилась.
После Буденновска еще были «Норд-Ост» и Беслан и в общественном сознании всегда боролись две точки зрения: а) пойти на уступки террористам и спасти заложников, а потом уже выловить всех террористов по одному и наказать; б) не идти на уступки и уничтожить террористов на месте, не считаясь с тем, что заложники погибнут тоже.
В «Норд-Осте» и Беслане был выбран второй вариант, погубивший заодно с террористами множество заложников.
Кризис в Буденновске разрешался по первому варианту.
Объективности ради надо сказать, что в Буденновске потери тоже были большие. 99 человек были убиты террористами на улицах и в общественных зданиях, когда банда напала на центр города. Позже — во время неудачного штурма больницы — от слепых пуль спецназовцев погибли еще 30 человек, все они были заложниками. Но после того как Черномырдин согласился на условия террористов, ни один заложник не погиб. 150 человек, поехавших с террористами в Дарго в качестве живого щита, вернулись домой.
То, что 26 участников теракта уже отбывают наказание, а вчера на зону отправились еще двое, — событие не громкое, но духоподъемное. Оно доказывает, что первый вариант работает тоже. Проходят десятилетия, но следственные органы продолжают искать террористов, находить и наказывать. Принцип возмездия реализуется. Поэтому не следует отметать первый вариант категорически, если, не дай бог, что-то подобное снова случится. Тем более если это случится с нами или с нашими детьми.