Новое поколение подхватило эстафету у Солженицына и перестроечного «Огонька» и выдает на-гора книги и сериалы про лагеря, подвалы и забрызганные кровью сапоги энкавэдэшников. На смену Солженицыну пришли персоналии из списка «Форбс», которые продолжают разрушительную работу прорабов перестройки с ясной целью: сохранить в своих руках награбленное.
Схема понятная и простая как мычание. Очевидна и целевая аудитория статьи. Это молодая поросль. Именно к ним обращается автор: «Даже если вы уверены, что боретесь с тоталитаризмом, вы боретесь за их собственность». Я не вижу смысла вступать с автором в историческую полемику, ибо сам он спокойно утверждает, ведя речь о голодоморе, что не собирается оспаривать ни сами факты голода, ни цифры погибших, но выступает лишь против того, чтобы десятки славных советских лет привязывали к одному-двум трагическим эпизодам!!! Оставим на совести автора оценку масштабной трагедии как эпизода. Историческая статистика ничто в сравнении с реализацией великой идеи. Как известно, лес рубят — щепки летят. А вот обратиться к механизмам формирования оценочных суждений о прошлом имеет смысл, тем более в условиях непрекращающихся войн памяти, которые в самом деле запутывают молодежь.
Каждое новое поколение вырабатывает свое отношение к прошлому, не позволяя предшествующему поколению навязать иную точку зрения. Мало этого, каждый человек формируется под воздействием ключевых исторических событий своего времени. Зачастую обманутые надежды в настоящем заставляют искать ошибки в прошлом. И.Малышев не исключение. Существуют поколения длинные и короткие. Что совсем не определяется величиной прожитых лет, но зависит от смены (слома) устоявшейся картины мира и образа жизни. За истекшие десятилетия мы пережили столь стремительную смену вех, что оказались перед необходимостью взаимодействовать с одним длинным и четырьмя короткими поколениями.
Длинное — советское в лице бабушек и дедушек, которое сегодня по факту более активно участвует в воспитании своих внуков, нежели занятые родители. Череда коротких поколений — перестроечное, мечтавшее соединить демократию, рынок и социализм; поколение девяностых, уповавшее на рыночные реформы, посредством которых надеялось быстро достичь западного уровня жизни; поколение нулевых, испытавших на себе шок рыночных реформ и потому по достоинству оценившее преимущества стабильности и укрепления государственности. Так что в сегодня мы имеем дело не с тремя поколениями, оболванивающими молодежь, как утверждает встревоженный автор, — с пятью.
Понятия не имею, сколько лет И.Малышеву. Да это и не имеет серьезного значения. В переломные эпохи так называемый «дух времени» меняется очень быстро. Отцы могут быть либералами и демократами, но приток мигрантов, говорящих на непонятных языках, внушает страх, рождает ощущение, что государство нас недостаточно защищает. И дети становятся восприимчивы к националистическим лозунгам, склоняются к сервисному патриотизму, жадно впитывают имперские и коммунистические мифы, еще вчера казавшиеся безнадежной архаикой. Так что вынужден успокоить идеологически озабоченного автора. Значительная часть молодежи и не помышляет о борьбе с тоталитаризмом под знаменами «Форбса». Напротив, среди тинейджеров немало подростков, поддерживающих националистов и радикальных коммунистов. Растут ряды юных ленинцев. Опросы общественного мнения говорят о растущей популярности И.В.Сталина.
Сдвиги в общественном сознании происходят не без участия так называемых политтехнологов. Английский историк Пол Томсон справедливо заметил, что для политиков прошлое — рудник для добычи символов в собственную поддержку. Славное, несмотря на некоторые кляксы (кровавые эпизоды), советское прошлое — эффективный инструмент сплочения масс. Так что И.Малышев подсуетился как нельзя кстати. Он, что называется, в тренде. Однако не в полном. Ибо с таким же рвением идеализируется славное дореволюционное прошлое. В результате, как пелось в известной песне, «и вновь продолжается бой» — иными словами, Гражданская война в головах взрослых и подростков. А это уже опасно.
Вместо того чтобы разделить друг с другом опыт страдания и освобождения, различные группы — этнические, поколенческие и даже профессиональные — культивируют собственные версии прошлого. Эти версии формируют их идентичность, определяют друзей и врагов и придают смысл мирам этих групп. В такой динамической ситуации войны памяти неизбежны. Их ведут те, кто призывает к состраданию к жертвам, против тех, кто настаивает на своей преемственности в деле их мучителей. Войны памяти ведут национальные государства, политические партии, историки и писатели. Свою войнушку ведет и Малышев. Этот хаос в головах и смута в сердцах взрослых людей действительно запутывает подростков, порождая в них тотальный скепсис и цинизм.
Я давно зарекся вести ожесточенную историческую полемику с мифотворцами, поскольку на них не действуют никакие рациональные аргументы. Почему? Потому что миф затрагивает не сознание, а глубокие ментальные эмоции. Весь миф русского коммунизма сводится к детскому стишку, который заучивали в детских садах.
Так в Октябре упала власть
Буржуев и дворян.
Так в Октябре мечта сбылась
Рабочих и крестьян.
Я бы сейчас не стал тратить время на опровержение взглядов господина Малышева, когда бы не его попытка заморочить голову неискушенной молодежи. Обратимся к истории. 24 декабря 1958 года вышел Закон СССР «Об усилении связи школы с жизнью и о дальнейшем развитии системы народного образования в СССР». На основе этого закона была запущена очередная реформа. Так появились производственные бригады, когда выпускники целым классом определялись на завод или птицеферму. Затем для усиления подготовки к практической деятельности выходит постановление об обязательном при поступлении в вуз производственном стаже. С 1959 г. для поступления в вуз необходимо предъявить справку о прохождении трудовой закалки в рабочем коллективе. В результате с идеологией все в полном порядке, но как быть с реальной жизнью? Это ничего, что школьники теряют мотивацию к напряженной учебе в старших классах, а после выпуска используются в основном на примитивных работах, напрасно теряя при этом силы и время, необходимые для получения полноценного образования? Между тем потеря драгоценного времени при погружении в точные науки невосполнима. Там фундаментальные открытия делаются преимущественно в молодом возрасте. Но полностью отмахнуться от реальной проблемы не удалось. Для укрепления «оборонного щита» и демонстрации выдающихся достижений в космосе нужны были высококвалифицированные кадры. Их необходимо было выращивать со школьной скамьи. Вот почему в разгар хрущевской школьной реформы принимается решение об улучшении преподавания математики. А куда деваться, когда идет соревнование двух противоборствующих систем, в ходе которого США делает ошибочный вывод о том, что запуск искусственного спутника Земли является результатом хорошего математического образования в школах СССР? Это был миф, которым до сих пор тешат себя те, кто считает советское образование эталоном совершенства. С.П.Королев из-за Гражданской войны занимался в основном дома с отцом-инженером. Создатель водородной бомбы А.Д.Сахаров в предвоенной Москве развивался в университетском кружке Давида Шкляревского. Ну и при чем здесь советское школьное образование? Но этот миф, напугавший людей, отвечавших за педагогическое проектирование по обе стороны «железного занавеса», оказался продуктивным. Так в СССР не благодаря, а вопреки генеральной линии возникли математические школы, интернаты для одаренных детей, летние лагеря для них же… Их то открывали, то закрывали. Почему так? Трудно надеяться, что одной частью мозга старшеклассники будут решать нестандартные задачи, а другой, отгораживаясь от жизни, некритично относиться к ее уродливым проявлениям. Эту нерасторжимую связь мышления и жизни государству приходилось обрывать в том случае, когда матшколы пропитывались диссидентским духом. Суть образовательной проблемы государства точно выразил Б.Окуджава: «С умным хлопотно, с дураком плохо./Надо б что-то среднее. Да где ж его взять?». После сказанного судите сами, кто же в конечном итоге оболванивает современную молодежь.