При этом распродажи — сезонные, пред- и послепраздничные, юбилейные и просто так — давно стали круглогодичным атрибутом, в какой бы стране мы ни жили. А помимо сейловых скачков есть еще обычные ценовые колебания, обусловленные разными факторами. Например, в России есть такая недобрая традиция: в конце ноября–декабре ингредиенты новогоднего стола начинают дорожать. Вот и снова в преддверии приближающегося праздника российские эксперты вовсю обсуждают грядущее подорожание шампанского, кофе, красной икры… У любого нормального потребителя возникает вопрос: с чего вдруг образовалась подобная традиция? Торговые компании искусственно создают иллюзию дефицита и под эту сурдинку взвинчивают цены?..
Недостоверная статистика
Между тем в других странах праздник — не повод для удорожания товаров, скорее наоборот. Взять тот же американский День благодарения: традиционная индюшка, без которой в этот день не бывает праздничного стола, почему-то не дорожает. Более того, многие супермаркеты раздают ее задаром «по совокупности покупательских заслуг», то есть при накоплении определенного количества баллов на бонусной карте магазина. К примеру, с начала текущего года ты потратил в данной торговой сети $500 — в благодарность получи дармовую индюшку к Дню благодарения.
В Германии перед Рождеством — самым главным праздником года — нет ажиотажного удорожания ни шампанского, ни пива, ни шнапса, ни закуски. Ценовые колебания связаны не с праздничным столом (любая торговая сеть может, зная предстоящий спрос, завезти в магазины больше, чем обычно, определенных товаров), а с другими факторами: урожаем или неурожаем кофе или какао-бобов, гибелью виноградников, ягодных плантаций и фруктовых садов в результате заморозков, ураганов, пожаров, наводнений… Мясо может подорожать, к примеру, из-за какой-нибудь эпидемии среди скота.
Бывает, что на продовольственные цены влияет появление нового поставщика. Например, в скандинавских странах грибы — те же лисички — можно вдруг встретить в магазине по «халявным» ценам, в разы дешевле обычного, когда случился их массовый завоз не из местных лесов, а с другой стороны Балтики — из Латвии или Литвы.
Цены на продовольственные товары считаются волатильными (то есть подверженными сильным колебаниям), и в США их — вместе с ценами на энергоносители — исключают из «очищенного» индикатора инфляции. Ну, с энергоносителями тоже все ясно: цены на нефть и газ на мировом рынке постоянно скачут вверх-вниз, бензин подвержен сезонным колебаниям в результате смены топлива (зимнее — летнее), ремонта и профилактики нефтеперерабатывающих заводов, плюс есть те же стихийные бедствия, из-за которых выходят из строя НПЗ.
В России к середине ноября был зафиксирован рекордный рост оптовых цен на бензин. (Кстати, в пересчете с рублей на доллары согласно официальному курсу розничные цены на бензин в России — вполне американские. А вот зарплаты — не совсем.) Специалисты спорили, перескочит ли подорожание бензина с опта на розницу. Хотя странно было бы ожидать, что этого не случится: везде бывает именно так, а Россия — исключение?..
Российские цены на продовольствие тоже гуляют и вверх, и вниз. В последние месяцы, если верить официальной статистике, наблюдается понижение продуктовых цен. Стоимость минимального месячного набора продуктов питания в конце октября составила по России 3714,2 рубля — по сравнению с сентябрем она снизилась на 0,4%, а с начала 2017 года выросла на 0,7%. Казалось бы, куда лучше? Но эти внушающие оптимизм показатели роста цен многие эксперты воспринимают скептически. Например, вот что заявляет по этому поводу директор Института проблем глобализации Михаил Делягин: «Инфляция у нас традиционно недостоверна. Она очень сильно отстает от той инфляции, которую ощущают на себе обычные люди. Возможно, что ноябрьская (прошлого года) реформа статистики разрушила и подорвала в том числе и статистику инфляции».
Наперегонки с технологическим прогрессом
Скидки и промоакции — кратковременная радость потребителя. В целом же их движение вверх или вниз определяется, как учит экономическая теория, соотношением спроса и предложения. А на это соотношение (и, как следствие, на цены) больше всего влияет в последнее время технологический прогресс — это наглядно видно на примере электронной и электробытовой техники. Я помню времена, когда кофеварка была довольно статусной штукой, когда первые видеомагнитофоны формата VHS стоили на Западе четырехзначные суммы в долларах, когда стереосистема была недостижимым объектом вожделения, а компьютеров, мобильников и планшетников не существовало в природе. На моих глазах и с моим участием (в скромном качестве розничного потребителя) происходило стремительное насыщение рынка все новыми электронными гаджетами, как стали именовать эту технику в XXI веке. Абсолютно обесценились, а затем и практически исчезли стереотехника, видеомагнитофоны, CD- и DVD-плееры, подключаемые к компьютеру наружные интернет-модемы и видеокамеры — всего не перечислишь. Что-то из этого ретро еще местами можно купить (если вдруг кому-то понадобится), но стоит оно уже просто «как грязь».
В начале 90-х минута разговора по телефону между Нью-Йорком и Москвой стоила больше двух долларов, а сейчас можно поговорить за 1–2 цента в минуту. Первые портативные компьютеры-лэптопы стоили в США тысячи долларов — сейчас там можно купить приличный ноутбук за $200.
Другая сфера, где новые технологии сотворили ценовые чудеса, — это автопром. Люди моего поколения начинали ездить на машинах с карбюраторными двигателями — тогда «инжекционное впрыскивание топлива» звучало как что-то из фантастического романа и стоило немало. Электроподъемники стекол и электрические зеркала, подогрев сидений, антиблокировочные тормоза, круиз-контроль, даже подушки безопасности пару-тройку десятилетий назад были роскошью, за которую надо было дополнительно платить. Навигаторов, парктроников, систем динамической стабилизации автомобиля вообще не существовало. А потом все это стало обыденным и общедоступным. Если сегодняшние рубли или доллары пересчитать с учетом инфляции в соответствующие единицы, скажем, 1987 года, то мы за те же деньги сегодня можем получить куда более навороченную машину, чем 30 лет назад.
Конкуренция против махинаций
Есть такое замечательное явление — конкуренция. Когда мы жили в Советском Союзе, где все принадлежало одному собственнику — государству, конкурировать ему было не с кем, и оно устанавливало цены по своему суверенному усмотрению. Водка, мясо, машины, мебель, одежда, техника, проезд в общественном транспорте — все дорожало, а цены черного рынка шли вверх еще резвее, поскольку дефицит был тотальным.
Когда в постсоветской России появилась конкуренция между частными производителями, импортерами и продавцами, цены стали уже не только расти, но и снижаться. Самый наглядный пример — ресторанная отрасль: в 90-е годы заезжие гости жаловались, что в Москве невозможно нормально поесть дешевле, чем за сто долларов, — теперь есть качественная еда на любой кошелек.
Кроме конкуренции есть лишь один дополнительный фактор, толкающий цены вниз. Это не сочувствие ближнему, не честность и порядочность, не добровольное обуздание жадности, а государственный контроль. В рыночных экономиках не бывает аналога советского Госкомцен, но обязательно есть антимонопольное законодательство, есть ведомства, которые следят за его соблюдением, есть организации по защите прав потребителей, есть судебные и прочие инстанции, способные дать по рукам тем, кто на руку нечист.
Однако «абсолютно справедливой» ценовой ситуации нет ни в одной стране. Коррупция, мошенничество и чиновничья некомпетентность существуют везде, и везде это влияет на ценообразование. Махинации с коммунальными счетчиками случаются не только в Мытищах, но и в Нью-Йорке. Недавно там арестовали группу строительных инспекторов, которые за взятки выписывали разрешения на ремонтно-строительные работы, — это был не первый и не последний такой случай. Делают ремонт «по-черному», с нарушениями, за три копейки, а потом с жильцов берут деньги «по-белому», как будто были проведены дорогостоящие работы.
Другой пример влияния преступных действий на цены — страховой бизнес. Каждый год в США арестовывают десятки врачей, адвокатов и просто граждан за получение жульническим путем страховых компенсаций за травмы, якобы полученные в автомобильных авариях. Много народа идет под суд и за махинации в сфере здравоохранения: медики выставляют счета за лечение, которого не было, и обдирают государственное и частное медицинское страхование. Результат этого — постоянный рост страховых взносов.
Простор для махинаций
Разговоры о мошенничестве в преддверии «черной пятницы» не случайны: в период массовых распродаж аферисты традиционно активизируются, пытаясь поймать потребителей в сети своих махинаций. В особенности это касается интернет-торговли, которая с каждым годом отбирает у традиционной, «наземной», все большую часть добычи, и этот год не станет исключением.
В связи с этим — несколько обычных в сезон распродаж советов от экспертов. Когда вы что-то оплачиваете через Интернет, следите, чтобы адрес сайта начинался с https://, а не http://, так как лишь первый вариант означает, что вы находитесь на безопасной странице Интернета. Не оплачивайте покупки через неведомые платежные системы — только кредитной картой или через проверенные и широко известные.
А еще специалисты призывают не забывать, что «черная пятница» в России и других странах касается не только товаров, но и услуг — например, путешествий: если повезет, вы можете дешево забронировать отель, авиабилеты или пакет на отдых «все включено».
Вообще же, чтобы не попасть впросак, планируйте праздничные расходы. Определитесь со своим бюджетом на покупки. Не покупайте импульсивно. Внимательно изучайте детали сейловых предложений. Читайте не только цены, написанные аршинными цифрами, но и все сноски, набранные мелким шрифтом. Обращайте особое внимание на правила возврата и обмена товаров, доставки на дом.
Ну и, конечно, в отношении цен надо помнить, что они, как и все на свете, должны быть правдоподобными — даже с учетом скидок.
МЕЖДУ ТЕМ
Погоня за скидками стала в 2017 году самым популярным способом экономии у россиян. Как показал недавний опрос исследовательского холдинга «Ромир», доля тех, кто всегда ищет промоакции и скидки на покупаемые регулярно товары, выросла до 36% против 26% годом ранее. Любовь россиян к промоакциям поддерживают и ритейлеры. По подсчетам GfK, с 2011-го по июнь 2017 года доля продаж по промоакциям в сетях увеличилась почти втрое — с 8,1% до 21,3%. Это рекордный показатель за последние шесть лет. Как утверждают маркетологи, сегодня более трети покупателей целенаправленно ищут скидки и промоакции, которые стали одним из ключевых инструментов стимулирования продаж.
Нью-Йорк.
Вечерняя рассылка лучшего в «МК»: подпишитесь на наш Telegram-канал