Варвара Серафимовна Зыкова родилась в селе Иконка Тульской области. Как она сама рассказывает, в 1936 году родила от любимого человека дочь Ирину, а через три месяца после рождения ребенка мужа арестовали, осудили на 17 лет лагерей, и на этом жизнь молодой семьи закончилась.
На долю Варвары Серафимовны выпали все мыслимые и немыслимые испытания: война, голод, послевоенная разруха, но она никогда не сдавалась. И всегда повторяла, что главный человек в ее жизни — дочь Ирина, с которой она 30 лет душа в душу прожила в одной квартире. В 1967 году после расселения Варвара Серафимовна получила однокомнатную квартиру на Черкизовской улице, дом 4. Со временем они вместе купили домик в Тульской области, завели сад и огород и проводили там каждое лето. Когда возраст дал о себе знать и они поняли, что им эта радость не под силу, Зыкова решила обратиться к племяннице Антонине Орловой и ее дочери Марине Лысенко. У Марины незадолго до этого сгорел дом, она очень нуждалась, и Варвара Серафимовна хотела ей помочь. Сначала она просто помогала деньгами, а потом попросила ее продать домик и заплатила за хлопоты. Зыкова по мере своих скромных сил постоянно старалась помогать родным и знакомым.
Со временем к ее званию ветерана войны прибавилось звание ветерана труда, а потом и инвалидность. Тем не менее она жила одна и самостоятельно справлялась со всеми бытовыми проблемами. И только в 2012 году, когда ей исполнилось 95 лет, Варвара Серафимовна поняла, что теперь ей без посторонней помощи не обойтись. И переехала к дочери, которой было уже 77 лет. И две немолодые женщины стали ухаживать друг за другом. Тем и спасались.
И в это самое время о Варваре Серафимовне вспомнили Антонина Орлова и Марина Лысенко, которые по-прежнему жили в Тульской области, в городе Липки Киреевского района. У Марины есть сын Алеша, 1990 года рождения, который мечтал встать на ноги, но у него все никак не получалось.
Ну кто же не знает, что в Москве больше возможностей, чем в Тульской области? И Орлова вместе с дочерью стали уговаривать Зыкову помочь Алеше. Вот бы ему пожить в столице! Он парень способный, толковый, надо только чуть-чуть помочь. Почему бы ему не поселиться в квартире Варвары Серафимовны? Ведь жить на две пенсии трудно, а они будут платить 15 тысяч рублей в месяц, это отличная прибавка к пенсии. Эх, забыла Зыкова сказку про лисичку и зайчика, который пустил ее переночевать в свою лубяную избушку. Точно забыла. Поэтому она и разрешила дальнему родственнику Алеше переехать на время в свою квартиру.
* * *
Надо сказать, что он ей не очень нравился. С ее слов: «Потому что, вместо того чтобы работать и заниматься делом, он только мечтает, как ему разбогатеть. Собирался свой кооператив открыть, свое дело, а вместо этого… пил пиво на диване. Он и сам видел, что мне это не нравится, поэтому бывал редко… В августе 2013 года мы занялись продажей моей квартиры. Но в сентябре явился Лысенко Алексей, попросился в моей квартире пожить два месяца, от прописки отказался. Он прижился в квартире… За проживание он платил 15 тысяч в месяц, на две пенсии жить трудно, лекарство и продукты очень дорогие. Весной 2014 года Орлова предложила приехать к ней в гости. Она сказала, что будет за мной ухаживать, а моей дочери нужен отдых.
1 мая я поехала к племяннице Орловой в Липки. Там Орлова стала просить прописать Алексея, объяснив тем, что московская регистрация Алексею необходима для работы, поскольку его могут уволить без московской прописки. Также она сказала, что его останавливает полиция и его могут наказать. Я согласилась прописать Алексея, только для этого мне тяжело было ехать в Москву и обратно. Лысенко и Орлова сказали, что ехать никуда не надо, у них есть свой нотариус в Туле, они уже через нее что-то делали, даже в очереди не надо будет ждать…»
И вот что удивительно. В двух районных центрах, Щекино и Киреевском, равноудаленных от Липок на 30 и 40 км, есть по четыре нотариуса в каждом. Однако 97-летнюю Зыкову в жаркий день 3 июня 2014 года почему-то повезли в Тулу, которая находится в 80 километрах от Липок. Там-то нотариус Татьяна Львовна Грезина и удостоверила доверенность от имени Зыковой на имя Алексея Лысенко с правом распоряжения всем ее имуществом, в том числе продавать, обменивать, приватизировать, с правом получения пенсии и т.д.
По словам Варвары Серафимовны, когда они приехали, доверенность уже была напечатана. Они прошли без очереди. Варвара Серафимовна в свои без малого сто лет обходилась без очков. Она начала читать доверенность и спросила у нотариуса, почему там указано, что Алексей может делать с ее имуществом все что угодно, даже пенсию получать.
Из показаний Зыковой: «Я тогда сказала нотариусу, что пришла только для оформления доверенности, по которой Лысенко А.А. без моего присутствия может обратиться за пропиской в моей квартире. Почему там написано, что он может делать все что угодно?
На мой вопрос нотариус сообщила, что так полагается и мне нечего бояться, так как в доверенности написано, что Алексей будет действовать только в моих интересах… После этого я подписала доверенность, при этом еще раз сказала, что дала свое согласие только на прописку Лысенко А.А. в своей квартире.
Нотариус хотела записать, что Алексей может передать доверенность кому-нибудь другому, а я сказала, что этого делать не надо. А то вдруг кто-нибудь еще вместо него в моей квартире пропишется. И не разрешила».
* * *
Как только Зыкову привезли назад в Липки, Орлова и Лысенко взялись за ее лечение. У нее вдруг обнаружилось множество заболеваний. Орлова и Лысенко для лечения дорогой родственницы приглашали даже экстрасенса. По ее словам, ей давали какие-то лекарства, но вылечить никак не удавалось. Дело кончилось тем, что в сентябре 2014 года Зыкову в тяжелом состоянии привезли в Киреевскую районную больницу. Она понятия не имела о том, что к этому времени Алексей Лысенко собирал документы для продажи ее квартиры.
Если бы Зыкова хотела продать свою квартиру, она бы передала Лысенко подлинники необходимых документов, и тогда ему не пришлось бы бегать по разным инстанциям и получать их копии. Но она не думала ничего продавать, и Алексею пришлось потрудиться.
Итак, 3 июня Алексей Лысенко начал собирать копии документов на квартиру, а 13 августа он от имени Зыковой заключил со своей матерью договор купли-продажи этой квартиры.
Но Управление федеральной службы государственной регистрации по Москве приостановило регистрацию этого договора для уточнения данных Зыковой.
19 сентября Алексей Лысенко направил в это управление заявление, в котором написал: «Настоящим сообщаю, что Зыкова В.С. является моей прабабушкой и дарит квартиру моей матери Лысенко М.Д., своей внучке».
Парень запыхался и запутался, поэтому совсем позабыл, что квартиру Варвары Серафимовны он собственноручно продал своей матери. И в договоре указал, что продал ее за 900 тысяч рублей (при кадастровой стоимости 5 миллионов 257 тысяч 660 рублей).
Управление регистрации направило Лысенко и Зыковой сообщение: «В случае отсутствия актуальности проведения государственной регистрации вы можете подать заявление о прекращении регистрационных действий». Это письмо было направлено на Черкизовскую улицу, а Зыкова, как мы помним, «отдыхала» в Липках и поэтому ничего не получила и ничего о продаже своей квартиры так и не узнала. Естественно, что она не получила и денег. А за что? Ведь она не знала, что продала квартиру, а так все осталось шито-крыто.
* * *
После того как квартиру Зыковой продали и получили свидетельство о праве собственности, ее перестали «лечить» и вернули в Москву. По словам дочери, Ирины Владимировны Боевой, мать была в невменяемом состоянии и никого не узнавала.
Боева сделала все, что было в человеческих силах, и Варвара Серафимовна постепенно вернулась к жизни. Но это вовсе не входило в планы любимых родственников.
Если бы она убралась на тот свет, вместе с ней исчезла бы и возможность оспорить эту сделку. Просто некому было бы оспаривать — вот как хорошо. Но упрямая старушка взяла и не умерла. И получалось, что, узнав о продаже своей квартиры, она в любой момент может опротестовать сделку. Или в крайнем случае потребовать деньги. Ну куда это годится? Не для того ее так долго лечили.
По классической схеме квартирных мошенников в таких случаях принято избавляться от паленого имущества. И тогда никакой суд, даже если он примет решение о признании сделок недействительными, не сможет реально вернуть квартиру, которой уже нет.
5 ноября 2014 года Марина Лысенко дает своему сыну доверенность на продажу присвоенной квартиры. И 11 ноября 2014 года хозяином квартиры становится некто Владимир Зарифулович Хатипов, тоже проживающий в Туле. Согласно договору купли-продажи она досталась Хатипову за бесценок, а именно за 1 миллион рублей.
Такие сделки с квартирами принято проворачивать между своими людьми, иначе квартиру и в самом деле можно оттяпать и продать за настоящую цену. Но поскольку Хатипов так и остался жить в Туле, а в квартире на Черкизовской как жил, так и продолжает жить Алешенька с какой-то незнакомкой, сделка по всем признакам носила притворный характер. К тому же злые языки утверждали, что Владимир Зарифулович — близкий друг Марины Дмитриевны Лысенко. И только такому другу можно продать квартиру дешевле пареной репы и при этом не лишиться ее.
Но Варвара Серафимовна о проделках родственников и понятия не имела. И поскольку жизнь стала дорожать, а здоровье ухудшалось, они с дочерью наконец решили продать квартиру на Черкизовской улице.
27 ноября 2014 года Зыкова дала своей дочери доверенность на продажу квартиры.
Из показаний Варвары Серафимовны Зыковой: «…В начале ноября 2014 года, когда мы с дочерью оказались в тяжелом материальном положении, мы решили мою квартиру продать. Нам как агента по продаже порекомендовали Марину Дементьеву… Узнав о моем возрасте, она и нотариус порекомендовали предварительно провести мое обследование у врача-психиатра, иначе покупатели могут сомневаться в правильности.
К нам на квартиру (квартиру дочери, Ирины Боевой. — О.Б.) приезжала психиатр из ПНД. Мы с ней долго разговаривали про мою жизнь, и она дала справку, что я нормальная, а нотариус выписал доверенность на продажу квартиры.
Агент Марина показывала квартиру покупателям, и они с дочерью туда их водили. Алексей Лысенко, который продолжал там проживать, весело им улыбался и советовал «не продешевить с продажей».
И только в декабре 2014 года, когда мать и дочь нашли покупателя и подали документы на оформление сделки, выяснилось, что квартира принадлежит не Варваре Серафимовне, а Марине Лысенко (к этому времени квартира уже была перепродана Хатипову, но его право на квартиру не зарегистрировали).
25 декабря 2014 года мать и дочь обращаются в Преображенский суд с иском к Марине и Алексею Лысенко. А в этот же день любимые родственники зарегистрировали квартиру Зыковой на имя Хатипова, но, ясное дело, никому об этом не сказали.
* * *
Согласно статье 154 ГПК РФ, срок рассмотрения гражданского дела устанавливается до истечения двух месяцев со дня поступления заявления в суд. Однако слушание дела по иску Зыковой к Лысенко продолжалось пять месяцев. И было вынесено решение об отказе в иске Зыковой. Судья пришел к выводу, что раз Варвара Серафимовна дала Лысенко доверенность, он был вправе продать квартиру.
Три месяца судья Сергей Александрович Ефремов почему-то не передавал дело в вышестоящую инстанцию, тем самым лишая Зыкову возможности обжаловать незаконное решение. Однако 18 ноября 2015 года вышестоящий суд отменил решение Ефремова, из-за того что в суде первой инстанции не были учтены доводы истца, требования закона и не была дана оценка доказательствам и обстоятельствам дела.
Из апелляционного определения от 18 ноября 2015 года: «Зыкова В.С. при совершении сделки была обманута представителем Лысенко А.А., который провел отчуждение квартиры матери Лысенко М.Д. в нарушение интересов доверителя.
Зыкова В.С. была обманута и Лысенко М.Д., поскольку Зыковой В.С. последняя не сообщила не только о намерении приобрести ее квартиру, но и о совершении указанной сделки.
Обман Зыковой В.С. со стороны Лысенко А.А. и Лысенко М.Д. находятся в причинной связи с лишением последней единственного жилья. При этом, как следует из материалов дела, Лысенко А.А. и Лысенко М.Д. изначально имели умысел на создание условий для отчуждения квартиры Зыковой к собственной выгоде…
Лысенко А.А. сообщал в органы Росреестра противоречивые сведения: сообщал о дарении квартиры, хотя сам уже совершил куплю-продажу. …Лысенко А.А. сообщал различные сведения, желая по любым основаниям совершить сделку по отчуждению квартиры Зыковой».
Давно я не читала таких замечательных судебных актов. Как говорится, ни убавить ни прибавить.
Но когда адвокат Варвары Серафимовны пришел в МФЦ для переоформления права собственности на основании судебного решения, вступившего в законную силу, выяснилось, что квартира Зыковой теперь принадлежит Хатипову. Вот почему несчастная Варвара Серафимовна, смерти которой так ждут ее любящие родственники, вынуждена была снова потратить деньги и время, которое у нее на вес золота, и обратилась с иском к Хатипову.
Дело поступило к тому же судье Преображенского суда С.А.Ефремову. Суть иска сводилась к тому, что раз сделка между мамой и сыном Лысенко признана недействительной, значит, и сделка Хатипова с мамой Лысенко тоже недействительна, поскольку никаких прав на квартиру Зыковой у нее не было.
А в это же самое время Хатипов обратился в президиум МГС с просьбой об отмене апелляционного определения, поскольку вопрос о принадлежащей ему квартире решался без его участия. Следите за полетом мысли? Это называется паутина, и плетется долго и тщательно, чтобы нигде ни дырочки…
Поэтому 3 июня 2016 года замечательное определение о возвращении квартиры Зыковой было отменено. Доводы суда никто не опроверг и опровергнуть не мог, и определение было отменено по формальному признаку — из-за того что в деле не участвовал Хатипов. Что и требовалось доказать. То есть дорогие родственники добились своего: дело попало на второе рассмотрение, теперь уже к судье Л.Гасанбековой.
Спустя те же пять месяцев судья Гасанбекова вынесла решение о том, что сделка между матерью и сыном Лысенко является незаконной. Однако главный вопрос, то есть вопрос о возврате квартиры от В.З.Хатипова ее настоящей собственнице В.С.Зыковой, судья почему-то рассматривать не стала.
* * *
А судья Ефремов признал-таки, что сделка между Хатиповым и Мариной Лысенко была притворной.
30 августа суд второй инстанции должен рассмотреть жалобу Марины Лысенко, которая настаивает на том, что Варвара Серафимовна безумно любит ее сына Алешу и поэтому мечтала подарить ему свою квартиру. Ее мечта сбылась, и Алеша по доверенности выполнил все пожелания Варвары Серафимовны. Получается, что Варвара Серафимовна день и ночь мечтала о том, чтобы остаться без единственной квартиры и без денег и чтобы дорогой Алешенька передал ее квартиру хорошему человеку Владимиру Хатипову.
А еще суду предстоит решить вопрос о том, нужно ли возвращать квартиру Варваре Серафимовне Зыковой или ей придется в третий раз обратиться в суд.
* * *
14 декабря 2017 года Варваре Серафимовне исполнится сто лет — и три года с того дня, как дело о квартире начали гонять по судам. И вроде бы такие истории случаются каждый день, и вроде бы мы к ним уже привыкли и ни на что не реагируем.
Но это не история каждого дня. Это национальная катастрофа.
Описывая все подробности судебных тяжб, я каждый раз стараюсь обратить внимание людей на то, как мошенники совершают преступления. Помимо возвращения квартиры обманутому человеку моя цель — продемонстрировать работу гильотины.
Вы никогда не задумывались над тем, почему в других странах квартиры у людей не отбирают и за них не убивают, а у нас ежеминутно отбирают и постоянно убивают? Ни в Германии, ни в Великобритании, ни в Италии, ни в США — ткни в карту наугад, все равно попадешь туда, где ничего подобного нет и в помине. Даже в братской Белоруссии, говорят, нет ничего подобного, и вроде она близко, но нет.
Смертоносный квартирный дракон — это зверь, которого наше государство кормит с рук. Потому что простаков он пожирает, а тем, кто поумней и половчей, приносит сумасшедшие прибыли. Немыслимые, неописуемые прибыли. Таких сумасшедших денег по-другому не заработать.
История Варвары Серафимовны Зыковой, которая родилась в 1917 году, — это наглядное пособие для тех, кто хочет заработать на смерти. Случай-то уникальный: человек в таком возрасте находится в твердом уме и задает нотариусу естественный вопрос о содержании доверенности. А нотариус, вместо того чтобы спросить старушку, зачем она продает единственное жилье и где будет жить, вносит в доверенность упоминание о праве получать стипендию. И делает это потому, что точно знает: наказания не последует. С этого все и начинается, а остальное — дело техники.
Почему же нотариусы чувствуют себя в безопасности? Потому что их преступление очень трудно доказать. Раз так — надо изъять их из процедуры купли-продажи квартиры. Но на нашем веку этому не бывать. Дракон хочет есть.
А Варвара Серафимовна Зыкова ничего этого не знает и ждет 30 августа. В этот день состоится судебное заседание, от которого зависит ее жизнь.