Рискну предположить: где-то в Америке скоро могут случиться похожие события, инициаторами которых будут уже не белые, а черные активисты (их активизм кое-кто называет «черным расизмом»). Их уже спровоцировал нынешний хозяин Белого дома: оценивая события в Шарлоттсвилле, Трамп поставил на одну доску обе стороны — куклуксклановцев с нацистами и протестующих против них.
Он спровоцирует еще большее возмущение афроамериканцев, если отменит, как он обещает, политику «утвердительных действий» (Affirmative Action), которая применяется для преодоления многолетней дискриминации расовых меньшинств. Affirmative Action — это предоставление расовым меньшинствам особых льгот при зачислении в вузы и приеме на работу. Трамповский минюст считает эти льготы дискриминацией белых.
Кто тут прав и насколько все это актуально для России? Льготы для меньшинств — это действительно дискриминация, но позитивная дискриминация. Ее цель — преодолеть с помощью искусственных привилегий то отставание, которое образовалось у ранее угнетенных меньшинств, подтянуть их вверх по социальной лестнице. Позитивную дискриминацию используют очень многие страны. Используют ее по-разному. В Америке нет единых правил в отношении льгот, а лишь рекомендации. В США нет квот для чернокожих, индейцев и т.д. — привилегии для этих групп устанавливают самостоятельно вузы и прочие организации.
В Советском Союзе были квоты для нацменьшинств, нуждающихся в подтягивании по социальной лестнице, — их спускали вузам директивные инстанции. Один институт должен был принять вне общего конкурса десять «нацменов», другой — пятнадцать. Наряду с этой позитивной дискриминацией была негативная — ее осуществляли на основе закрытых циркуляров или негласных указаний. Так, в номенклатурных вузах процент лиц определенных национальностей, например евреев, армян или этнических немцев, не должен был превышать установленных сверху лимитов.
Практика позитивной дискриминации неоднозначна — ее не берутся безоговорочно защищать даже те, в чью пользу она работает. Декан юридического факультета Северо-Западного университета (г. Чикаго) Дэниел Родригез рассказывает, как его приняли «явно с пальцем на чаше весов» на юрфак Гарвардского университета и как он при этом сознавал, что из-за него в Гарвард не попадет какой-нибудь одаренный молодой человек из белого большинства. Дэниел поставил перед собой задачу: быть не хуже лучших из тех, кто идет по общему конкурсу, без льгот.
Но так делают далеко не все, кто пользуется льготами при поступлении: есть немало бездарных студентов из числа расовых меньшинств, которые учатся ни шатко ни валко, их тянут от поступления до диплома для политкорректной статистики, а потом они с дипломом престижного университета занимают опять же не свое место в хорошей фирме, плюют в потолок, получают увесистую зарплату, и уволить их все боятся — меньшинство все-таки, в суд подаст, а суды на их стороне...
Суды в Америке и других западных странах действительно чаще всего бывают на их стороне. Против политики «утвердительных действий» в США было подано немало исков родителями и защитниками оттесненных белых абитуриентов в штатах Техас, Иллинойс, Калифорния и в других местах, но суды вплоть до Верховного суда США подтверждали право учебных заведений принимать во внимание расовую принадлежность при зачислении абитуриентов. А вот твердые расовые квоты американские суды считают неприемлемыми.
Негативные последствия позитивной дискриминации я не раз видел в СССР. Мне приходилось и учиться, и работать рядом с людьми с национальных окраин, которые были приняты в вуз по квоте для «нацменов». Помню, когда я был молодым преподавателем одного из престижных московских институтов, ко мне подступился, предлагая щедрые подарки, родитель студента-двоечника с Северного Кавказа. Я тщетно пытался объяснить ему, что парень не знает даже школьной программы и учеба для него чистое мучение без перспектив. Родитель «окучивал» всех преподавателей и административных начальников, но его сын не смог доучиться — он ушел со второго курса. Думаю, это было лучше для него же.
В Америке многие пытаются использовать против «утвердительных действий» ту же аргументацию, которую когда-то использовал я: чернокожему парню или девушке, у которых за спиной школа в городском гетто, больше похожая на тюрьму, с вооруженными охранниками на входе, где приобретают больше знаний о наркотиках и бандитизме, чем об академических материях, трудно учиться в Стэнфорде, Гарварде или Принстоне, даже если их туда примут за черный цвет кожи. Им трудно учиться даже в менее выдающихся колледжах, куда их часто принимают без аттестата, недоучками. В вузах им помогают «нагнать программу», всеми правдами и неправдами доводят их до аттестата, а потом и до диплома.
У меня была возможность увидеть непродуктивность такой помощи отстающим, когда я работал в качестве приглашенного адъюнкт-профессора в американском колледже: как ты можешь научить молодых людей хорошо писать сочинения или красиво говорить на публику, если они не понимают (даже если ты будешь долго им объяснять), что такое предложение, сказуемое, синоним, предлог или артикль? Если они пишут с миллионом ошибок и без единой точки или запятой? Если они говорят на языке подворотни, который в школе, видимо, никто даже не пытался превратить в нормальный английский?
Практика позитивной дискриминации применяется в развитых государствах также к инвалидам, женщинам, малоимущим и прочим социально уязвимым категориям населения. Российская Федерация как участник международных организаций тоже как бы должна придерживаться дискриминации большинства в пользу меньшинства. Но достаточно привести один пример — и станет ясно: с позитивной дискриминацией в России не сильно дружат. Если в Америке вы на каждом шагу видите инвалидов, работающих в магазине (кто-то упаковывает покупки на кассе, кто-то выполняет более сложную работу, например продавца рыбного отдела), то в России таких примеров почти нет. Гастарбайтеров из Средней Азии в магазинах работает навалом — все молодые, здоровые и дешевые в оплате, а вот инвалидов как-то не видно. Да кто же будет себе на голову нанимать такую рабсилу?
В Америке нанимают, потому что там есть федеральный закон о правах инвалидов (он предусматривает среди прочего льготы для работодателей, которые позволяют инвалидам трудиться). В России тоже есть федеральный закон 1995 года «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации». Но там больше о помощи медицинского, финансового и материально-технического характера.
Есть в России и еще один федеральный закон в русле позитивной дискриминации — это закон 1999 года «О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации». Этим народам предоставлено право пользоваться необходимыми льготами по земле- и природопользованию. Такие льготы для аборигенов Севера, Сибири, Дальнего Востока существовали и в СССР: я не раз видел за годы работы журналистом, как представители малых народностей вылавливают из тундровых озер такую рыбу и такими орудиями лова, которые обычным гражданам заказаны, а им разрешены.
Но когда дело доходит до высшего образования, то в сегодняшней России аборигены льгот при поступлении в вуз не имеют — в отличие от инвалидов. Право поступить без сдачи экзаменов и прохождения конкурса имеют победители всероссийских школьных олимпиад и спортсмены топ-класса. Поступить по льготной квоте могут инвалиды I и II групп, дети-инвалиды, а также те, кто стал инвалидом при прохождении военной службы. Для таких абитуриентов каждый год выделяется не менее 10% от всех бюджетных мест. Право на преимущественное зачисление при равенстве баллов с другими абитуриентами имеют дети-сироты, дети военнослужащих, погибших при исполнении обязанностей, и др.
Но расовых и национальных меньшинств мы в списках льготников не видим. «Нацменские» квоты канули в Лету вместе с СССР. Многие этому радуются, и не только единомышленники куклуксклановцев. В Советском Союзе русских и Россию во многом «позитивно дискриминировали» в пользу нацменьшинств, пережитки этого есть и в постсоветской РФ, и многие воспринимают это как несправедливость.
Но как без особых льгот и привилегий подтянуть чукчей и юкагиров хотя бы до среднероссийского уровня образования? Как сделать аляскинских эскимосов и алеутов вместе с обитателями нищих индейских резерваций и негритянских гетто равноправными (де-факто, а не де-юре) американскими гражданами?
...Пока я писал эту статью, Трамп одумался (под воздействием мощной критики) и назвал неонацистов и куклуксклановцев «преступниками и негодяями», а расизм — злом. А потом... снова возложил вину на обе стороны.