В первую очередь — это отношение к происходящему населения страны. «Никакой пощады врагам, расстрелять всех до одного как бешеных собак», — кричали, потрясая кулаками и брызжа слюной, «политически сознательные» граждане СССР на митингах 80-летней давности. «Пожизненное давать таким министрам надо», — комментирует сегодня следственные действия по делу Улюкаева исполненная негодования интернет-общественность. А иные словоизвержения практически один в один повторяют беснование эпохи Большого террора: «Улюкаев — это явный враг русских... Голой ж... на кол посадить ублюдка! Расстрелять шпиона американского... Давно пора снять эту либеральную пену... Путин, вперед, очисти Россию ото всех этих гнид!»
Кто-то скажет, что интернет-фрики — не показатель. И будет, безусловно, прав. Большинство наших сограждан, конечно же, не столь кровожадны. Но ведь и 80 лет назад далеко не все драли горло на митингах. И далеко не все из тех, кто драл, делали это добровольно и искренне. Тем не менее абсолютное большинство советских граждан принимало действия государственной репрессивной машины как должное. Притом что «бешеными собаками» были те, чьи портреты они еще совсем недавно несли на праздничных демонстрациях, кого всенародно славили и чествовали, про кого писали поэмы и слагали песни, с кого «делали жизнь»...
«Не нашего ума дело», «органам видней», «просто так у нас никого не сажают» — хорошо известные формулы, определявшие общественное мнение в годы репрессий. И в этом смысле, увы, за 80 лет у нас мало что изменилось. Стоит только «любимым руководителям» загреметь под фанфары, как отношение к ним моментально меняется. Возьмем, к примеру, «чистку» губернаторского корпуса. Масштабы, спору нет, далеко не сталинские, но и наноскопическими, незаметными их тоже не назовешь: за три последних года за решеткой оказались семь бывших глав регионов. Один, успевший покинуть пределы родины, арестован заочно. И если верить избиркомам и социологам, до своего низвержения все эти бедолаги пользовались горячей любовью и поддержкой населения вверенных их попечению регионов.
Скажем, Николай Денин (бывший губернатор Брянской области, в неволе с ноября 2015 года) победил на последних своих выборах с результатом 65,22 процента голосов. За Никиту Белых (бывший губернатор Кировской области, арестован в июле прошлого года) проголосовало 69,98 процента кировчан. Последний электоральный результат Вячеслава Гайзера (бывший глава Республики Коми, отправлен за решетку в сентябре 2015-го) — 78,97 процента. Александр Соловьев (глава Удмуртии, заключен под стражу в апреле этого года) набрал 84,84 процента голосов...
При таких триумфах после арестов впору было ждать народных волнений. Однако же картина расставания регионов со своими кумирами ничем не отличалась от сцены, описанной в бессмертной щедринской «Истории одного города»: «Была теплая лунная ночь, когда к градоначальническому дому подвезли кибитку. Беневоленский (15-й глуповский градоначальник, обвиненный под конец своего правления в тайных сношениях с Наполеоном и отправленный в «тот край, куда Макар телят не гонял». — «МК») твердою поступью сошел на крыльцо и хотел было поклониться на все четыре стороны, как с смущением увидел, что на улице никого нет, кроме двух жандармов. По обыкновению, глуповцы в этом случае удивили мир своею неблагодарностью, и как только узнали, что градоначальнику приходится плохо, так тотчас же лишили его своей популярности».
У Алексея Улюкаева число почитателей в силу специфики его деятельности было, понятно, меньше. Министр экономического развития — должность не выборная и не особо публичная. Был, как говорится, широко популярен в узких кругах. Но зато какие это были круги! Федеральные чиновники, депутаты, финансисты, крупные предприниматели — все наперебой уверяли главу МЭР в совершеннейшем к нему почтении. Чтобы не быть голословным, приведу некоторые избранные места из поздравительных адресов, направленных Алексею Валентиновичу в связи с 60-летним юбилеем, который тот отпраздновал 23 марта 2016 года — за 8 месяцев до ареста.
«Министр, ученый и поэт, банкир (по совместительству). Желаю, чтоб прожил сто лет, работая в правительстве!» (президент ВТБ Андрей Костин). «Широчайшая эрудиция, талант руководителя и высокий уровень личной ответственности снискали Вам авторитет и уважение в политическом и бизнес-сообществе» (гендиректор Агентства стратегических инициатив Андрей Никитин). «Ваш профессионализм, приверженность своему делу, последовательность в решении самых сложных задач, встающих перед экономикой нашей страны, вызывают искреннее уважение у меня и моих коллег по цеху» (президент Ассоциации региональных банков России, председатель Комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков). «Вы удивительно талантливый человек, одаренный в самых разных сферах как науки, так и творчества» (президент Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян). И так далее и тому подобное.
Уточню, что ни в коей мере не покушаюсь на тайну приватной переписки: все вышеприведенные высказывания были опубликованы в прессе и на официальных сайтах. Поздравляющие нисколько не скрывали тогда своих теплых чувств к Улюкаеву. А потом вдруг заскромничали. Следующий день рождения «министра, ученого и поэта», который тот отметил, находясь под домашним арестом, прошел, мягко говоря, без помпы: ни одного поздравления в газетах не появилось. Хотя на сей раз это был, пожалуй, единственный способ воздать почести изменнику, поскольку его контакты с внешним миром нынче сильно ограничены. Sic transit gloria mundi. И не просто transit, проходит. Правильнее сказать, что в подобных случаях мирская слава мгновенно испаряется.
Нет, я вовсе не хочу сказать, что Улюкаев и другие посаженные чиновники страдают безвинно. Точно так же, как не были абсолютно безгрешны «любимцы партии», попавшие в чекистскую мясорубку 80 лет назад. За что боролись, на то и напоролись: своими руками создали, выпестовали ту дьявольскую машину, которая их в итоге уничтожила. Речь о другом — о том, что как тогда, так и сейчас судьба любого человека в нашем государстве, не исключая представителей правящей элиты, ни в коей мере не связана с позицией общества. В связи с полным отсутствием таковой. «Зрители аплодируют, аплодируют... Кончили аплодировать!»
Россияне и впрямь взирают на политическую сцену с сонным равнодушием пресыщенного зрителя, готовые понять, принять и оправдать любую смену декораций, любой поворот сюжета. Но причину этого надо искать не в особенностях национальной ментальности, а в специфике нашей политической системы, не допускающей никакой неразрешенной сверху активности. Посторонним на подмостки вход строго-настрого запрещен. С учетом этих правил поведение граждан можно считать вполне рациональным. В самом деле: стоит ли принимать что-то всерьез и близко к сердцу, если от тебя все равно ничего не зависит?
Такая покладистость народонаселения, с одной стороны, конечно, очень упрощает жизнь кормчим нашего государственного корабля. Но с другой — делает чрезвычайно уязвимыми их самих. В декабре 2014 года Владимир Путин на вопрос, есть ли у него какой-то план на случай предательства окружения и дворцового переворота, заданный в ходе очередной Большой пресс-конференции, ответил так: «Успокойтесь: у нас нет дворцов, поэтому и дворцовых переворотов быть не может. У нас есть официальная резиденция Кремль, она хорошо защищена... Но стабильность основана не на этом: не может быть никакой другой более прочной базы, чем поддержка российского народа... По основным направлениям нашей внешней, да и внутренней политики такая поддержка есть».
Если президент по-прежнему столь оптимистично оценивает ситуацию, то единственное, что ему можно посоветовать, — как можно скорее снять розовые очки. Дворцов у нас в действительности пруд пруди, причем самые просторные и роскошные как раз у представителей его окружения. Кремль при всей его защищенности и боеспособности Президентского полка все ж таки нельзя назвать неприступным, а сердце народа, как свидетельствует исторический опыт, материя весьма и весьма непостоянная.
Сегодня рейтинги могут быть сколь угодно высоки, но если завтра утром по государственному телевидению объявят, что «отец народа» оказался «не отцом, а сукою», то никто этому особо не удивится. И уж тем более не пойдет за «отца» на баррикады. Так уже не раз случалось в нашей истории, и нет никаких гарантий, что не повторится вновь.