— Диана, о происшедшем с ней вам рассказала сама Дана?
— Нет, я прочитала об этом в своей ленте соцсети, — рассказала Диана «МК». — И меня это крайне возмутило! Сама Дана мне не звонила, хотя я ее знаю лично. Но я буду требовать, чтобы администрация телебашни принесла ей свои извинения. Жалеть Дану не надо, она такой светлый, добрый и позитивный человек, что сама кого хочет пожалеет! Но поступать так по отношению к людям с ограниченными возможностями недопустимо! Вы обратили внимание, что я говорю, что «я сама прочитала в ленте»? А еще я люблю рассказывать, как я была на футболе, прыгала с вышек в аквапарке, что где видела... Людей с ограниченными возможностями нельзя ограничивать — только тогда они смогут жить полноценной жизнью!
А вот как описывает происшествие сама Дана Мерзлякова, не только эстрадно-джазовая певица и музыкальный педагог, но и специалист по работе с молодыми инвалидами по зрению культурно-реабилитационного центра и гид в так называемых прогулках в темноте — экскурсиях для незрячих:
— Решили мы с моим хорошим другом сходить на смотровую площадку Останкинской телебашни. Во-первых, мне всегда было интересно, как будет ощущаться такая высота без визуального контроля (и будет ли вообще). Оказалось, что попасть на телевышку не так-то просто — вещи проверяют едва ли не более тщательно, чем перед авиаперелетом. Скажу сразу: весь путь я прошла с белой тростью в руках. Всегда — иду я одна или со мной рядом зрячий человек (даже знакомый) — я практически никогда не складываю трость. И вот касса: «Нам, пожалуйста, два билета на смотровую площадку». Кассир, взяв у нас паспорта, куда-то удалилась. Минуты через две возвращается со словами: «Скажите, а девушка может пойти без этого?» И осторожно так показывает на трость. Я отвечаю, что не хотела бы. Она в ответ: «Ну хорошо, вас, скорее всего, и так не пустят» Мы спрашиваем: «По какой причине?» За ответом нас отправили к администратору. Я уже тогда начала понимать, что договориться с этими замечательными людьми, наверное, не получится. Администратор встретила нас широкой лучезарной улыбкой и подвела к стенду с правилами посещения. В них практически в первых строках написано, что представители любых категорий инвалидности к посещению не допускаются. Я попыталась ей объяснить, что если бы я решила сходить на прогулку одна — тогда эти правила еще можно было бы понять. Но ведь я независима ни от кого — мы с другом вместе пришли, вместе ушли. Однако все попытки были тщетны, и нам пришлось выбрать другое место, чтобы провести вечер. Он, конечно, не был испорчен, мы здорово провели время, большую часть вечера шутя, что в рутине работы и множества дел я не чувствую себя ограниченным в чем-то человеком, а как соберешься отдохнуть…
— Дана, вы очень деликатно высказались в соцсетях по поводу случившегося. Неужели не осталось осадка?
— Остался, конечно, — признается Дана. — Хочется все же подняться на телебашню! В ближайшее время причем, чтобы осадок этот испарился. Обидно, что в жизни человека с ограниченными возможностями все зависит от человеческого фактора людей с возможностями неограниченными. Каждый боится своей маленькой ответственности на вверенном ему участочке. Например, я живу в Московской области, до работы самостоятельно добираюсь ежедневно по два часа со своей белой тростью. На улице и в метро никого не волнует, что со мной может случиться. А вот на телебашню мне нельзя.
— А объяснили — почему?
— Да, это инструкция на случай эвакуации при чрезвычайной ситуации. Считается, что люди с ограниченными возможностями не смогут своевременно эвакуироваться, даже если они в хорошей физической форме. Пугали меня винтовой лестницей, по которой я спокойно хожу. И это, увы, касается не только телебашни, но и многих других культурных объектов.
Диана Гурцкая намерена добиться для Даны Мерзляковой извинений — и действовать дальше, вплоть до прокуратуры, если их не последует.
— Сегодня так поступили с Даной, завтра поступят еще с кем-нибудь, — поясняет свои эмоции певица. — Мы сами должны постоянно говорить себе, что пусть мы и в черных очках, но тоже имеем право жить полной жизнью — ходить в рестораны, музеи, на матчи...
— Диана, а вы сами когда-либо попадали в подобные ситуации?
— Когда я была маленькой, мы, люди с ограниченными возможностями, вообще были в полной резервации. Но меня в детстве близкие никогда не ограничивали — сюда не ходи, там упадешь... Поэтому я и живу, и работаю как здоровый человек. Только не ограничивая себя, можно чувствовать себя полноценным. И не надо мешать нам учиться жить без ограничений, подниматься к полноценной жизни! Помню, когда брат впервые взял меня с собой на футбол, я еще маленькая была. Я его спрашиваю: «А зачем? Что я там увижу?» А брат мне: «Увидишь!» И знаете — ведь увидела! До сих пор помню, что играли тбилисское «Динамо» и «Зенит». И я так почувствовала эту атмосферу стадиона — даже больше, чем увидела матч! А сегодня, когда мы постоянно говорим о доступной среде, вроде бы идем вперед — и тут такая ситуация! Конечно, реагировать надо молниеносно и жестко, иначе — что же у нас тогда меняется?! Дана абсолютно свободно и самостоятельно передвигается по городу, ездит в метро и в автобусах, сама ведет свою страничку в соцсети, работает, а вот подняться в ресторан телебашни, оказывается, не имеет права! То есть работать, как все, она может, а ходить куда все — нет?! Почему же тогда меня пустили на Останкинскую телебашню, ведь я тоже незрячая?! А я там была, когда мы провожали нашу сборную на Паралимпиаду в Сочи, принимала участие в гашении специальных марок. Мы, незрячие, научились видеть сердцем. Неужели у «нормальных» людей его нет?
Любопытно, но в стиле «ничего не видел — ничего не слышал» на наши звонки отвечали не люди с ограниченными возможностями, а сотрудники телебашни. Тогда нам пришлось просто полистать «Правила посещения Останкинской телебашни»: «В связи с возможными трудностями эвакуации с телебашни при чрезвычайных ситуациях и необходимостью длительного пребывания посетителей в индивидуальных средствах защиты к посещению смотровой площадки не допускаются: граждане в возрасте младше 7 лет; женщины с явными признаками беременности; лица с явными признаками алкогольного или наркотического опьянения; инвалиды на протезах; инвалиды с недостатками зрения, пользующиеся белой тростью; граждане с явными признаками психических отклонений; инвалиды, использующие при движении дополнительные опоры (костыли, палки); инвалиды, передвигающиеся на креслах-колясках».
Интересно, а если кто-то из зрячих и ходячих запаникует и упадет в обморок? Его тоже не будут эвакуировать, раз своими ногами без лифта спуститься не сможет?