Летом, в сезон отпусков и каникул, эскорт-туры за границу приобретают особую популярность. И в основной массе именно жительницы мегаполисов гонятся за быстрым рублем, занимая места у станка секс-индустрии.
Некоторые из них рассказали «МК», что их толкает на этот путь, какие на нем случаются «засады» и как сказывается на их жизни такое предосудительное занятие.
В секс-туризм дикарем
Предположим, наша северянка, год не видевшая приличного солнца и отсидевшая от звонка до звонка в офисе или набитой людьми институтской аудитории, видит такое красочное предложение, размещенное в соцсетях и на всевозможных сайтах вакансий.
Откликаюсь на некоторые из объявлений. Представители работодателя оперативны: переписка завязывается в течение десяти минут. Хотя на своих сайтах агентства ни о каких интим-услугах речи не ведут, в личной беседе они раскрывают карты без ложного стеснения.
Zarina. — Добрый день. Я насчет работы
Эскорт. — Турция — Стамбул, 1 час — 160 у.е., ночь (8 часов) — $450. Проживание в отеле в сутки — 70–100$ . Нужен фотосет либо хорошие селфи. Тур от 7 дней. Работа в отеле 5*. Возраст 18–27.
Или вот так:
Zarina. — Добрый день. Я насчет работы.
Эскорт-2. — Работа в городе Тель-Авив. Работаем исключительно на выезд в апартаменты клиента — в основном это квартиры, сауны, отели. Наши клиенты — это местные израильтяне и приезжие туристы. Цена часа $250–350, зависит от внешних данных девушки, ее привлекательности, умения расположить к себе клиента и уровня предоставляемого ею сервиса. В час стоимости входят классика и орал без презерватива. Если требуются какие-то дополнительные сервисы и услуги, то цена обсуждается отдельно.
В день можно делать 5–10 встреч, включая продление.
Авиабилеты и отель оплачиваете сами. Срок приезда составляет от 2 недель до 3 месяцев…
Вдохновившись, наша северянка инвестирует в будущие миллионы — покупает билеты в обе стороны, оплачивает отель, открывает визу… И попадает в сказку. Не такую страшную, как у братьев Гримм. Скорее, это истории Льюиса Кэрролла — зазеркалье искаженных обещаний, помноженных на 100 и 1 ночь.
«Когда женщина одинока, через ее постель проходит множество мужчин»
Этим летом Марина едет на заработки в Арабские Эмираты уже в четвертый раз. В московской жизни она — менеджер по продажам. Место работы меняет часто, это позволяет отдыхать… простите, отъезжать на все лето.
— Отдых и работу я четко разграничиваю, — объясняет она. — Сначала работа, потом две-три недели расслабления, это обычно уже в сентябре.
Интересуюсь моральной стороной ее летнего заработка: неужели ничего не напрягает?
— Напрягать могут только предрассудки. Вот мне 29 лет, личная жизнь не складывается — она не складывалась и раньше, когда я еще не занималась эскортом. И что? Постоянно менялись какие-то случайные мужики, одноразовые встречи, которые чаще всего заканчивались ничем. Обидно бывало часто. А тут те же встречи, но я отношусь к ним спокойно — я за них деньги получаю, поэтому никаких обид и разочарований. То, что это происходит на курорте, тоже приятно: все-таки обстановка располагающая, хотя это и не отдых, конечно.
— В 29 лет еще вполне можно устроить личную жизнь...
— Когда устрою, то, конечно, от эскорта откажусь. У меня для этого есть осенне-зимне-весенний период.
— А перед будущим мужем не будешь испытывать неловкости за свое прошлое?
— Это опять же предрассудки. Когда женщина одинока, через ее постель проходит множество мужчин, так какая разница — получает она за это деньги или нет?..
Марина рассказывает также, что вариант, когда отдыхающий на курорте снимает одну девушку и проводит весь отпуск с ней (собственно, она его и «эскортирует»), является самым желаемым, но случается крайне редко:
— Это удовольствие для богатых клиентов, а они обычно девушку заказывают и подбирают заранее, с учетом множества требований: модельная внешность, знание языка, прочие особенности. Обычные же отдыхающие пользуются услугами эскорта раз-два за отпуск и на второй раз стараются взять другую — для разнообразия впечатлений.
Другая «эскортщица», Олеся, рассказывает о своей профессии в еще более утилитарном и практическом ключе. Она девушка за тридцать, не модельной внешности, но стройная, ухоженная. Пахнет от нее другой жизнью и усталостью.
— Сейчас много стало дешевой работы — по 20 000 за два часа, из которых комиссия — 7000. Сейчас особенно тяжелые времена — кризис. А за рубежом и прибыльнее, и не такая конкуренция.
Читайте материал: "Зачем запрещать?": После приговора издателям «Флирта» проститутки выйдут на улицу"
Однако Олеся предостерегает, что на месте секс-туристок ждет чаще всего не совсем то, что обещано.
— Обещают работу в безопасных отелях 5 звезд, наработанную базу клиентов, доход от 10 тысяч долларов за две недели. А в итоге заселяют в совершенно нерабочие отели, девочкам приходится переезжать из одного отеля в другой, так как выгоняют. Клиенты с сайта, на котором можно зарегистрироваться и самой. Никакой безопасности. Заработок от 4 до 6 тысяч долларов за сезон — потолок. Это при круглосуточной работе, анальном сексе и оральном без защиты. Последнее входит в обязательную программу!
У меня был случай с хозяйкой. Фото одобрили, назначили дату вылета. На свои деньги я купила билеты в обе стороны, плюс 75 долларов за визу, плюс за первые дни проживания в отеле нужно иметь 300–400 долларов с собой. В общем, прилетела я в Катар, и оказалось, что я не подхожу! Некоторым девочкам хозяйка так и говорила, что они уродки. В итоге девочки вообще оказывались на улице! При попытке начать работать на другое агентство или на себя, чтобы как-то окупить 100 тысяч расходов, она засыпает угрозами про то, что натравит полицию, бандитов и так далее.
Олеся рассказывает, что эскортщиц никто не бьет, не насилует, документы не забирает. Но девочки в чужой стране — никто. И хозяева агентств угрожают прекратить сотрудничество при каждом удобном случае, особенно вначале, когда еще даже денег на обратную дорогу нет. «Заставляют ехать к клиентам без охраны и водителя, в критические дни, потом штрафуют за это же. И требуют комиссию 50%, «иначе разорвем сотрудничество» — то есть клиентов присылать не будут. Или вовсе угрожают отправить паспортные данные в Интерпол или посольство. Кому хочется позорной депортации или загреметь по неприличной статье?»
Вопреки заявлениям на сайте об обязательном знании иностранного языка, язык не нужен. Точнее, нужен, но для других целей. Почти всегда работа предполагает незащищенный оральный секс. А таким образом кроме распространенных ЗППП, включая сифилис, подхватить можно все что угодно: гепатит, ВИЧ…
Девушки жалуются, но при этом в любой момент могут уехать домой хоть завтра. Однако не уезжают. Находят отговорки: нужно же хотя бы отбить затраты! Но если заработать в первом туре удалось прилично, то это почти стопроцентная гарантия того, что девушка останется в этом бизнесе навсегда или насколько возможно долго.
Быстрые (не легкие!) деньги — та же игла. Слезть с нее после нескольких лет тяжело. Более сильные духом открывают бизнес — чаще всего в той же сфере.
Олеся подтверждает эту мысль:
— Тоже хотела изменить жизнь. Устроиться на нормальную работу. Постепенно возвращаться в общество, пусть по крупицам. Жить как все. Все же у меня образование, профессия. В резюме дыра на три года. И на собеседованиях мне задают один и тот же вопрос: а чем вы занимались все это время? Придумывала «семейные обстоятельства»… Но и компетенции не те, навыки устарели, за молодежью не угнаться. Да и в офисе мне непривычно…
«Проституция — это зависимость, — объясняет психолог Елена Мошкова, — хотя далеко не все эту зависимость осознают. Причины, по которым ступают на этот путь, у всех разные. Некоторым, например, очень не хватает острых ощущений. Они начинают встречаться с мужчинами, но вскоре чувствуют себя неудовлетворенными одним партнером — а себе объясняют это тем, что просто партнер оказался не тем. И они опять продолжают свои поиски, и находят удовлетворение в самом процессе поиска и смены партнеров. Другие, наоборот, постоянно жалуются на судьбу, на то, что их бросают. Но когда женщина начинает зарабатывать деньги таким образом, она делает вывод, что это не так плохо. Многие проститутки мечтают в конце концов выйти замуж, создать семью. Но обратный путь крайне сложен — психика подстроилась под определенный образ жизни, и назад ее не развернешь. Короткие отношения, отсутствие обязательств — такой же наркотик, как быстрые деньги. Перестраиваться могут единицы, и это тяжелая ломка».
«Турецкие полицейские написали, будто я продавала свою подругу»
При всем при том «эта служба и опасна, и трудна». Совершенно непрезентабельна и даже не слишком прибыльна. На вопрос, сколько же реально привозят из туров, никто не ответит честно, даже на специализированных форумах-междусобойчиках. Одна девочка призналась, что копит на безбедную старость. Ее цель — 100 000 долларов. Позвольте, как же обещания работодателей: 8000–10 000 долларов за двух-трехнедельный тур! Если бы это было так, то собрать на беспечальную старость можно было бы за год работы, при этом неделю в месяц валяясь на пляже…
Демпинг душит секс-работниц и за границей: начали появляться агентства, предлагающие работу по низкому ценнику. Многие девушки сейчас работают за 150 долларов в час, причем 50% отдают менеджеру. На такой работе некогда кататься на яхтах, как это пытаются внушить красивые картинки на страницах агентов. Это — круглые сутки в комнате дешевого отеля и индусы со стройки.
Подавляющее большинство девушек приехали впервые — без знания языка, опыта… А если «контрольная закупка» полиции? Сможет ли она вызвать адвоката или положиться на бесплатного?
Вот как описывает одна из секс-туристок эти «закупки»:
«Нас повезли в участок. Там мы сидели до шести утра. В участке уже было около 20 девушек. Каждую допрашивали: как она оказалась в Стамбуле, чем занимается. Я ответила, что приехала как турист, живу в гостинице, а не в апартаментах, как это делают те, кто занимается проституцией. Есть карточка, чеки, обратный билет. Все это записывали, а потом дали на подпись. Но бумага — на турецком! Подписывать я отказалась, потребовав переводчика или встречу с российским консулом. Полицейским это очень не понравилось. Опять, мол, неповиновение.
Слава богу, у меня был знакомый русскоязычный адвокат в Стамбуле. Когда он приехал и прочел бумаги, то перевел, что турецкие полицейские написали, будто я сутенер и продавала свою подругу! За проституцию будет депортация, а за сутенерство — реальный срок! Мы все переписали, и только тогда я подписала. Рано утром нас привезли в какую-то больницу. Похожую на тюремный госпиталь, с решетками на окнах. Там пришлось сдать анализ крови, пройти обследование.
До семи вечера ждали результатов. Если бы нашли какую-то болезнь, даже самую обычную молочницу, которая есть у каждой третьей девочки, то оставили бы в больнице до тех пор, пока мы абсолютно не будем здоровы. А если — не дай бог — нашли бы что-то посерьезнее, то опять срок — за то, что заражали болезнями турецкий народ! Выписали справки: мы здоровы, заболеваний нет. Даже обнадеживали, что скоро отпустят. Но не отпустили, а отвезли в какой-то подвал, где мы сидели еще сутки. Маленькая камера без окон, человек пятнадцать. Воды не дают, соответственно, еды тоже… Только если у тебя есть деньги, можешь заказать что-то…
На третий день всех переправили в городскую тюрьму (изолятор). Самую что ни на есть настоящую — с клопами, строгими надзирателями и соответствующими порядками. Изолятор — целый этаж, где женщины, девушки, дети разных возрастов и национальностей ждут, пока кто-то купит билет, и они отправятся домой… Я согласилась на депортацию, просто сил уже не было…»
А вот как было дело на арабском Востоке.
«…Нас возили всю ночь — в два отделения полиции, а около пяти утра привезли в СИЗО. Там потребовали снять полностью нижнее белье, проверяли обувь, заставляли присаживаться раз 10–15, чтоб если в этом месте что-то есть, то все бы вылетело оттуда… В СИЗО четыре камеры, в каждой от 30 до 50 человек. В первой только арабки, во второй — индуски, в третьей — Нигерия, в четвертой — Филиппины, Украина, Россия — это мы. В СИЗО неплохо кормят, убивают только ожидание и клопы: их просто очень много, одеяла кишат всякой дрянью… Потом под конвоем нас сопровождали до самолета, самым последним паспорта нам отдал бортпроводник…»
Cпрашиваю Марину: не пугает ли ее возможность попасть вот в такие круги ада?
— Ну, такое случается все же очень редко, — говорит она. — Со мной и моими знакомыми — ни разу. А кто не рискует, тот, как известно, не пьет шампанского. А потом, риск — он будоражит как-то, кровь разгоняет. Я вот на каждую встречу иду с внутренним трепетом: мало ли что меня там ждет! Но в этом есть свой кайф. На обычной работе знаешь наперед, как день пройдет, и это такая тоска! Поэтому я всегда лета жду, потому что эскорт — это все же приключение!
Обращаю внимание, что она постоянно употребляет слово «эскорт». И никогда более точное — «проституция». Все-таки стесняется?
— Просто «проституция» — это слишком грубо, — объясняет Марина. — Это слово с плохой репутацией, его затрепали в отрицательном смысле.
***
Общественность периодически громко возмущается раскрытыми случаями торговли людьми, сексуального рабства. Но гораздо чаще в сферу секс-труда идут добровольно.
Рабство — это когда отбирают документы и держат взаперти. Какой смысл брать в рабство, когда тысячи девушек сами ломятся в агентства, присылают фото, а потом продолжают трудиться в адалт-индустрии самостоятельно? Девушки влезают в долги, только бы купить билеты в такое «рабство».
— Что бы ты сказала тем, кто планирует так же поехать за длинным и быстрым, хотя и не легким долларом/евро? — спрашиваю напоследок у Олеси.
— Что евро не такой уж длинный! Шутка. Не вижу причин, почему нельзя этим заниматься. Лучше, чтобы начальник на офисной работе ел мозг и домогался?.. Нет уж, лучше называть вещи своими именами: им нужно тело, а нам нужны деньги, все просто… Хотя, если честно, по-человечески сказала бы начинающим, что это не то занятие, к которому надо стремиться, что ничего хорошего тебя не ждет и золотых гор никто не подарит. Что это пятно на всю жизнь, и от него не отмыться. Даже если никто никогда не узнает…