Напомним, что суд арестовал Евдокимова 1 декабря прошлого года, а уже на следующий день он был доставлен в СИЗО №5, расположенное около метро «Водный стадион». Топ-менеджер Роскосмоса скончался в изоляторе всего за несколько дней до своего 55-летия. 18 марта окровавленное тело Евдокимова нашли сокамерники в туалете. Врачи скорой констатировали смерть от ножевых ранений. Следственный комитет возбудил уголовное дело по ст. 105 УК «Убийство». Но сразу же заговорили о возможном самоубийстве — мол, раны неглубокие, он вполне мог нанести их себе сам. Самое удивительное: очевидных мотивов ни для первого, ни для второго вроде бы не было. Некоторые сокамерники уверяли, что Евдокимов накануне странно себя вел и игрался в камере керамическим ножичком (как тот там оказался — вопрос). Они же утверждали, что он писал в последний день что-то вроде признаний. Хотя адвокаты настаивали: разговаривали с ним накануне и он был полон сил и желания бороться за свою невиновность.
Уже через месяц следствие нашло виновных в гибели Евдокимова, но предусмотрительно не стало об этом рассказывать. Оно и понятно — слишком уж очевидно обвиняемый (он один, остальные в материала дела проходят как «неустановленные лица») похож на «стрелочника».
Иван Проценко в системе ФСИН работает больше пяти лет. Есть даже одна из его первых деклараций о доходах: зарплата около 600 тысяч в год, в собственности машина ВАЗ и квартира-хрущевка. В общем, когда есть свое жилье, жить на 50 тысяч в месяц вполне можно. Это я к тому, что Проценко отчаянно в деньгах не нуждался, как было с медсестрой «Матросской тишины», которая пронесла за решетку наркотики (оправдывалась потом тем, что ей не на что было жить). У Проценко семья, двое маленьких детей.
— Сам он все свободное время посвящал спорту, — рассказывает коллега. — Играл в футбол, был капитаном команды. Несколько раз признавался лучшим бомбардиром в системе ФСИН. Никогда не шел на поводу у заключенных и пытался бороться с проносом мобильников в СИЗО.
Иван Проценко отвечал за переводы заключенных из камеры в камеру. А ведь Евдокимов скончался именно после того, как его перебросили из камеры с видеонаблюдением в камеру без оного. Сам факт перевода возмутил правозащитников. Никаких видимых оснований к нему не было. Бывший начальник СИЗО отказался ответить на вопрос членов ОНК, почему же тогда вообще нужно было переводить. Так что арест Проценко был вполне ожидаем. Он только сам не ожидал, что за весь бардак будет отвечать один.
В своем постановлении о заключении под стражу судья Пресненского суда написал: «Обладает практическими обширными навыками оперативно-разыскной деятельности и обширными связями среди действующих сотрудников ФСИН и МВД. Может скрыться и воспрепятствовать расследованию». Есть в документе одна интересная деталь, цитирую: «В настоящее время проверяется причастность Проценко к другому преступлению — мошенничеству».
Поместили его в изолятор на базе «Матросской тишины» (среди его сокамерников полковник ФСБ и экс-сотрудник ГУЭБиПК). Сам Проценко ни на что не жалуется, занимается спортом и изучает юридическую литературу.
Мог ли реально сотрудник изолятора предотвратить трагедию? Новый начальник СИЗО, где произошла трагедия, говорит, что исключительно внимательно относится к переводам из камеры в камеру и подал заявку об оснащении всех камер видеокамерами. Но видеокамеры сами по себе не предотвращают убийств и самоубийств. Если на другом конце за монитором нет сотрудника, который немедленно примет меры, то никто не будет спасен. А в изоляторе нет этих сотрудников. Многих уволили, а новых брать негде. А они ох как нужны. Записи видеокамер могли лишь показать нам, один Евдокимов зашел в туалет или за ним последовали еще пять человек, что облегчило бы расследование дела. Но спасти его жизнь видеокамеры не смогли бы.