И овцы сыты, и волки целы. Оскорбленные верующие могут поставить себе галочку, плюсик: по их коллективному требованию антихрист наказан. Пусть даже и виртуально. Защитники полной свободы веры (и неверия!) тоже могут сказать: мы отстояли его! Несмотря на всю мощь сговорившегося с церковью государства. Ура, товарищи.
Ну а сам Руслан Соколовский пойдет дальше — жить, гулять и не верить в Бога. А может, благодаря полученной коллективной промывке мозгов что-то в нем всколыхнется, перевернет его душу и он станет проповедником?
Бог его знает. Только найденное соломоново решение здесь ничего не меняет, не решает проблему. И не отвечает на важнейшие вопросы. Что такое свобода? А свобода веры? А свобода воли? Что такое кощунство и есть ли у него грань, степень, предел? Что такое оскорбление чувств верующих, в конце концов?
Если вы верующий совершенно истинно, можно ли вас оскорбить? Если кто-то вам скажет, что Христа нет и не было в помине, даже что он зомби, вы оскорбитесь? Если да, то вы еще не до конца прошли свой путь. Путь христианской веры.
Вся вера только в вас, внутри вас, в вашей бессмертной душе. В вашем общении с Ним. Только вы и Он, больше никого между вами. Посредники, церковники? Но они просто люди, обычные люди.
Соколовский не верит в Бога — и что? Покушается на ваши святыни? Значит, он подсуден? Или просто Бог его наказал? Просто он убогий, ну так отпустите его с миром.
В царской России закон Божий зубрили в школах, как таблицу умножения. Как «Отче наш». Если человек (маленький человек) не отвечал, его били. Плеткой, палкой — неважно. Что выросло? То выросло — атеисты, «народовольцы», безбожники. Потому что, как говорил Костик из «Покровских ворот»: «Осчастливить насильно нельзя».
Потом крушили церкви или устраивали там склады. Попов сажали, расстреливали (читайте Ленина). Получилась страна воинствующих безбожников — СССР. В тренде были только те, кто не верил. Вернее, верил, но не в Него, а в партию, в товарища Сталина. А вот за веру истинную надо было пострадать.
В советские 70-е нравы смягчились. В церквях (оставшихся) проходили службы. Священники (официальные) почти сплошь стали внештатными агентами КГБ. Но люди, сохранившие веру, оставались свободными на самом деле. Несмотря ни на что.
Теперь, в «свободной» России среди интеллектуалов, прогрессивной общественности верить не модно. Они, интеллектуалы, как те самые большевики, могут повторять: «Религия — опиум для народа». Веру почему-то ассоциируют с попами. Теперь уже не фээсбэшными, но очень, очень богатыми. Ставшими частью системы вертикали власти.
Но это же не так! Богу богово, Кесарю кесарево. Вертикаль, рясы с позолотой, «Мерседесы», яхты, охрана — одно, а вера — совершенно другое. И неверие, кстати, тоже.
Если мы так и не извлекли до сих пор уроки из Pussy Riot, это только наши проблемы, больше ничьи. Если мы будем судить человека за его неверие или за глупость (что в данном случае, возможно, одно и то же), то станем Советским Союзом наоборот. Или православным шариатом — какая разница? Ну да, не Чечня к нам, а мы в Чечню. Православие (или как теперь это у нас будет называться?!), самодержавие, народность.
Государство любит церковь, а церковь государство — это понятно. Вместе они представляют единую силу, единую Россию, вместе поведут нас в светлое будущее. А кто не хочет там оказаться, будет искать покемонов в неположенном месте или в таком же неположенном месте выходить на несанкционированный митинг — в суд его! Закрыть к чертовой матери! Тюрьма по нему плачет.
Так что безусловному Руслану Соколовскому еще повезло. Он пока на свободе, условно. Со всем своим безверием и бессмертной душой. Но к вере это никакого отношения не имеет. Вера вне тюрьмы, вне государства, вне политики. Одни верят, что Бог есть, другие — что Бога нет. Но, как говорил пастор в фильме «Берегись автомобиля», «и то, и другое недоказуемо».
Читайте материал "«Это победа»: адвокат Соколовского прокомментировал его приговор"