Накануне и после
«Первые годы после смерти сына не знаю, как я прожила. И сейчас как вспомню о Диме, сердце щемит, и терпеть боль нет мочи. Говорят, что время лечит, да, лечит, наверное, если не вспоминать...» — не сдерживает слез Вера Яковлевна Ганина, мать 20-летнего Димы Ганина, российского гражданина, зарезанного в Таллине неизвестными ровно десять лет назад, во время массовых беспорядков, вызванных протестами русскоязычного населения против сноса главного советского символа эстонской столицы.
О трагедии с переносом Бронзового солдата с площади Тынисмяги писали все мировые СМИ.
«Мне уже 28. Много это или мало? Пока не думал об этом», — говорит Марк Сирык, один из главных героев тех событий. Тогда Марк был признан самым молодым политическим арестантом Европы. За решетку бывший комиссар молодежного движения «Наши» попал по дороге на выпускной экзамен за 12-й класс.
Дмитрий Линтер, Марк Сирык, Максим Рева и Димитрий Кленский.
Четыре символа «бронзовой революции» в Таллине. Четверо подсудимых. От 18 до 62. Их обвиняли в организации массовых беспорядков и в том, что, спасая этот советский обелиск, они посягнули на государственный строй независимой Эстонской Республики.
...Казалось бы, просто памятник. Тринадцать человек, двенадцать советских солдат и одна девушка-медсестра, погребенные под ним.
Их похоронили с почестями в сквере у холма Тынисмяги в сентябре 44-го. Три года спустя, в 1947-м, над погостом встал Бронзовый солдат. Он простоял на этом месте долгих шесть десятилетий. Пережил распад Советского Союза, как потушили у его подножия Вечный огонь. По мнению официального Таллина, тут покоились герои не войны, а советской оккупации.
Россия же смолчала. Отдавая пядь за пядью земли и славы. Мы до последнего старались не замечать, что происходило в маленьком скверике маленького города маленькой страны на севере Европы. Пока не осталось ничего, что можно было бы еще отдать.
К началу 2007 года бронзовый «Алеша» стал последней разменной монетой эстонских политиков. «Снести нельзя оставить». И обязательно до 9 мая.
Будний день Победы
Я прибыла в Эстонию инкогнито, через Финляндию, а оттуда на пароме — долгий путь, зато безопасный, десятки моих коллег были депортированы при попытке напрямую пересечь границу суверенной прибалтийской страны. Приходится действовать на свой страх и риск...
Будничный день 9 мая — все на работе, для Эстонии разгром Советским Союзом фашистской Германии не праздник.
И лишь одно место в Таллине в этот день переполнено народом. Военное кладбище в 500 метрах от окружной магистрали Ярвевана — местного аналога МКАД. Льющееся через край человеческое море... Старые, молодые, детские лица...
Так вот ты теперь где, Бронзовый солдат.
Серый монумент утопает в пурпурных букетах, ярким ковром расстилаются они по земле... Тысячи поминальных свечей — солдатских душ, как стемнеет, загораются у каждого могильного камня.
«Раньше коммунальщики увозили едва подвядшие гвоздики на свалку, но мы своим упрямством отвоевали, чтобы цветы не трогали, мы сами за ними ухаживаем», — рассказывают местные женщины с георгиевскими ленточками на платьях.
Местной полиции на военном кладбище нет. Уже несколько лет как они демонстративно самоустранились отсюда — фактически на 9 мая это теперь русская земля.
Девочка из прошлого
«Скоро взяли город Брянск, по городу прошли...» — из репродуктора несутся русские песни. Подростки в полном обмундировании в почетном карауле у Бронзового солдата. Жара. Тонкая струйка пота стекает по лбу 16-летней постовой с редким именем Констанция.
Портрет Констанции, сделанный на прошлый май, появился на ежегодной фотовыставке Союза пресс-фотографов Эстонии, но затем его изуродовал маркером бывший депутат эстонского парламента, и этот скандал превратил лицо Констанции в бренд, символ победы. Как памятник, который охраняет девочка.
Десять лет назад такие же старшеклассники, дети так называемых «русских оккупантов», добровольцами вышли на защиту Бронзового солдата на Тынисмяги. «Ночной дозор» называлось их движение. В любую погоду ребята целыми классами дежурили у обелиска. Кто-то считал их идеалистами и романтиками. Кто-то крутил пальцем у виска...
А затем наступила «бронзовая ночь». И о Тынисмяги и его защитниках заговорил весь мир.
В терминале Д местного аэропорта были заранее подготовлены помещения для будущих задержанных, подростков держали здесь до суда, заставляя сидеть на корточках, так как стоя, плечом к плечу, они просто бы все не поместились.
«Это был эксперимент американских спецслужб — на примере Эстонии посмотреть, как отреагируют русские, если попытаться отнять у них самое святое», — размышляет Олег Беседин, тележурналист, он живет в Эстонии, и именно через него идут сегодня, в условиях информационной блокады, почти все сюжеты в Россию. Последние недели Олег спит по два часа — монтирует фильм о событиях 10-летний давности. Надеется успеть. Это его второй фильм на заданную тему. Первый был снят в том же 2007-м.
«Сейчас не время жить спокойно...»
Так получилось, что и «МК» оказался в самой гуще событий. Останки тринадцати людей, погребенных под памятником, имели право обрести покой — для этого нужно было найти родственников погибших солдат, готовых доказать свое родство анализом ДНК и забрать прах родных на родину, не отдать его на поругание.
Именно наша газета попыталась разыскать хоть кого-нибудь из тех тринадцати.
Поиски шли долго. Но удалось обнаружить след лишь одного из похороненных на Тынисмяги. Капитан Иван Сысоев, уроженец села Рочегда Архангельской области, две дочки его, Эзмиральда-Эмма и Светлана, сами пенсионерки, очень обрадовались неожиданному приезду журналистов «Московского комсомольца».
На линованном листе из обычной ученической тетради Эзмиральда Ивановна написала письмо Путину с просьбой помочь переправить останки капитана Сысоева в Россию. «Я уже стара, — призналась она и мне. — И хотелось бы уйти, зная, что кости отца покоятся на родной земле».
Из приезда сестер Сысоевых в Эстонию устроили шоу. Местные СМИ утверждали, что якобы старушки, требуя вернуть им прах, подали в суд на министерство обороны Эстонии. Минобороны в ответ ядовито заявило, что чьи кости лежат в земле, еще неизвестно... Может, и не Сысоева вовсе...
Две бабушки в поле не воины.
Нужен был кто-то еще, кто заставил бы эстонцев зашевелиться.
«Меня зовут Владимир Парнес, я двоюродный брат медсестры Ленины Варшавской, похороненной под Бронзовым солдатом», — он позвонил в редакцию накануне отъезда старушек Сысоевых в Таллин.
«Старик Варшавский» — так я его нарекла, был практически слепой, он передал мне уцелевшие снимки сестры.
История ее короткой жизни могла бы стать сериалом. В десять лет Ленина (в честь Ленина) Варшавская познакомилась со Сталиным. Сыграла перед вождем на виолончели, Иосиф Виссарионович велел вручить маленькой музыкантше новый инструмент, а родителям Лены выделил комнату в большой коммунальной квартире на Лубянке. Лена написала книгу о встрече с вождем, хранящуюся в Ленинке.
«Ее все любили — родители, друзья, все, — и никто не хотел поверить в ее смерть, — «невидящими» руками перебирал «старик Варшавский» семейные архивы. — Мои дядя и тетя почти каждый год до смерти ездили на ее могилу на Тынисмяги, их встречали пионеры из школы, носящей имя Лены...»
На последнем снимке 19-летней Ленины в белоснежной сестринской форме надпись: «Родная, ты меня поймешь. Сейчас не время жить спокойно. Убегаю на фронт. 22.12.1944 года».
Если верить цифрам, то Лена написала это письмо спустя три месяца после своей смерти — 22.09.1944. Именно эта нестыковка, описка, и заставляла родных сомневаться в том, что дочери больше нет. Она погибла случайно, сорвавшись с подножки многотонного грузовика, в колонне других машин под налетом немецкой авиации входившего в уже освобожденный от фашистов Таллин. Гвардии старшину Е.М.Варшавскую, 1925 года рождения, награжденную медалью «За боевые заслуги» и орденом Отечественной войны I степени, похоронили на площади Тынисмяги первой из тринадцати.
В 2007 году родителей Ленины Варшавской в живых уже не было. Но ее брат готов был сдать свою кровь, чтобы идентифицировать останки: «Я совсем слепой и очень болен, — закончил старик печальную повесть. — Было бы справедливо, если бы благотворители отправили меня лечиться в Израиль, ведь моя двоюродная сестра отдала жизнь ради мира во всем мире. Да и саму Леночку, неплохо бы, если бы тоже похоронили на Святой земле, на Масличной горе».
Пока старик мечтал о будущем для себя и о новой могиле для Лены, в Таллине разворачивались события иной войны...
Ночь шакалов
В конце апреля 2007 года стало понятно, что Солдата отстоять не удастся.
Но его защитники лишь теснее сомкнули свои ряды. Чистые книжные дети, не признававшие компромиссов.
«Я начал кричать 14-летним школьникам, чтобы немедленно уходили домой, потому что в ход уже шел слезоточивый газ, резиновые пули, светошумные гранаты», — вспоминает Максим Рева, один из организаторов «Ночного дозора». В апреле 2007-го он один криком сдерживал толпу в несколько сот человек, чтобы те не поддавались на провокации.
Максим был арестован, несколько месяцев провел в застенках и тоже почти ослеп.
«Нет, меня не били, но нервы, плохое питание, камера восемнадцать метров на шесть человек, из которых двое с ВИЧ, все это подорвало здоровье», — вспоминает он.
Вот уже несколько лет как Максим — гражданин России. В Санкт-Петербурге, где теперь живет, занимается финансовым и политическим консалтингом.
«Хотя вид на жительство в Эстонии у меня есть. Это не сильно радует эстонские власти, так как все время встает вопрос — впускать меня или нет, но там родители, дочь, в прошлом году она впервые отстояла в почетном карауле у Бронзового солдата на 9 мая», — рассказывает Максим.
...На протяжении почти всей «бронзовой ночи», самых страшных и разгульных ее часов, город был отдан на откуп негодяям и провокаторам, кое-кто фиксировал бесчинства на камеру, чтобы потом представить Совету Европы: смотрите, что творят эти русские варвары...
Наутро перепуганные родители искали своих детей по полицейским участкам.
Живыми нашлись все. Кроме одного. 20-летнего Димы Ганина, российского гражданина, жителя городка Муставеэ на Чудском озере. Его зарезали неизвестные. «Убитым в ту ночь мог быть я, да любой из нас», — считает Максим Рева.
Случайная жертва, выхваченная из толпы.
«Нас четверых обвинили в организации массовых беспорядков, это два или три года лишения свободы, — вспоминает и экс-комиссар «Наших» Марк Сирык. — Когда мы с ребятами были арестованы, срок по статье изменили на пожизненный... Хотя мы попали на скамью подсудимых по старому Уголовному кодексу».
Подростки, принявшие участие в массовых беспорядках во имя великой идеи... В другом месте и в другое время, возможно, они получили бы по полной. Но Эстония — это Европа. В ситуацию вмешался Евросоюз. Комиссия Европарламента тщательно контролировала расследование, выявила случаи избиения протестовавших и применения к ним пыток и потребовала не допускать подобного впредь. Эстония — свободная страна.
«Если бы не было тогда такого информационного подъема, мы бы точно не вышли на свободу», — полагает и сегодня Марк Сирык.
И 5 января 2009-го со всех четверых подсудимых были сняты все предъявленные им обвинения, их полностью оправдали.
Но Марку Сирыку все равно пришлось покинуть родину. «Куда бы я ни устраивался на работу, звонили из полиции и предупреждали насчет моего прошлого, я потерял многих друзей», — разводит руками он.
Марк уехал за границу. Сейчас, как и Максим Рева, живет в Питере. Вместе с мамой делает венецианские карнавальные маски, у него свой сайт, говорит, что о политике больше не думает. Кончено и забыто.
Дмитрий Линтер — пожалуй, самый распиаренный в СМИ активист «Ночного дозора». В прошлом году он впервые провел акцию «Бессмертный полк» в Таллине — путь шел мимо натовской базы на кладбище к Бронзовому солдату, этот маршрут власти запретили, но люди (самого Дмитрия на месте не было, его задержали для допроса) не слушали требования полиции остановиться, и та в итоге отступила. Я была там сама и видела это.
Расплата
Да, «бронзовый апрель» навсегда изменил судьбы тех, кто его пережил. Уехал в Израиль вместе с прахом сестры «старик Варшавский», Ленина обрела свой покой на солнечном склоне Масличной горы, где покоятся праведники, а ее брат, я надеюсь, вылечил свои больные глаза.
Пожилые сестры Сысоевы, с которых все и началось, вернулись домой ни с чем. И я так и не смогла попросить у них за это прощения. И никогда не смогу сама себе этого простить. Их отец, капитан Сысоев, единственный, кто так и не был обнаружен среди похороненных на Тынисмяги. Мелькнула даже мысль, что это происки эстонских властей, в отместку за то, что русские бабушки подняли кипеж на весь мир.
Но все разъяснилось страшнее и проще. В 90-е годы памятник был подвергнут реставрации, рабочие повредили домовину, где лежали кости, и куда-то их выбросили....
Прах еще троих солдат с Тынисмяги увезли их нашедшиеся родственники в Россию и на Украину. Оставшиеся восемь перебрались вместе с памятником на военное кладбище.
Но, видимо, все же нельзя безнаказанно беспокоить останки умерших. И Эстония жестко расплатилась за то, что совершила.
Прерывались прибыльные контракты, резко сократился импорт, почти наполовину уменьшился поток прохождения российских грузов и транзита через таллинские порты, ежегодные потери эстонской экономики после событий десятилетней давности составляют порядка 8 миллиардов евро в год — эту цифру недавно озвучил экс-премьер Тийт Вяхе.
Что ж, каждый должен платить по счетам.
Русскоязычное же общество Эстонии раскололось и... воскресло. Именно перенос памятника сплотил наших. Показал властям, что с нашей памятью и с нашим прошлым играть не стоит. Русские, еще вчера стремившиеся получить европейское гражданство и ради этого зубрившие эстонский язык, вдруг бросили это дело — поток подававших документы поредел — в глазах Евросоюза, стремящегося к толерантности, это минус для Эстонии. А сами эстонцы вспомнили, что русские могут быть и такими, как в мае 45-го.
«То, что казалось поражением, стало нашей победой. Если бы Бронзовый солдат остался на Тынисмяги, ничего бы этого не было», — рассуждает Максим Рева.
Но сам Бронзовый солдат все дальше удаляется в прошлое... Новые времена, новые инфоповоды...
И лишь где-то в Муставеэ на берегу Чудского озера по-прежнему не спит ночами Вера Яковлевна Ганина...
В этом году убийству ее сына тоже 10 лет. Срок давности истек. «Мне не верится, что преступники будут найдены», — честно призналась «МК» несчастная мать.
Только для нее все это как вчера, и всегда будет вчера.
Ей 63, а Диме в этом году исполнилось бы 30. Бывшая учительница истории, в трудные времена, чтобы прокормить двоих детей, устроившаяся на рыбный завод простой работницей. Сегодня она ни в чем не нуждается. По решению Президента России Вере Ганиной выплачивается специальная пенсия, она ездила поправлять здоровье в санаторий Управделами Президента РФ в Юрмале. Посольство и генконсульство в Нарве полностью взяло на себя заботу по уходу за могилой Дмитрия Ганина.
Памятник там отличный, вот только, как говорят, Дима на нем намного старше, чем был в жизни, такой, каким бы он, наверное, стал сейчас.
Рочегда—Архангельск—Таллин—Москва, 2007–2017 гг.
Денис МОСЮКОВ, пресс-атташе посольства России в Эстонии:
— К годовщине «бронзовой ночи» был приурочен ряд мероприятий, в том числе организуемых посольством России в Таллине. На сайте посольства по адресу estonia.mid.ru открыт специальный раздел, где можно ознакомиться с хронологией случившегося и достоверными сведениями о расследовании убийства молодого россиянина в центре эстонской столицы. Там же доступен для просмотра фильм «Бронзовый апрель глазами русских» — события 2007 года в объективе кинодокументалиста Олега Беседина.
Кроме того, посольство при поддержке информационного агентства Sputnik-Эстония и портала BaltNews.ee призывает всех неравнодушных почтить память Дмитрия, используя хэштеги #ПомнимГанина и #RememberGanin в Твиттере и Фейсбуке. Акция призвана вновь обратить внимание эстонских властей на необходимость расследования резонансного преступления.