Поначалу еще были хорошие шутки. Умные, со смыслом. В стиле баснописца Эзопа, да, как мы любим. Про Дмитрия Медведева, например, — для тех, кто понял, ну очень смешно. Были недоговоренности, которые порой лучше самых умных слов. Были фрики — Наталья Поклонская, Виталий Милонов, сами по себе юмористы. (Марию Захарову не троньте, она прекрасна!) Были и сплыли.
Они продержались передачи три, не больше. А затем сдулись. Стали сладенькими, простыми как пробка из-под шампанского, тихими и мирными. Абсолютно вписавшимися в «элитку», своими в доску для всех этих думских неадекватов.
Ну нельзя же так! Эти когда-то остроумные люди превратились в программу «Девчата» на канале «Россия». Да, «если бы у бабушки было кое-что, то она была бы дедушкой». Заметьте, не я это сказал, а тот, которого они так и не пригласили, которого ругать вообще нельзя. Ни в одном глазу.
Они превратились в бабушек, и это уже совсем не интересно. Время сейчас антигламурное, поэтому, чтобы оставаться на плаву в таком формате, нужна жесть. Чтобы неслись клочки по закоулочкам, чтобы не жалеть никого — ни тебя, ни меня, ни его. Вмазать — так вмазать!
Гора родила мышь. Кончилось тем, что к ним пришел Жириновский и пожелал всем мужчинам быть невинными. В принципе он прав: все мужчины, сидящие вокруг него, были невинны как агнцы. На том и порешили. Кастрацию «Прожекторперисхилтон» не пережил.
Первомайская комедия
Первомай — праздник мира и труда. Ну и весны еще, если кто не понял. Вспомните, как это было в СССР.
Нас сгоняли туда, на Красную площадь, добровольно-принудительно, по разнарядке. Сначала мы выстраивались в колонны где-то невдалеке. Нам раздавали цветы, флажки. Ну и наливали, конечно, у кого было. А было почти у всех. Выпил рюмку, выпил две — и вперед, на Красную, в колонне по восемь человек. Красиво шли, правда, не строевым, уже хорошенькие.
На Красной нам еще плакаты давали: «Народ и партия едины!» типа или «Слава КПСС!». А потом мы топали по брусчатке, веселые, пьяные и счастливые. И старались увидеть на трибуне дорогого Леонида Ильича. А он нам махал ручкой.
Прошли годы. Нет больше СССР, рухнул. Но Первомай есть. И демонстрация есть. И сюжет госканала об этой демонстрации. Дальше пойдут только цитаты из этого сюжета.
«Коммунисты стройными рядами под алыми стягами маршируют от памятника Ленину к памятнику Марксу. Перед лицом основателя коммунистического движения и теории классовой борьбы лидеры компартии клянутся в верности идеалам пролетарской революции».
«Единороссы предлагают и свою повестку дня, она согласуется с новыми задачами и вызовами. Самые запоминающиеся: «На Дальнем Востоке хочу я гектар. Возьму и поеду, пока я не стар!» «Честному — хвала, коррупционеру — тюрьма».
«С гармошкой не только работа спорится, но и отдыхать веселее. В каждом большом коллективе — свой гармонист».
«Первомай — праздник международный. Иностранные державы здесь представлены трудовыми делегациями из стран ближнего зарубежья. Вот сразу несколько бригад строителей из Таджикистана. Но у каждого в руке — российский триколор».
О, как задвинул корреспондент, лучше не скажешь! А вы говорите, Советского Союза больше нет. Может, и нет, но привычка осталась. И ее надо поддерживать всеми силами. А сил у ТВ пока еще хватает.
Просто СССР был великой страной, даже при Брежневе. А сейчас… как бы это помягче сказать… Комедия, да и только. Плохая. А хороших делать у нас давно уже не умеют.
Пусто-пусто
Алексея Навального облили зеленкой — это известный факт. Кто? Факт неизвестный. А может, он сам себя облил? На Рен ТВ так и сказали: сам, не иначе. Это же пиар, ну а как же!
В новостях Рен показали сюжет, как это было на самом деле. То есть ничего особо не показали. Стоит зеленый Навальный, а рядом два типа. Навальный, даже зеленый, узнаваем. Типы — нет, потому что их замазали. Не зеленкой, а техническими приспособлениями. И чтоб никто не догадался…
К чему это я? К тому, что канал Рен постепенно превратился в филиал одной очень секретной спецслужбы. Или кого-то еще повыше. По-моему, для канала это полный абзац, дальше падать некуда.
Ушла Ирена Лесневская — мать-основательница, ушли Марианну Максимовскую… и нет больше канала. Нет, кнопка есть, программы идут. Но это называется «пусто-пусто». Как в домино.
Страсти по футболу
Главное дерби страны: ЦСКА — «Спартак». Комментируют на «Матч ТВ» Константин Генич и Валерий Карпин. На следующий день — специальный репортаж из комментаторской кабины.
Знаете, зрелище не хуже самой игры. Сначала Генич с Карпиным чинно сидели, просто говорили, оценивали. Но уже вскоре подскочили как угорелые, глаза сумасшедшие, кричат в свои микрофоны, не могут остановиться. Почти как Михаил Веллер, только чаем ни в кого не плескались, даже друг в друга.
Потому что это был такой страстный футбол! Эмоции, чувства передались комментаторам и уже не отпускали их до конца. Они больше так и не сели, чего я и всем желаю. Потому что страсть, даже контролируемая, — это счастье на самом деле. И это высший пилотаж. Мы видели счастье настоящих профессионалов в комментаторской кабине.
О жизни и смерти
Бориса Бермана и Ильдара Жандарева не было на Первом целый месяц. Вместо них шло хорошее кино, «Салам, Масква» называется. Зато теперь они идут почти каждый будний день, уже вторую неделю.
Раньше выходили только по четвергам, и их ждали. Теперь, когда в режиме нон-стоп, — это превратилось в конвейер, так мне казалось. Мелькающие Б. и Ж. — зрелище не для слабонервных. По-моему, это неуважение к ведущим — так бросать их по сетке.
Но вот я их включил, почти случайно. В гостях была Нюта Федермессер, учредитель благотворительного фонда помощи хосписам «Вера». Я впервые увидел ее. Знал, что есть такая женщина с легким именем и труднопроизносимой фамилией. Но кто она, что собой представляет — не понимал.
А увидел откровение, испытал шок. Так говорить о жизни и смерти… Так просто, не пафосно… И глаза — я все время смотрел в ее глаза. Ни капли игры, работы на публику. Как будто душа с нами общалась.
Умирать надо достойно, даже тяжелобольным, а мы к этому не привыкли. Перед детьми, даже маленькими, нельзя скрывать ничего, когда уходит кто-то близкий в семье. И еще надо понимать, что смерть есть только продолжение жизни. Не больше, но и не меньше.
Это был разговор о самом главном, высочайшего уровня. А получился он таким, потому что напротив Нюты сидели очень тонкие, все понимающие, высокопрофессиональные люди. Которые молчали, когда нужно было помолчать, делали паузы в словах, когда это было необходимо. И задавали вопросы, которые на нашем плоском, упрощенном ТВ задавать не принято. Это и называется высоким искусством телевидения. Не больше, но и не меньше.