Если честно, интервью было назначено только с Марией, ее муж присоединился к разговору чуть позже и сразу на меня… наехал.
Мы договорились встретиться в одной из квартир Дениса Вороненкова — рядом с Белым домом, с видом на набережную. Меня запустили внутрь, но ждать пришлось долго; где-то в глубине квартиры Мария делала прическу для светского раута, даже ко мне она вышла в бигуди. Впрочем, в ожидании хозяйки прислуга налила мне чаю и подала конфеты. Вышедшая Максакова была на третьем месяце беременности, но пока еще незаметно, скромно.
Огромный зал утопал в цветах; портреты, колонны, диваны красного плюша, как во времена Пушкина, на почетном месте — рояль и две арфы, маленькая и большая (как оказалось, на маленькой играла дочка Максаковой, Люся); на стене висел их общий портрет с Денисом.
Портрет ему льстил: в реальности Вороненков был чуть ли не на голову ниже супруги, такой… маленький и невзрачный; даже на съемки в наш журнал они присылали потом свои собственные снимки, своего личного фотографа, не доверяя редакционному. На фото из личного архива Денис везде стоит на лестнице и на ступеньку выше супруги.
Мы беседовали с Машей примерно час, когда к нам присоединился Вороненков.
Он вошел, и я поняла, что Мария влюблена, как… В общем, очень влюблена. Все ее существо было обращено к этому человеку: как она на него смотрела, как проникновенно молчала, как старалась понравиться даже в своем молчании. Вороненков тут же начал на меня наезжать: «Вы, журналисты, всегда ерунду пишете. Про меня, например».
«Да, ерунду», — вторила ему Маша.
Я, естественно, возмутилась: какую же?
«О том, что я якобы нахожусь под следствием, хотя это не так, в тот же день написали все газеты и показали все каналы, и никто не извинился потом, что ничего подобного нет. Это была спланированная акция, дезинформация».
«Это все неправда, — добавила Мария. — Зато когда Денечку ранили, в него стреляли, и 10 операций он потом перенес, ногу буквально собирали по осколкам, об этом не написал ни один журналист. Никакого уголовного дела на самом деле не было и нет. Дениса Николаевича пытаются очернить его враги из наркоконтроля, зная, как это больно, и в такой важный момент нашей жизни: недавно состоялась наша свадьба, я была беременна двойней и потеряла детей из-за этого, только не надо об этом писать».
Было очень заметно, когда Максакова видит мужа: он мимо нас прошел на кухню, потом вернулся и, явно желая продолжить разговор, сел на диван. «Мария, когда вы смотрите на Дениса, то просто расцветаете», — попыталась я разрядить обстановку.
Мария: «А разве Денечка при виде меня не расцветает?» (Улыбается.)
Опять пошла патока лав-стори: «Вы ведь знаете, Бог нас 15 лет сводил, пока наконец не свел, — светилась Маша. — В прямом смысле. Мы ходили в одни и те же места, покупали продукты в одних и тех же магазинах, в одних отелях останавливались, даже мясо брали у одного торговца на Дорогомиловском рынке… Денечка (это снова мужу. — Авт.), я рассказываю журналистке о том, сколько раз нас с тобой сталкивала судьба, и в итоге нам пришлось стать депутатами Государственной думы, чтобы мы наконец поняли, что созданы друг для друга. Мы вместе занимались законопроектом о ввозе и вывозе культурных ценностей — начали общаться, причем я больше спрашивала, а Денис Николаевич терпеливо отвечал. Он же — профессор права и невероятно умный, истинный правовед, заведует кафедрой теории государства и права в юридическом институте в Санкт-Петербурге. В Думе он член Комитета по безопасности и противодействию коррупции».
«Не могу не задать этот вопрос, но ведь против самого вашего мужа возбудили уголовное дело…»
Мария: «Это все неправда».
Денис: «Как меня достали эти сплетни! Никаких уголовных дел не было и нет», — он говорил очень уверенно, сознавая свою правоту. Или притворялся?
Но Максакова ему верила точно.
«Это влиятельные враги, которые завидуют уму Дениса Николаевича, тому, что у него сложилась карьера, жизнь. Старая история… Просто не хочу о ней говорить. Еще до нашего знакомства, в 2007 году, на Дениса было совершено покушение. Стреляли больше 10 раз. Самый абсурд в том, что никто и никого тогда не искал. Уголовное дело спустили на тормозах. Хотя все прекрасно осведомлены, кто это сделал и зачем. Денис работал в органах наркоконтроля и слишком многое знал, многих мог отправить за решетку, за это ему и мстят до сих пор…»
Помню, мне совершенно не нужны были эти политические и уголовные откровения, глянцевый журнал про любовь — совсем другой формат, но как журналистка «МК» на прощание я предложила и Вороненкову сделать интервью только с ним и о его проблемах.
Он с радостью согласился, но как-то не срослось.
Видео момента убийства Дениса Вороненкова
«Три Кита», какие-то генералы из наркоконтроля, которые ему мстят (Вороненков даже называл фамилии, но я пропустила мимо ушей), рейдерские захваты и опасение за свою безопасность… Возможно, все это было сказано ради красного словца: я не ощущала, что эти люди чего-то боятся, что их жизни реально кто-то угрожает.
Но что мне показалось наверняка — что вся эта женитьба на аристократичной и влюбленной Маше Максаковой с ее огромными связями была лишь ступенькой в карьере Вороненкова или способом использовать ее. В том интервью она откровенно призналась мне, что пошла в политику благодаря предложению Владислава Суркова (а мы все думаем, как Максакова, гражданка Германии, смогла стать депутатом Госдумы и почему ее биографию никто толком не проверял): «Да, Владислав Юрьевич позвал, мы близко дружим с его женой Наташей, как сестры. Мы соседи по Брюсовскому переулку. Она жила на первом этаже, а я — на третьем. Мне было 10 лет, а ей — 12. И вот так сложилась ее жизнь, что она вышла замуж за Владислава Юрьевича. Как-то возник разговор за столом и о моем будущем. Он предложил принять меня в партию…»
Так кем Мария Максакова была для Вороненкова — любовью всей его жизни или «запасным аэродромом»? Потом уже я слышала от сведущих людей и такую версию, что он очень любил свою первую жену Юлю и развелся с ней, когда над ним начали сгущаться тучи, в том числе и кредиторов, чтобы настоящей семье ничего не угрожало. Наверное, для самой Марии осознать это сейчас было бы очень горько: бегство из страны, сломанная карьера, брошенные дети… Ради чего? Кого?
«Это очень важно — ощущать себя за мужем, в безопасности, защищенной. С Денисом я впервые чувствую себя слабой женщиной, я счастлива…» — сказала Мария Максакова на прощание. Текст в журнал она утвердила без единой правки.