Какие ассоциации возникнут у вас, если кто-то заговорит о пытках в тюрьме?
Тот, кто черпает информацию из сообщений российского государственного телевидения, сразу вспомнит лагерь «Гуантанамо», в котором американцы зверски пытают террористов, который Обама обещал закрыть, но так и не закрыл. Может быть, еще иракскую колонию «Абу-Грейб», в которой те же американцы зверски издевались над пленными иракцами, раздевали их и голыми водили по коридорам.
А в России? Если по телевизору о пытках в нашей стране не говорят — значит, все благополучно.
Больше могут узнать россияне, которые пользуются Интернетом (его, к несчастью для Федеральной службы исполнения наказаний, у нас еще не закрыли). Наберите в Яндексе запрос «пытки в колониях России» — найдете огромное количество материалов и более девяти тысяч видеозаписей на YouTube.
«Я прибыл в пятницу, а в понедельник на утренней проверке меня вывели из камеры и поставили к стене в положение для обыска. Сзади пристегнули наручники, применили процедуру растягивания на шпагат. Один сотрудник своей ногой разводит мою ногу в одну сторону, другой сотрудник своей ногой мою ногу отводит в другую сторону, до касания гениталий пола. Завели во дворик. Там пристегнули наручники за спину и повесили на решетку. Примерно через один час меня сняли, ног и рук я не чувствовал. Ступни ног я до сих пор не чувствую, они чернеют», — вот только одно из свидетельств заключенных.
От жителей страны особенно и не скрывают, что заключенных в стране бьют.
Однако тема пыток всегда находилась за рамками общественного внимания. То ли большинство россиян считают избиения и пытки нормальным и вообще одной из «духовных скреп», то ли есть более серьезные проблемы (разоблачать бандеровцев и давить санкционных гусей).
Но три месяца назад все изменилось — в ноябре 2016 года общество потрясло письмо осужденного за пикеты гражданского активиста Ильдара Дадина. Отбывающий наказание в карельской колонии ИК-7 молодой человек рассказал россиянам, что исправительные колонии Карелии больше похожи на концлагеря и не сильно лучше «Абу-Грейба».
Цитаты из письма Ильдара Дадина привели, наверное, все российские СМИ. История выплеснулась за пределы Интернета и попала даже на экраны телевизоров.
Ильдар в качестве гражданского активиста был довольно известен в Москве, и из-за возникшего резонанса о его письме было доложено руководству страны: историю с избиениями Дадина прокомментировал пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. Практически сразу же после публикации письма колонию посетили уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Москалькова и члены Совета при президенте по правам человека Павел Чиков и Игорь Каляпин.
В колонии ИК-7 сначала попытались заявить, что Дадин все врет, и даже хотели записать видео с «отказом от жалобы», но не получилось. Руководство ФСИН было растеряно — пришлось срочно вырабатывать позицию и как-то отвечать на появившийся вызов.
Наблюдая за их действиями, невольно приходишь к выводу, что ФСИН реагирует на происходящее как собачка Павлова — ловит поступающие от власти сигналы и отвечает на уровне рефлекса. А рефлекс у них только один: сохранить свое теплое место и зарплату. Для этого вовсе не нужно чистить свои ряды от садистов: наоборот, откреститься ото всех обвинений, отказаться от честного расследования и как можно скорее замять дело. Им не важно, что на кону стоят здоровье и даже жизнь десятков, а может быть, и сотен человек.
По-видимому, сначала во ФСИН посчитали, что проблема рассосется сама: защитников у заключенных практически нет, а пресса забудет о произошедшем, как это происходило раньше много раз. Поэтому руководители службы по-отечески пообещали «разобраться» и даже вступили в переговоры с защитниками Дадина.
В частности, они заявили о намерении создать вместе с правозащитниками рабочую группу: меня и нескольких моих товарищей позвали во ФСИН, торжественно пожали руки и обещали вместе с нами бороться против пыток. Вероятно, таким образом нас хотели умиротворить, чтобы мы больше ничего не предпринимали.
В Карелии тем временем на Дадина попытались натравить местных тюремных «активистов», пригрозили завести на него еще несколько уголовных дел, а потом увезли в Алтайский край, от греха подальше. На скорую руку изобразили «проверку», которая, разумеется, не нашла никаких нарушений.
Но события стремительно развивались: в Москве на встрече с президентом в декабре члены СПЧ рассказали об увиденном в колонии ИК-7 Карелии, где на пытки им пожаловались и другие заключенные. И уже третьего января президент дал поручение Генпрокуратуре проверить ФСИН. А одиннадцатого января для ФСИН вообще произошла катастрофа — Путин на заседании, посвященном 295-летию российской прокуратуры, публично дал указание прокурорам следить за соблюдением прав заключенных.
Руководству службы пришлось скоренько сориентироваться и объявить о повторной проверке, которую якобы должны провести сотрудники московского управления собственной безопасности. Но информации о том, что сотрудники из Москвы побывали в Карелии, мы не получили.
Все эти месяцы в движение «За права человека» поступали жалобы на пытки в Карелии: как от бывших заключенных, так и от находящихся за решеткой сейчас. Поэтому было принято решение регулярно направлять адвокатов к потерпевшим, причем не только в колонию ИК-7, но и в другие учреждения — ИК-1 и ЛИУ-4. Деньги на билеты адвокатам мы собирали с помощью фандрайзинга. Адвокаты не только оберегали осужденных от мести тюремщиков, но и опрашивали их, фиксируя показания при помощи адвокатских опросов.
Работа юристов была важна еще и потому, что уже готовилось выездное заседание Совета при президенте по правам человека в Карелии, с посещением советником президента М.А.Федотовым наиболее проблемных зон. В итоге адвокатам удалось собрать огромный материал — десятки адвокатских опросов, и в феврале ознакомленные с ними члены СПЧ намерены опросить тех заключенных, которые дали показания.
Поняв, что борьба с пытками — это всерьез и надолго, ФСИН решает поменять свою тактику. Решать проблему, по-видимому, не в их правилах: очевидно, что в службе исполнения наказаний то ли не хотят, то ли уже не могут наказать проштрафившихся сотрудников. И система, решившая защищать «своих», ушла в глухую оборону.
Идея создания рабочей группы из правозащитников совместно с управлением собственной безопасности ФСИН умерла, не воплотившись: после наступления нового года все контакты были прерваны.
В колониях Карелии сейчас идет суровая подготовка. Заключенных хотя и перестали бить, чтобы следов не было, но убеждают не давать показания, угрожая отомстить после того, как скандал утихнет.
«В настоящее время меня держат в холодной камере №20 ШИЗО. Ночью я не могу спать от холода», — рассказал Али Исламов. У Миши Мгояна, который с трудом ходит, отобрали трость и корсет для позвоночника, чтобы лишить его возможности нормально передвигаться.
В колонии, где избивали Дадина, угрожают «повыдергивать ноги» осужденным, на некоторых заводят уголовные дела. Заключенные думают даже о том, что во время проверки их могут подменить другими людьми, заменив бейджики с фамилиями.
Жалобщикам из ЛИУ-4 тоже грозят уголовными делами и значительным ухудшением их положения. Со слов осужденного Артема Рухтаева, в администрации пообещали ему, что «когда закончится проверка, я буду постоянно находиться в ШИЗО, в холодной камере №10, и меня будут постоянно избивать».
Александр Зайцев из ИК-1 рассказал, что с людьми, которые пожаловались на насилие, проводят «профилактические беседы»: «Если они дадут показания, их сделают петухами». С ним самим руководство исправительного учреждения собирается «кончать», и звучит это весьма неутешительно.
В первой колонии хотят ввести карантин — возможно, чтобы спрятать жалобщиков или вообще не пустить членов президентского совета в колонию. Учитывая обстоятельства, позиция крайне недальновидная: препятствуя работе проверяющих, ФСИН собственноручно подписывается под словами о карельских пытках.
О том, чтобы выяснить правду, наказать виновных, спасти пострадавших, речи вообще не идет. Более того, руководители службы исполнения наказаний всерьез обиделись на членов президентского совета за сообщения о пытках. Позиция ФСИН сформулирована просто: мол, члены СПЧ «подставили» их перед президентом.
К чему приведет службу исполнения наказаний эта скользкая дорожка — непонятно. Уже сейчас в колониях угрожают заключенным, которые жалуются на пытки. Угрозы самые разные — от появления новых уголовных дел до новых, более жестоких избиений после того, как «шум уляжется».
Рассчитывать на то, что шум уляжется, им тоже не следует: для этого придется заставить молчать не одного и не двух, а десятки заключенных, к которым сейчас, благодаря работе адвокатов, приковано внимание из Москвы. После массовой подачи жалоб в ЕСПЧ к Карелии будет привлечено и внимание международного правозащитного сообщества.
Если руководство ФСИН не изменит свою позицию и не воспользуется случаем, чтобы очистить ряды от садистов, а будет упрямо покрывать преступления своих сотрудников, то описать поведение функционеров пенитенциарной службы можно будет лишь высказыванием министра иностранных дел России Сергея Лаврова: «Дебилы…»
Потому что правда уже вырвалась наружу, и теперь ее не остановить.