На кладбище работают военные психологи (с соответствующими нашивками на куртках), они провожают близких до мест прощания...
— Пожалуйста, проходите прямо — там вам организован горячий чай...
Друзья и родные идут с цветами по длинной аллее, рассматривая скульптуры русского воинства за все исторические периоды. Уже спешить некуда, всё случилось, осталось лишь найти в себе силы выдержать церемониал.
Венков — просто море, наверное, их сотни — от театров, концертных организаций, военных ведомств, региональных правительств.
У ритуального зала родных приглашают сразу на второй этаж, среди людей шепот — «просили друзей остаться на улице, комнаты небольшие, принять всех не могут, только самые близкие». Пока до начала есть время — родным предлагают раздеться и присаживаться за столы — чай, вода, печенье, какой-то легкий перекус. Женщины остаются за столами, мужчины, морщась, идут курить на улицу. За столами молчание — уже все сказано, слов минимум, и только объятия, объятия с неожиданно возникающими перед тобой знакомыми, которых из-за суеты сразу не узнаешь...
— Надо теперь внука поднимать, — переговариваются старики между собой, — придется переехать к невестке. Одна не потянет. Мальчик не хочет музыкальную школу бросать...
Что делать — траур трауром, но на повестке дня быт, реальные проблемы, которые теперь надо решать.
На заснеженные дорожки кладбища наложены зеленые ковровые покрытия, чтобы не дай бог кто-нибудь не поскользнулся.
Уже стоят временные кресты с фамилиями артистов — Штуко, Кривцов, Котляр... Вдалеке — орудия для последнего воинского салюта, максимум государственных почестей.
— После моего мальчика хоть записи остались, — говорит мама погибшего, — сам пел для себя под гитару. Вот машину хотел купить...
Звучат официальные речи. Как сказал замминистра обороны Николай Панков — «Они ушли на взлете, в расцвете сил. Мы просим прощения, что не уберегли...».
Дирижер дает сигнал — тут же вступают геликоны (изогнутые трубы), саксофоны, трубы: очень медленно из ритуального зала плывут один за другим темные гробы, на каждом — флаг Российской Федерации.
Распорядитель похорон в длинном темном пальто заботливо встречает каждый гроб у постамента, проверяет, плотно закрыт ли он, поправляет фуражку на крышке. Все очень деликатно, без лишней спешки. Солдаты почетного караула стоят тут же — с наградами покойных.
— Один из родных, пожалуйста, подойдите к гробу, — идет команда, как только все гробы расставлены на красных постаментах. Четверо караульных по счету аккуратно снимают российские флаги, складывают их несколько раз и вручают родственникам. Солдаты удаляются, за дело берутся могильщики...
В момент погребения оркестр играет гимн России, орудия совершают по три залпа... Матери не могут сдержать слез — многие срываются на рыдания. За спиной каждой оказывается военный психолог, минута очень страшная. Возможно лишь, как бы это ни прозвучало цинично, выручает близость сотен людей: ты не один, здесь все в одной лодке, многие потеряли единственного кормильца... Но людей не вернуть — и каких людей, творческих, ярких, задорных, у каждого было — миллион планов..
Родственников просят встать вдоль главной аллеи — пред ними под звуки оркестра под занавес марширует почетный караул со стягами всех родов войск. Военные отдают честь. На этом церемония официально закончена, но над кладбищем проходит воздушная линия, видимо, до аэропорта Шереметьево, и на прощание, медленно и очень красиво над всеми проходит пассажирский лайнер...
Читайте материал «Россия простилась с доктором Лизой»