- Свидетели Геремеевы не явились, - констатировал в начале заседания председательствующий Юрий Житников. Было заметно, что ему нездоровится. Судье приходилось сдерживать кашель.
На предыдущем слушании адвокаты семьи погибшего Немцова просили вызвать Геремеевых. Однако повестки свидетелям вручить не удалось, так как неизвестно их местонахождение. Поэтому суд пригласил в зал других свидетелей защиты со стороны подсудимого Хамзата Бахаева, который обвиняется в том, что искал во сети информацию для исполнителей убийства Немцова, а потом помог им покинуть столицу.
Первый свидетель друг Бахаева Дукуа Талхигов заявил, что найденный во время обыска у подсудимого телефон «Самсунг» принадлежал ему. "Это мой телефон", - пояснил свидетель. По его словам, он его одолжил по дружбе.
Следующей давала показания супруга обвиняемого 45-летняя Галина Гусева. Свидетель родилась в Москве, работает в магазине мужской одежды продавцом-кассиром. Красивая женщина с забранными в хвост рыжими волосами в синей кофте и такого же цвета юбке рассказала, что недавно вступила в официальный брак.
- С Хамзатом Бахаевым знакома с осени 2010 года, но расписались мы 1 июня 2016 года в СИЗО. Я жила в деревне Козино, иногда на улице Ивана Франко в Москве. Муж работал в Одинцове в фирме по обслуживанию телефонных аппаратов, - говорила Гусева.
По ее словам, она с Бахаевым воспитывает семерых детей. Адвокат Темирлана Эскерхарова Анна Бюрчиева поинтересовалась у свидетеля, не было ли у них проблем с деньгами?
- Нам хватало, чтобы обеспечить семерых детей, - ответила с улыбкой Гусева.
- Эта тема также заинтересовала гособвинителей. Прокурор Мария Семененко попросила уточнить Гусеву, общие ли это дети?
- Теперь общие. У него шесть детей, они называют меня мамой, а моя дочь называет его папой, - пояснила Гусева.
Затем прокурор Мария Эдуардовна попросила свидетеля рассказать о ее рабочем графике 26 февраля 2015 года.
- В этот день я была дома на Гвардейской улице в квартире моих родителей. У меня плавающий график. Чем в этот день занимался Хамзат, я не знаю. Он в то время официально не работал. Мы жили на мои деньги, - сказала Гусева.
- А где находился Бахаев в ночь на 27 февраля? - продолжала задавать вопросы прокурор Семененко.
- Должен был быть в деревне Козино, наверное отдыхал. После 1 марта мы не виделись, я ухаживала за своими родителями - у мамы был инсульт, у папы инфаркт. Но мы постоянно созванивались, - отметила свидетель.
Затем прокуроры поинтересовались, бывала ли женщина на родине мужа, в Чечне? Этот вопрос заставил свидетельницу нервничать. У нее появилась дрожь в голос, она стала заметно путаться с ответом. Сначала заявила утвердительно, но потом, что точно не помнит.
Такой ответ вызвал у стороны обвинения предположение, что Гусева могла "ездить туда чуть ли не по 50 раз". Тогда в диалог вмешался адвокат Заурбек Садаханов. Он буквально набросился на прокурора Алексея Львовича. Судья тут же попросил коллегию присяжных покинуть зал. Когда "народное жюри" удалилось, Гусева заявила, что ей плохо и вышла из зала, а председательствующий сделал сторонам замечание. Он зачитал выдержки из уголовно-процессуального закона о недопустимости такого поведения участников процесса и пригрозил, что может вообще закрыть разбирательство.
— Вам нужны такие меры воздействия? Если нужны, то продолжайте в том же духе. В случае подобных ситуаций я обращусь к руководству обвинителей и руководству адвокатской палаты. Давайте будем вежливыми, - сказал тихим голосом судья Житников.
Гособвинитель Алексей Львович поспешил принести свои извинения. Адвокат Садаханов пытался выразить свою позицию, но его попросили сесть на место.
Между тем, стало известно, что Галине Гусевой вызвали "скорую помощь". А пока решили допросить ее дочь - 20-летнюю Юлию Винникову. Девушка учится в столичном педагогическом вузе. Она пояснила, что считает себя дочерью Бахаева.
- Я также знаю братьев Губашевых Анзора и Шадида. Они вместе с нами снимали дом в Козино. Губашевы проживали на первом этаже, а мы на втором. У нас был отдельный вход. Это был обычный маленький дом, - рассказывала свидетель.
Со слов Винниковой, ее отец до 2014 года трудился в фирме, а потом занимался частным извозом.
- Ты когда-нибудь думала, что я буду находится в клетке? - обратился Бахаев к дочери.
- Я снимаю этот вопрос, - отрезал судья.
В зал вернулась супруга Бахаева и сказала, что готова продолжить допрос. "Я могу отвечать на вопросы, но у меня "звон в ушах". Адвокат Садаханов категорически отказался задавать ей вопросы. А прокурор Семененко решила узнать про санузел в доме.
- На втором этаже дома в Козино санузел был? — спросила она.
- Нет, - ответила Гусева.
- А кухня?
- Маленькая, мы с Хамзатом Алиевичем ее оборудовали.
- А санузел, где был?
- На улице.
Гособвинитель Семененко получила согласие служителя Фемиды на оглашение показаний Гусевой, данных ей на предварительном следствии. Из них стало известно, что Бахаев трудился инженером в фирме по обслуживанию телефонных аппаратов. С Гусевой они познакомились через интернет. В сентябре 2014 года Хамзата уволили из-за ликвидации фирмы, он пошел на стройку в Одинцовском районе, но у него начались проблемы со здоровьем. После этого он не работал, почти все время находился дома. Гусева не оформляла брак с Бахаевым, потому что ее дочь получала пенсию "по потере кормильца".
- 27 февраля я пошла на работу, была там до 23.00. Я вышла с работы, и Хамзат, на принадлежащей ему "Ладе Приора", меня повез домой на улицу Ивана Франко. Эта квартира принадлежит моей дальней родственнице. На следующий день мы оба остались в квартире. И 1 марта мы находились дома. Хамзат собирался навестить племянника, - поясняла следователям Гусева.
Детализация звонков с телефонного номера Бахаева показала, что во время убийства оппозиционера, Хамзат был на Молдавской улице, а после 24.00 - на улице Ивана Франко, где обвиняемый пробыл вплоть до 1 марта, пока его автомобиль не появился в аэропорту «Внуково».
Заседание продолжится 14 декабря.
Между тем
Защита одного из фигурантов громкого дела об убийстве оппозиционера Бориса Немцова — Темирлана Эскерханова — добилась в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ) компенсации за нарушение его прав. «Россия нам предложила мировое соглашение, в соответствии с которым Эскерханов получит компенсацию в 6 тысяч евро. Мы не называли конкретную сумму, а лишь указывали на нарушения», — пояснила «МК» адвокат Роза Магомедова.
По ее словам, жалоба была подана в марте 2016 года. Доставка Эскерханова из СИЗО в Басманный суд Москвы нарушала требования статьи 3 Конвенции о защите прав и основных свобод человека. Более того, сроки рассмотрения жалоб заявителя неоднократно нарушались и не соответствовали изложенным в конвенции нормативам. «Другие подсудимые, Заур Дадаев и Анзор и Шадид Губашевы, также могут рассчитывать на возмещение морального ущерба, в настоящее время их жалобы находятся на рассмотрении в ЕСПЧ», — резюмировала адвокат.