Зейналову мы знали как блестящего репортера. Она ездила на войну, ездила в Лондон — куда только не ездила. Всегда давала безусловный знак качества. А ее неповторимое закадровое «мальчик, пошел в ж--у!» только лишь украшает эмоциональный талант этой милой женщины.
Но репортерство уже позади, началась аналитика. Ведущая воскресной программы «Время» на Первом — это круто! Было бы, если б не информационная война. Cтатус Ирады стал адекватен статусу генерала, получающего приказы из штаба Верховного Главнокомандующего. Тем не менее это было ёмко, бодро, жестко и под хорошую картинку.
Однако, знаете, пропагандисты взаимозаменяемы. На смену Ираде пришел Валерий Фадеев, и вот Ирада очутилась на НТВ. Опять итожит всё, что прожито за неделю. Опять динамична, опять бодра. Но только теперь она встает со своего стульчика и показывает нам идеальную фигурку. Перед Посланием президента эта фигурка элегантно двигалась по кремлевским залам, размахивая руками и делая большие глаза: «Да, вот здесь проходил Владимир Путин, здесь столько истории!» Как она шла на этих высоченных лабутенах-нах (и в офигительных штанах!) по мраморному полу, он же скользкий?!
Ирада выдавала, выдувала из себя эмоцию. На пустом месте? По крайней мере она очень хотела быть похожей на Леонида Парфенова. Ведь кто их всех научил идти на камеру, бодро размахивая руками? Он, отец родной. Только что бы сейчас сказал этот отец: «Я тебя породил, я тебя… не смотрю»?
Нет, на НТВ ей будет хорошо, она на своем месте. А Александр Гурнов? Мы ведь его помним… Как он, один из тогда еще замечательных ведущих «Вестей», в 91-м с ехидной полуулыбкой высказался о смерти вратаря ЦСКА Михаила Ерёмина в автокатастрофе. Как потом основал свою информационную компанию ТСН, работавшую очень профессионально. Как потерял работу, долго ее искал. Вдруг оказался на спортивном канале. Затем на Раша Тудей. И вот теперь… Да, он прошел долгий путь. Только в отличие от Ирады новая программа Гурнова какая-то мягкотелая, тягучая. Да и что это за правда, выписанная по логотипу главной газеты в СССР?! Опять Украина, Сирия — вот в таком духе, в таком разрезе… Ничем не отличается от общего тренда сегодняшнего дня. Гурнов вторичен? Пусть докажет обратное.
Чтобы тебя смотрели, ждали, нужно выделяться, делать то, что другим не под силу. Только тут все ниши уже заняты. Значит, надо дать иной взгляд на ситуацию, пробить новые темы. Как когда-то это делала Максимовская. Но нельзя, иначе тебя… зарежут. В телевизионном смысле.
Напоследок хочу поделиться радостной новостью: я уже несколько дней не смотрю Соловьева. Очень стараюсь соскочить с этого тяжелого наркотика. Но началась ломка. Меня по методу Ройзмана родные и близкие пристегивают наручниками к кровати — только бы я в 11 вечера не сидел у телевизора. Но я брыкаюсь, кричу благим матом: «Володя, дайте мне Володю!». Вызвали хорошего врача, он посоветовал перейти на легкий наркотик для начала. Чтобы не было мучительно больно. А что такое легкий наркотик? Это Ирада Зейналова и есть. Раз в неделю всего лишь, не дожидаясь перитонита. На том и порешили.
Сын за отца
На «Культуре» в течение месяца показали цикл лучших документальных фильмов Алексея Симонова. Про Утёсова, про Уланову, про песни военных лет. А сначала Симонов сам рассказывал о том, как он это снимал.
Симонов… Фамилия-то какая. С такой фамилией трудно жить. Быть самим собой, не раствориться под величественным постаментом. Да, Константин Симонов родил Алексея, библейская история.
В прошлом году грандиозному поэту исполнилось 100 лет. Он ушел из жизни рано, многое не дописав. Но сколько успел! Одно его «Жди меня…» — вот с этими стихами и выиграли войну. Конечно, он заблуждался, но всегда старался быть честным перед самим собой. А уж перед детьми тем более.
Алексей Симонов не писатель. Он нашел себя в кино. Сделал замечательные художественные и документальные фильмы. Пронзительные, чувственные. Главное, там есть отношение автора. К жизни, ко времени. К людям, о которых он снимал.
Вот как снять песню? Чтобы через нее, через исполнение струилась вся боль и вся величественность происходящего. И вся интимность при этом, трепетность. Документальные кадры той войны, Великой Отечественной. А вот уже молоденький Даль в военной пилоточке, молоденький Золотухин, Ирина Мирошниченко. Артисты поют… «Соловьи», «Эх, дороги», «Брестская улица», «Синий платочек»… Так просто и так грандиозно.
Поговори о футболе
Меня спрашивают: зачем ты пишешь о спортивных комментаторах, зачем сравниваешь их? Перефразируя товарища Кержакова: писал, пишу и буду писать. Потому что очень уважаю эту профессию.
Я не застал только Синявского. Но Озеров, Махарадзе, Маслаченко, Майоров, Перетурин — они мне как родные. С ними связаны лучшие моменты жизни, такие сильные эмоции! Ну попробуйте отделить Озерова от суперсерии СССР — Канада. Майорова от новогоднего матча ЦСКА — «Монреаль Канадиенс». Маслаченко от победы наших футболистов на Олимпиаде в Сеуле («Ну давай, Юра, я тебя умоляю!»), Перетурина от матча ФРГ — Франция на чемпионате мира-82 (лучшая игра столетия!). А уж Коте Махарадзе!.. «Говорит и показывает Тбилиси, наши микрофоны установлены на центральном республиканском стадионе «Динамо»…
Да, в советское время их, таких замечательных, было совсем немного. А теперь и не сосчитаешь. Это особый жанр — уметь разговаривать на русском языке, понимая Игру при этом. Особая магия. Это настроение, темпоритм, абсолютная адекватность футболу (сейчас я только о нем).
Поэтому я о героях недели. Вот они — Александр Шмурнов и Георгий Черданцев — он же Гоша, он же Гога, он же Юра. Что они вытворяли на матче английской премьер-лиги «Матчестер-Сити» — «Челси» на «Матч-ТВ»!
Знаете, когда игра классная, даже у средних комментаторов вырастают крылья. Но Шмурнов и Черданцев — мастера, ветераны уже. Хотя им всего 40+.
Это был блестящий репортаж. Они абсолютно передали весь накал этого суперматча, они просто жили футболом. «Ругались» по ходу дела: «Врешь ты всё, Юра» или «Возьми свои слова обратно». Да, наигрывали, но так здорово — просто молодцы!
Потом еще эта сладкая парочка вела лигочемпионскую игру ПСВ — «Ростов», совсем по-другому. Потому что другой была игра. Как хорошие артисты, они меняли маски, перевоплощались, но их искренность ни у кого не вызывала сомнений.
Да, как говорит новоиспеченный комментатор Леонид Парфенов, команды уходят на перерыв, отдохнем и мы, товарищи. Весна будет!
Две сестрички
Ну и на закуску. Вот за что я люблю Наташу Королёву, так это за ее открытость. Да, ей нечего скрывать от общественности. Она пришла к Ивану Урганту вот с такими си… с таким декольте, да. Ваня только рот открыл и долго смотрел на эти спелости.
«Я пришла со своими сестричками», — игриво сказала Наташа. Сестрички были ничего себе, мой любимый размер (я пишу о дуэтах, вы не забыли?).
Впрочем, что тут говорить, тем более писать, посмотрите сами. Облизывайтесь, эротоманы!