30 июля 2016 года семья москвичей Дмитриевых — папа Дмитрий, мама Юлия и их дети Егор и Майя — поехали за продуктами. Дело было в садовом товариществе «Родничок» в районе села Мокрое Можайского района Московской области. Потом все собирались купаться на карьере в Сычиках.
На обратном пути Дмитрий сказал, что сегодня купаться не стоит, потому что много отдыхающих. Вернулись на дачу, и Дмитрий пошел прибивать кухонные полки. На участке, как всегда, были не только дети Дмитриевых, но и друзья 5‑летней Майи — Валя Комаровская и Семен Саргасов (имена и фамилии детей изменены).
Вскоре Дмитрий услышал звук отъезжающего квадроцикла. Во всем «Родничке» квадроцикл был только у Дмитриевых, поэтому ошибки быть не могло. И Дмитрий решил, что 15‑летний Егор поехал в лес. Но спустя несколько минут он увидел, что Егор находится на участке. Он сказал, что мама поехала покатать детей.
В начале пятого Дмитрий услышал приближающиеся звуки полицейских сирен, «крякалки» и звук квадроцикла. Все высыпали на улицу, потому что для маленького дачного поселка это было из ряда вон выходящее событие, как сцена из боевика. Потом звуки переместились в сторону леса и затихли. И все пошли заниматься своими делами.
Приблизительно через 5 минут (как следует из абонентской детализации звонков, в 16 часов 18 минут 56 секунд) Дмитрию позвонила жена. Она говорила с трудом: «Дим… у нас авария, срочно приезжай… в лесу у красного шлагбаума… Майка…»
Дмитрий с тещей и сыном бросились к машине и через несколько минут прилетели к шлагбауму. Но там никого не было. Впереди на повороте они увидели проблесковые маячки и подъехали к повороту.
Слева на дороге стояла машина ДПС, а рядом с ней — сотрудник полиции. Он двинулся навстречу Дмитрию, чтобы показать место происшествия. В машине сидели Валя и Сеня. Убедившись, что они в безопасности, Дмитрий бросился налево в овраг. Он увидел, что возле небольшой елки на траве лежит его 5‑летняя дочь Майя, а над ней склонилась Юлия, которая исступленно повторяла: доченька, не умирай, сейчас приедет доктор…
Сотрудников полиции было двое: Андрей Трусов и Анатолий Ситников. Дмитрий спросил их: ребята, как она упала? Можно взять ее на руки, не сломан ли позвоночник?
Ему ответили: кто знает, клади к себе в машину — и поехали. Жена села на заднее сиденье, а ребенка взяла на руки. Дмитрий видел, что из ушей у девочки течет кровь, а дыхание такое, как будто она пыталась выдохнуть, но ей мешала кровь. Она страшно хрипела. Глаза были закрыты.
Позднее Юлия расскажет, что умоляла сотрудников ДПС помочь ребенку. Они только сказали: переверни ее на бок, чтобы не захлебнулась кровью. И, стоя наверху, то и дело спрашивали: ты пила, ты пьяная? Она сказала, что сейчас позвонит мужу. Ей ответили: он, наверное, тоже пьяный? И только после того, как она позвонила мужу, один из сотрудников взял рацию и связался с кем-то. Теперь мы знаем, что сообщение о ДТП зафиксировано в 16.20, то есть после того, как Юлия позвонила мужу.
* * *
Дмитрий спросил: вызвали ли «скорую помощь»?
Ответ: да, сейчас поедем ей навстречу.
Как только ребенка перенесли в машину, начался ураган, гроза и сильный дождь. И Дмитрий понял, что вертолет МЧС не прилетит.
Машина ДПС тронулась первой, за ней поехал Дмитрий.
«Скорая помощь» ехала из поселка Уваровка. Они встретились на Минском шоссе. Дмитрий стоял на шоссе босиком, потом что шлепанцы остались в овраге. Он вынес ребенка из машины, передал на руки теще, и в этот момент увидел, что жена, которая вышла из машины, потеряла сознание. Она упала ему на руки. У Дмитрия несколько лет назад был компрессионный перелом позвоночника, поэтому он с трудом удерживал жену. Сотрудники ДПС стояли рядом и смотрели. Наконец один из них, Анатолий Ситников, сделал над собой усилие и подошел к Дмитрию. Вдвоем они дотащили Юлию до машины «скорой».
Впоследствии теща Дмитрия, которая поехала в больницу вместе с ребенком и Юлией, сказала, что в «скорой» ей предложили только марлю, чтобы вытирать кровь, которая постоянно текла из ушей ребенка. Девочка лежала на носилках, покрытых драной клеенкой. Ее кидало из стороны в сторону, а женщина в белом халате кричала: не трогайте ее! Почему на место происшествия приехала древняя «скорая» из поселка, а не специализированный реанимобиль? Ребенок, потерявший сознание и истекающий кровью, и ее мать, которая практически лежала на полу… А ведь сотрудники ДПС не знали, в каком состоянии находятся Валя и Сеня. Их они врачу не показали…
После того как ребенка и жену передали медикам, сотрудники ДПС сказали Дмитрию, что он должен вместе с ними вернуться на место происшествия. В 16.50 доехали до дачного поселка. Сотрудники ДПС передали Валю родителям, и при этом ее маму полицейский зачем-то подвел к передней части машины ДПС и разговаривал с ней напротив лобового стекла. Обычно так делают, когда записывают на видеорегистратор. Дмитрий попросил у родителей Вали прощения, а они сказали, что видели, как машина ДПС преследует квадроцикл почти вплотную, на опасно близком расстоянии.
Потом вернулись на место ДТП. Сотрудники полиции начали составлять протокол. Дмитрия посадили в машину. Он отвечал на вопросы и увидел, что слева от водительского места на лобовом стекле дисплей работающего видеорегистратора диагональю приблизительно 5 см с изображением кустов и дороги.
В это время со стороны леса появились два трактора. Трусов сказал: вот и понятые. А Дмитрию посоветовал как можно быстрей ехать в больницу, сказал, что расписываться нигде не нужно, все потом. Уже подойдя к своей машине, он услышал, как Трусов сказал трактористам: будете понятыми, женщина не справилась с управлением…
Дмитрий заехал за Егором, и они полетели в больницу. Приехали в можайскую ЦРБ.
Теща сказала, что недавно к Юле в палату приходила женщина из полиции. Она стала задавать ей вопросы, но Юлия была в шоке — разговаривать с ней было невозможно.
Вот объяснение, написанное неизвестной рукой:
«Я проживаю по вышеуказанному адресу. Я имею на иждивении детей… С начала июня 2016 года я вместе с детьми приехала в СНТ «Родничок». Так как на улице жарко, я вместе с детьми ездила купаться на пруд в село Мокрое… 30.07.2016 я вместе с дочерью поехала на пруд в село Мокрое. Поехала на квадроцикле. При этом я находилась за рулем, а моя дочь сидела рядом со мной».
Объяснение не подписано.
В 18.35 к Дмитриевым вышел врач-реаниматолог и сказал: мы сделали все что могли, ваша девочка умерла.
* * *
На следующий день Дмитрий поехал на место происшествия. Его удивило то, что, судя по следу квадроцикла, Юлия как будто даже не пыталась повернуть направо и на хорошо знакомой дороге почему-то слетела в овраг.
1 августа 2016 года дознаватель ОГИБДД Можайска Юрий Родионов приехал к моргу ЦРБ, чтобы передать медэксперту разрешение на вскрытие. У входа в морг Родионов сказал Дмитрию, что соболезнует его горю и сожалеет, что его жена не справилась с управлением квадроциклом. Дмитрий ответил, что за женой и детьми гнались как за зверями. И странно, что прошло три дня, а сотрудник полиции понятия не имеет о том, что произошло. Жене не дали безопасно для жизни детей выполнить требование об остановке, учитывая особенности торможения квадроцикла и опасно близкое расстояние от машины ДПС, ведь при торможении квадроцикл резко теряет скорость. Родионов искренне удивился и сказал: Дмитрий, вам нужно срочно дать об этом показания, как только сможете, свяжитесь со мной. И написал на листочке номер своего телефона, имя и фамилию.
3 августа Дмитриев позвонил ему, но Родионов неожиданно ответил, что недели три семью никто беспокоить не будет, а если Дмитрий хочет приехать завтра, не стоит, его на месте не будет.
Но 4 августа Дмитрий с сыном приехали в ГИБДД Можайска. Родионов сказал, что все данные с видеорегистраторов всегда передаются майору Локшину.
В 17 часов Локшин принял их очень сердечно, пообещал все показать и повернул монитор в сторону Дмитриевых. Он сказал, что дело очень громкое, он только что вернулся из Москвы, где был «на ковре» у руководства, и знаки поворота на лесной дороге уже поставили. Пока он искал файл, Дмитрий сказал, что была погоня за квадроциклом. Локшин ответил, что впервые об этом слышит, отвернул монитор в свою сторону и перестал искать видео. А потом сказал: на это нужно много времени, я позвоню вам завтра.
Не знаю, совпадение это или нет, но позже выяснилось, что спустя 45 минут после того, как Дмитриевы ушли от Локшина, следователь СО Иванов подписал постановление о возбуждении в отношении Юлии Дмитриевой уголовного дела по статье 264 ч. 3 УК РФ (нарушение лицом, управлявшим транспортным средством, Правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека).
8 августа Дмитриев с сыном и коллегой по работе Никитой Сечиным (имя и фамилия изменены) приехали в ОГИБДД Можайского района. После похорон ребенка Дмитрий был в таком состоянии, что ему потребовался, назовем это так, переговорщик — сам разговаривать он был не в состоянии.
В кабинете находились начальник можайского ОГИБДД А.А.Ступников, его заместитель А.М.Локшин и сотрудники ДПС Трусов и Ситников.
Ступников сказал: надеюсь, беседа пройдет в дружеской обстановке. На вопрос о том, будет ли предоставлено видео с регистратора машины ДПС, Ступников ответил, что видео является служебным и показывать его они не будут.
Его спросили: когда адвокат сможет ознакомиться с этой записью? И тогда А.М.Локшин сказал, что никакой записи нет, потому что видеорегистратор на машине ДПС в тот день не работал.
Сечин: как же в таком случае машина выехала в наряд? А Дмитрий произнес: покажите запись, чтобы я увидел, что квадроцикл не толкнули, не подрезали — и мы уйдем. Я считаю, что жену с детьми либо блокировали справа, либо подтолкнули сзади. То есть фактически они убили мою дочь. Ступников ответил, что нужно быть осторожней с обвинениями сотрудников МВД, он не верит, что его подчиненные, у которых тоже есть дети, погнались за детьми и тем более столкнули их в овраг.
Дмитрий положил на стол платьице Майи, от ворота до подола залитое кровью, и спросил Трусова, почему он, имея детей, сам не доставил Юлию и истекавшего кровью ребенка в больницу, ведь у него были спецсвязь и мигалки.
Завязался спор, и тогда Ступников сказал Трусову: Андрей, расскажи, как вы считаете, что было на самом деле. Пускай люди выслушают, зададут вопросы, и верят — не верят…
И Андрей Трусов озвучил такую версию: никакой погони не было, а сотрудники ДПС увидели на повороте женщину с тремя детьми на квадроцикле, но не остановили ее, потому что были заняты проверкой документов у какого-то водителя, а женщина рванула вперед. Потом решили проверить, как женщина доехала до дома, дорога-то неважная, мало ли что. Они двигались по ее пути, в километре от дома, в лесу, обнаружили квадроцикл в кювете и предприняли все меры к спасению пострадавших.
При этом он пожаловался на то, что обжег ноги борщевиком.
Ноги жалко, но на этом месте борщевик не растет. А все вышесказанное было записано Дмитрием на аудиоплеер IRIVER и процитировано по этой записи.
Когда Дмитриев, Сечин и Егор вышли на улицу, они увидели у входа машину с номером О 4065 50, на которой 30 июля ехали сотрудники ДПС. Дмитрий попросил сына сфотографировать левую часть бампера, которая, предположительно, должна была пострадать во время ДТП. Фото сделано на IPHONE 6, где указана геолокация и время съемки. На снимках видны повреждения в нижней левой части бампера. Усматривается трещина и сход защелок с левой части бампера.
* * *
Итак, дело о ДТП 4 августа было принято к производству следователем А.Т.Ивановым из следственного отдела МВД России по Можайскому району Московской области.
Однако когда 11 августа адвокат Юлии Дмитриевой приехал в Можайск, выяснилось, что А.Иванов ушел в отпуск. Дело передали следователю Николаю Святову.
Дмитриев умолял Святова как можно скорей выехать на место ДТП и провести следственные действия, сделать замеры, фотографии, опросить свидетелей, которые видели погоню, слышали звуки погони и были на месте происшествия. Таких свидетелей как минимум 12 человек. Адвокат подал ходатайства о проведении автотехнической и трасологической экспертизы.
Но следователь ограничился только осмотром машины ДПС и квадроцикла, который он сфотографировал. Никаких документов о проведении этих действий нет, зато Святов в это время разговаривал с Дмитриевым по телефону и сказал, что никаких повреждений на машине ДПС, о которых сказал ему отец Майи, он визуально не обнаружил, да и грязь на шурупах бампера «родная». То есть они не откручивались и не менялись. Ну вот зачем, спрашивается, проводить дорогостоящие экспертизы, если человек на глаз может все определить?
Дмитриев постоянно звонил Святову и просил, умолял вызвать его на допрос и назначить проведение экспертиз. Святов даже не рассмотрел эти ходатайства — по крайней мере ответов на них никто не получил. И хоть в это невозможно поверить, он так и не допросил Дмитриева. Он объяснил ему, что ждет окончания судебно-медицинской экспертизы, а уж потом вызовет его.
Понимаете? Ведь без медицинской экспертизы никак не выяснить, как двигались квадроцикл и машина ДПС и как произошло ДТП.
5 октября 2016 года Дмитрий Дмитриев был на личном приеме у заместителя начальника ГСУ ГУ МВД России по Московской области Д.В.Филиппова. Он подал ему жалобу на бездействие Святова и на умышленное затягивание следствия, в результате чего может пострадать невиновный человек — его жена. Он попросил передать дело о гибели своей 5‑летней дочери в ГСУ Московской области.
Дмитрий спросил у Филиппова, как спустя два месяца после ДТП, когда никто ничего не делал, доказать, что произошло на самом деле? Видеорегистратор машины ДПС внезапно сломался, Святов говорит, что на бампере повреждений не увидел, а свидетелей начали допрашивать только спустя полтора месяца после гибели ребенка.
По словам Дмитриева, Филиппов ему ответил: в суде обвиняемый и потерпевший могут примириться. И Дмитриев, здоровый двухметровый мужчина, заплакал.
* * *
6 октября дело передали в ГСУ ГУ МВД России по Московской области. Только Дмитриев об этом не знал и 7 октября поехал из Москвы в Можайск на допрос к Святову. Я думаю, узнав о том, что делом интересуется ГСУ, Святов решил наконец пошевелить пальцем. Но не успел. Когда Дмитриев приехал в Можайск и позвонил ему, тот ответил, что дело у него забрали. Дмитриев спросил, почему он его об этом не предупредил и ему пришлось ехать за 100 верст, но на этот дурацкий вопрос Святов отвечать не стал.
14 октября следователь ГСУ ГУ МВД России по МО Дмитрий Сотников вызвал Дмитриева на допрос. Он вынес постановление о признании Дмитриева потерпевшим.
За неделю следователь Сотников вынес постановление о назначении автотехнической и трасологической экспертиз, снял колеса с квадроцикла и бампер с машины ДПС, а 19 октября впервые была допрошена Юлия Дмитриева.
Дмитриев подумал, что дело о гибели его дочери наконец сдвинулось с места. Но Сотников сразу сказал ему, что будет заниматься исключительно расследованием ДТП. Дмитрий спросил, когда будут допрашивать сотрудников МВД Родионова, Святова, Ступникова и Локшина, потому что он подозревает сговор и сокрытие важнейших улик по делу. Следователь ответил, что пока он не видит причин для передачи дела в Следственный комитет (напомню, что расследование преступлений с участием сотрудников МВД находится исключительно в компетенции СК).
Между тем на следующий день после посещения Д.В.Филиппова Дмитриев подал заявление о привлечении к уголовной ответственности сотрудников ДПС ОГИБДД г. Можайска в Главное управление собственной безопасности МВД России.
Как выяснилось, 21 октября его обращение было направлено в прокуратуру Московской области для рассмотрения по подведомственности. И 26 октября дело у следователя Сотникова забрали и передали в отдел процессуального контроля ГСУ СК РФ по Московской области, а 21 ноября оно поступило в 1‑е управление по расследованию особо важных дел ГСУ СК РФ по Московской области.
* * *
На Юлию Дмитриеву просто невозможно смотреть. Она в таком состоянии, что описать его я не берусь. Потеря маленькой дочери многократно усугубляется отчаянием, вызванным обвинением в ее гибели. Я не в силах представить, как она справляется с бездной ужаса, да и можно ли это представить?
В день трагедии Юлию привезли в можайскую ЦРБ. Там поставили диагноз: сотрясение мозга и ушиб грудной клетки. Выписали ее на следующий день. Однако вскоре выяснилось, что состояние ее с каждым днем ухудшается. И 16 августа муж с тещей отвезли ее в митинский травмпункт. Там сделали снимок и посмотрели на них как на садистов: у Юлии обнаружились множественные переломы четырех ребер справа. На «скорой» ее тут же отправили в Боткинскую больницу, где установили, что у нее пневмоторакс правого легкого. Вот вы мне объясните, как это могли проглядеть в можайской ЦРБ? Есть у этого ужаса название?
Сейчас самое главное, чтобы расследование дела о гибели 5‑летней Майи Дмитриевой не вернулось в полицию, потому что уже ясно: сотрудники полиции делают все возможное, а главное невозможное, чтобы изменить картину событий 30 июля 2016 года.
Недавно Дмитрий узнал, что начальник ГИБДД Можайска А.Ступников — родной брат бывшего руководителя СК по Можайскому району, а ныне он руководитель СК по Рузскому району. Понятно, что от Юлии будут отбиваться во всеоружии.
Нашел Дмитрий и мою публикацию в «МК» от 29 июля 2005 года «Фемида ля комедия». Там речь идет о ДТП со смертельным исходом. Дочь мирового судьи Можайска Татьяна Пригарина ранним утром ехала за рулем своего автомобиля с юным возлюбленным и, будучи под парами, не справилась с управлением, сбила пешехода и врезалась в столб. Так вот в тот день инспектор ДПС Анатолий Ситников написал рапорт, согласно которому за рулем оказался молодой парень (он несколько месяцев был в коме), а Татьяна Пригарина удачно переместилась на пассажирское сиденье. Если это тот самый человек, который 30 июля был на месте ДТП, не могу не сказать: если бы 11 лет назад Ситникова наказали за этот рапорт, он бы сейчас, может быть, не работал в полиции.
Версия сотрудников ДПС не выдерживает никакой критики. По их словам, в тот день они увидели женщину на квадроцикле, но не остановили ее. А почему, собственно, они должны были ее останавливать? Понятно, что сейчас найдется сотня автомобилей, у водителей которых Трусов и Ситников якобы проверяли документы. Но можно ли поверить в то, что после этого сердобольные дяденьки поехали по следу квадроцикла, чтобы убедиться в том, что женщина благополучно добралась до дома?
И первоначальное следствие находится за гранью добра и зла. Автомобиль ДПС не поставили на штрафстоянку, Дмитрия и свидетелей не допрашивали два месяца, не провели никаких экспертиз — что это? Благотворительность в пользу трудящихся жезла и мигалки?
Катастрофа состоит в том, что сотрудники ДПС, судя по рассказам многочисленных свидетелей, стали преследовать квадроцикл. Почему? А помните, они спрашивали Юлию, пьяная ли она и пьян ли ее муж — потому что если пьяная, гуляй не хочу, тут можно и подзаработать. Они гнали ее как зверя, и один только бог знает, что чувствовала женщина с тремя детьми, за которой несется воющая машина с распаленными охотой людьми. А остановиться сразу она не могла: в силу особенностей квадроцикла это было смертельно опасно.
Судя по всему, автомобиль толкнул квадроцикл — и тот слетел в овраг. И нужно как можно скорей провести экспертизу, чтобы установить, перешли ли химические вещества с машины ДПС на квадроцикл, если еще не поздно, конечно.
Во что бы то ни стало нужно отыскать «пропавший» регистратор, который, несомненно, никуда не пропадал, а припрятан в надежном месте.
Вечером 30 июля на многих каналах ТВ появилась бегущая строка о том, что женщина не справилась с управлением квадроциклом, в результате чего погиб ее ребенок. Откуда взялась такая информация? Из протокола сотрудников ДПС. Он разительно отличается от подлинной картины происшествия.
Почему на место ДТП со смертельным исходом не выехала следственная группа, которая в соответствии с приказом №185 МВД России должна была немедленно изъять видеорегистратор с машины ДПС, провести замеры, фотосъемку, опросить свидетелей и т.д.
Почему сотрудники полиции не вызвали реанимобиль?
Если эта чудовищная история не будет расследована по-честному, Юлия Дмитриева из обвиняемой превратится в подсудимую. И как же мы будем с этим жить? Ведь нет у нас в стране человека, который не может стать жертвой подобного левосудия. А это значит, что в любую минуту может погибнуть ребенок.
Дмитрий Дмитриев понимает, что его девочку уже не вернуть. Но он не в силах смириться с тем, что люди, виновные в гибели его ребенка, по-прежнему будут творить свое черное дело. Их нужно остановить.
Боль непереносимая.