По разным причинам дети становятся сиротами. Кому-то везет, и они находят любящую приемную семью, кому-то приходится взрослеть в детском доме. В случае Ольги Коржовой (фамилия изменена. — «МК») ей, казалось бы, повезло...
— Летом 2000 года меня отправили в «Китеж» на каникулы. Тогда я уже воспитывалась в детском доме, так как осталась без родителей — своего отца я никогда не знала, старшего брата убили, мама от переживаний начала пить, и вскоре ее не стало. В «Китеже» меня поселили в доме у Веры и Игоря Петровых (имена изменены) — позже они стали моими приемными родителями. Поселок мне очень понравился, все выглядело романтично — деревянные дома, заснеженный лес и поле, очень простая пища, вся работа делается сообща. Отношения с приемными родителями складывались хорошо, особенно с мамой. Помимо меня в семье жили еще две девочки и три мальчика, трое из них были тоже приемными. Но по окончании школы они уехали, а я осталась, потому что в «Китеже», как мне казалось, вся моя жизнь. Тогда же я с боем поступила в вуз, в который хотела, — в РГГУ. С боем, потому что лидер общины Дмитрий Морозов настаивал на том, чтобы я училась в другом университете. А его слово для китежан закон. Многим отстоять свой выбор не удавалось, и они шли туда, куда велено. При этом я постоянно ездила в «Китеж», одно время преподавала там в местной школе русский язык.
Осознанное вредительство
«Сообщество приемных семей «Китеж» — это новое педагогическое явление, воплотившее идею единой развивающей среды для детей на базе поселка, созданного руками энтузиастов — педагогов и приемных родителей», — так сказано на официальном сайте организации. «Китеж» существует более 22 лет, и аналогов ему в России нет. За это время град разросся до 20 жилых домов, фермы и обзавелся собственным, пока еще, правда, недостроенным образовательным центром.
Основателем сообщества выступил Дмитрий Морозов — уважаемый человек, кавалер ордена Почета РФ «За заслуги в воспитании детей и укреплении семейных традиций», специалист по детской педагогике и автор многочисленных книг.
А вот что думает о Морозове Ольга Коржова:
— Морозов меня очень ценил. Я была идеальной китежанкой, как по учебнику: не пила, не курила, всегда прилежно училась. А потом, когда мне было около 15 лет, начался «период учения». Он крепко взял меня в оборот, после каждой нашей встречи я возвращалась домой в слезах. Говорил, что я последняя неудачница, чтобы добиться чего-то в жизни, нужно слушаться его во всем. Несдержан, не контролирует свои эмоции, орет, манипулирует всеми и всегда. Он пытается всех в «Китеже» убедить, что ему должны подчиняться.
Если верить Оле, то многие преподаватели и наставники «Китежа» являются последователями Морозова и имеют необычное мироощущение.
— Сами «наставники» были неформальными учениками Морозова, который наставлял их в жизненной философии. Была во всем этом и своя ритуальность, то есть существовали такие тексты, как «Обет Наставника» и «Обет Хранителя». А тех, кто его не любил и критиковал, например, мои приемные родители, потихоньку выдавливали из сообщества. Однажды он принялся говорить мне о том, что мои родители — предатели и враги «Китежа». А когда и я решила окончательно покинуть поселок и обосноваться в Москве, то реакция была шокирующая. На собрании, когда разговор зашел о всяких тонких материях (как обычно), я об этом сказала. Морозов обозвал меня предательницей, сказал, что я об этом пожалею. На следующий день больше половины китежан перестали меня замечать. У меня есть переписка с одним из преподавателей «Китежа», который не поддерживает тактику Морозова.
— Дима изо всех сил настаивает на своей божественности, что я отрицаю! — пишет он. — Мне не нужен гуру-учитель, который все решает за меня.
Оля рассказывает и о более страшном — о случаях домогательств к несовершеннолетним. Она призналась, что хочет развеять миф о безоблачной и счастливой жизни детей-сирот в «Китеже» и показать всю подноготную.
— Я знаю минимум два случая, и свой опыт, к сожалению, есть, — говорит она. — Я на себе испытала, что это такое, — от двух разных взрослых мужчин-преподавателей. Кстати, волонтеры этим тоже грешат. И взрослые не всегда узнают об этом, потому что дети боятся жаловаться. Никто не обращался в полицию, потому что живут в глуши и многие вообще не знают, что им делать. Когда я только загорелась идеей все рассказать, написала пост в социальной сети о том, что не надо бояться рассказать об этом, они в этом не виноваты. Но добиться откровений у девочек, которые сейчас живут в «Китеже», просто нереально, не говоря уже о том, чтобы приехать туда спросить напрямую.
Дети — это наше все. И оставить без внимания подобные истории мы не смогли. Именно поэтому предприняли попытку разобраться в ситуации, происходящей в «Китеже».
Нормы «Китежа»
Из переписок, предоставленных Ольгой:
— Слушай, а ты не хочешь с журналистами встретиться сама? — интересуется Ольга у своей собеседницы. — Просто пока я одна говорю про это, легко сказать, что я обижена. Но если будет больше людей... Меня волнует тема насилия в обществе, особенно по отношению к детям. Я понимаю, как это сложно, когда ты маленький и некуда идти. Даже я в свои 28 лет не всегда могу понять, что мне делать, когда происходит что-то плохое. Что уж говорить, когда тебе 14...
— Я могу поговорить о проблемах «Китежа» с тобой, потому что ты сама все знаешь, — отвечает подруга Ольги. — Но пока в «Китеже» есть дорогие мне люди, я не хочу рисковать. Потому что если узнают, что это была я, то мне запретят туда ездить.
В переписке зашел также разговор о конкретном случае сексуального домогательства со стороны приемного отца, по совместительству учителя математики, который также домогался и самой Оли:
— Я просто знаю, что и сейчас он иногда пристает к своей приемной дочери... — пишет собеседница Ольги. — Она сама это рассказывала.
— Я завтра его жене позвоню!
— По этому поводу не нужно.
— Я не скажу, что ты мне рассказала, не волнуйся.
Один очень громкий скандал был связан и с лидером общины Морозовым. Однажды его приемная дочь обвинила его в домогательстве. Приемная мама Оли Коржовой Вера Петрова вспоминает тот случай так:
— Я из «Китежа» уехала десять лет назад. Многие семьи уехали оттуда, потому что не сложились отношения или не нравилось его видение мира. А про домогательство приемная дочь Морозова сама озвучила на собрании общины. Она была несовершеннолетней и первой, кто отважился рассказать об этом. Он с ней не спал, но учил быть женщиной и получать удовольствие. Она его боготворила и поэтому училась этому! Жена после этого ушла от Димы, он раскаялся и просил прощения, говорил, что он только ее гладил или что-то в этом роде... Он гениально умеет убеждать и воздействовать. И многие не поверили. А кто поверил, уехал сразу, остальные постепенно покинули «Китеж». Никто толком разбираться не стал.
Тот случай повлек за собой последствия, которые коснулись и самой Ольги. На собрании и ее обвинили в интимной связи со взрослым мужчиной:
— У Морозова был однокурсник, который помогал строить «Китеж», он довольно-таки часто приезжал в гости, — вспоминает она. — Мне тогда было 14 лет, и, как потом выяснилось, он был в меня влюблен. Как вы понимаете, он был далеко не мальчик, даже не особо молодой мужчина. И я к нему относилась как к родителю, он дарил мне книги, посылал на литературные мероприятия, он и сам был писатель, приглашал в гости в Москву к нему и его жене. Несколько раз я все же у них гостила, я действительно не видела в этом ничего зазорного и воспринимала это как заботу. А потом он начал рассказывать мне о своих плохих отношениях с женой и любовницей. Со временем я стала понимать, что он ждет от меня чего-то. А между тем весь «Китеж» был уверен, что я с ним сплю. И когда мама пришла с собрания, на котором выяснилось, что Морозов проявляет интерес к своей приемной дочери, сказала мне, что все уверены в нашей интимной связи. Но самое удивительное было тогда, что никто ко мне не подошел и не спросил об этом. Всем было плевать, и люди просто приняли это как рядовой случай, ничего особенного не произошло.
Однако преподаватели китежской общины продолжают «орудовать» и вне пределов поселения. Даже после окончания школы Оле Коржовой пришлось пережить сексуальное домогательство от уже упомянутого китежского учителя математики:
— Когда я окончила школу, уехала в Москву поступать. В Южном Бутове я сняла квартиру, мне помогли китежане, но с условием, что они тоже смогут приезжать и жить там время от времени. Поэтому арендовали «двушку». И как-то приехал мой учитель математики, привез компьютер, мы общались, но потом стал откровенно приставать. Я спала в одной комнате, он в другой. Утром он меня разбудил, начал говорить, что хочет меня уже давно, что мы должны предаться плотским утехам. Я его послала, но это было просто ужасно. Мы вроде как все замяли, сделали вид, что ничего не произошло. Я на тот момент еще частенько ездила в «Китеж», через несколько лет ситуация практически повторилась. В общине принято ходить в гости. Мне уже было за 18, и я думала, что этого больше не повторится. Он пригласил фильм посмотреть, как потом оказалось, с элементами эротики. Но я ошиблась, и он опять стал распускать руки... А потом я узнала, что я не единственная, к кому он приставал в «Китеже». Там были дети младше меня.
Еще один очень неприятный инцидент произошел с участием волонтера.
— Это был мужчина средних лет, — вспоминает Ольга, — но он был весьма странный. Играл на гитаре и приглашал девушек на обучение. К нему как-то раз пришла девочка, она была из Москвы, просто училась в «Китеже». Есть такая программа «Возвращение домой», она существует и сейчас. Родители отправляют детей в общину и платят за это деньги. Ребята живут и учатся там. Так вот однажды после занятий эта девочка пришла и рассказала о том, что этот мужик к ней приставал. Подняли скандал, его выгнали. Видимо, потому, что девочка была не приемная, в противном случае все бы замяли, мне кажется.
Мы также обратились к лидеру «Китежа» Дмитрию Морозову, чтобы он пояснил сложившуюся ситуацию.
— Не было! — с ходу и с уверенностью в голосе ответил Морозов на вопрос — были ли случаи сексуальных домогательств к несовершеннолетним.
— Ваша выпускница утверждает, что был скандал, связанный с вами и с вашей приемной дочерью, это правда?
— Не было! Не было такого! Была попытка предпринимателя, который на базе «Китежа» строил фирму картофельную, приватизировать наши земли и превратить «Китеж» в аграрную фирму. Он предпринял попытку, и, наверное, он по-своему, может быть, был прав.
— Не понимаю, каким образом это относится к скандалу с приемной дочерью?
— Он это использовал для того, чтобы попытаться решить проблему… Вы приезжайте и посмотрите.
Дмитрий Морозов считает, что выпускница, имя которой мы намеренно не называли китежанину, просто его ненавидит:
— С ней работали психоаналитики, она сидела на наркотиках, ее лечили.
— Такого никогда не было, я никогда не принимала наркотики! — возражает Оля.
Возможно, разговор у нас шел о разных людях, так как никто из нас имен не назвал.
Так что же все-таки происходит в «Китеже»? Это общность людей, позволяющая приемным детям обрести семью, душевный покой и радость жизни, получить образование и надежду на светлое будущее? Или это место, где калечатся детские души, получая еще один жизненный удар, окончательно ставящий крест на вере в справедливость. Ведь, как известно, — дыма без огня не бывает. Просим считать этот материал основанием для проверки уполномоченными органами.