— Многие экономисты, в их числе глава ЦБ Эльвира Набиуллина, опираются на классические постулаты, что ключевая ставка не может быть ниже инфляции, а лучше выше. Их логика такова: снижаются процентные ставки — сокращается предложение сбережений — растет потребление — увеличивается спрос — растут цены. И наоборот. Именно поэтому приоритет Банка России — низкая инфляция. А что в этой связи для вас главное?
— Сейчас в России задача № 1 — поднять и спрос и предложение. Опустив ключевую ставку, можно сделать так, чтобы в хорошем смысле забрать деньги у населения с депозитов и из-под матрасов. Высвободившиеся средства будут естественным образом переориентированы в реальный сектор.
Нынешняя ключевая ставка ЦБ в размере 10,5% — это не просто кредитование под такие проценты в коммерческих банках и не просто ненормальная ситуация — это фактически заградительный налог на бизнес. Любая страна должна стимулировать предпринимательство, а деньги для них должны быть дешевыми или вообще бесплатными, если речь идет, скажем, о социалке. К тому же, очевидно, существенное снижение процентных ставок по кредитам сделает бизнес-сообщество абсолютно адаптированным к недружественным внешним факторам, санкциям, негативным последствиям вступления в ВТО, снизит угрозы волатильности собственной валюты, повысит конкурентоспособность на внутренних и международных рынках.
Низкие ставки — это честный бизнес, уменьшение коррупции, административной нагрузки.
В России же строится громадная пирамида. Периодически пирамиды рушатся и лопаются. Тогда государство через АСВ санирует обанкротившиеся финансовые учреждения, клиентами которых являются тысячи и тысячи наших граждан.
— Но сами банки ругать бесполезно. Сегодня именно из-за размера ключевой ставки кредиты промышленниками не востребованы.
— Правильно. Бизнес вынужден отталкиваться от рентабельности 40% и выше. При этом даже если предприниматель для расширения производства взял кредит, то стоимость его обслуживания он включит в цену выпускаемого товара. Рискованность кредитования увеличивается в разы, и не случайно ЦБ выпускает специальные нормативы по обязательному резервированию кредитов.
Получается, у банков остается единственный способ привлекать деньги «на стороне» — пирамидально забирать их у населения. После снижения ключевой ставки до 2%, как я уже говорил, людям будет не выгодно вкладывать в депозиты, на которых сосредоточено не менее 20 трлн рублей. В странах с низкими процентными ставками традиционно очень низкий уровень сбережений: объясняется это обычно так: зачем хранить много, когда всегда можно взять кредит? Деньги могут пойти в два места. Либо их начнут активно тратить, либо вложат в различные проекты. Это может быть любая деятельность, не связанная с депонированием.
Допустим, кто-то хочет улучшить жилищные условия. Принцип «снежного кома» потянет за собой и остальные отрасли, повысится спрос на отделочные материалы, мебель, бытовую технику, предметы повседневного спроса и т.д. Далее пойдут дороги, школы, все виды конкурентных услуг, в общем, заработают реальные региональные инфраструктурные проекты. Все это возможно только в одном случае, если ключевая ставка ЦБ будет минимальная.
— Откуда взялась цифра в 2%?
— Это так называемая «золотая середина». С одной стороны, я отталкиваюсь от разумных показателей маржинальной доходности коммерческих банков по ипотеке максимум до 3%, по потребительскому кредитованию — 5–7% и кредитованию юридических лиц — до 10%. С другой, учитываю, чтобы ключевая ставка, как в Европе, не привела к дефляции, к бесконтрольному росту долгов населения. В качестве индикаторов насыщенности кредитования можно увеличить долю ипотеки в общем объеме сделок на рынке жилья с нынешних 24,6 до 45%, а продажи новых автомобилей в кредит довести до 60%.
2% я взял еще и потому, что позднее может понадобиться небольшой люфт вниз, к нулю.
— Опустили, что дальше?
— Произойдет взрывной спрос на заемные деньги. Не так давно правительство утвердило Стратегию развития малого и среднего бизнеса до 2030 года. Там есть хороший целевой показатель: доля небольших предприятий в ВВП РФ к 2030 году должна увеличиться вдвое — до 40%, что будет соответствовать уровню развитых стран. Так вот, без кардинального снижения ключевой ставки мы этого никогда не достигнем. В документе написано, что только 4,7% россиян являются начинающими предпринимателями, при том что в других странах БРИКС этот показатель значительно выше.
Далее. Пересмотр процентных ставок по кредитованию физических лиц не только снизит риск для банковского сектора, но и значительно увеличит доходность финансовых институтов за счет притока заемщиков и расширения кредитного портфеля, в том числе на обучение, лечение, отдых и т.д. Сейчас из-за невыгодности эти социально важные виды кредитования практически не работают.
По состоянию на 1 июня 2016 года в России 35,3 млн заемщиков потребительных кредитов, из которых 70% — это люди, которые не в состоянии вернуть тело кредита, из них 25 % — не могут обслуживать даже проценты. Именно на них банки «направляют» коллекторов. Эти цифры не под диктофон вам подтвердит любой банкир. Финансовые учреждения, чтобы не портить отчетность, вынуждены постоянно продлевать кредиты проблемным заемщикам до тех пор, пока те еще в состоянии платить из последних сил, ну а потом... потом посылать коллекторов.
Ситуация аховая. Потребительским кредитованием занимаются средние банки, которые — основа основ финансовой системы страны. А они лежат на боку.
При этом кредитный портфель на одно физлицо в России в среднем в 4 раза меньше, чем в странах ЕС. По моим подсчетам, число заемщиков может спокойно вырасти еще на 10–11 млн, до 45–48 млн. Эти граждане не стремятся к изменению политического строя, не интересуются тонкостями экономической стратегии государства. Они выступают за внятные долгосрочные правила игры, хотят дешевых кредитов, принятых во всем цивилизованном мире, а самое главное, желают работать не на банковский процент, а на себя. Сейчас же невозможность возврата грабительских ссуд превратила огромную часть трудоспособного населения, включая предпринимателей, фактически в мошенников, т.е. таковыми их пытаются представить коммерческие банки.
Ввергло же их в эту ситуацию, в первую очередь, государство в лице Центрального банка со своей неверной монетарной политикой!
— Может, все-таки стоит ограничить ЦБ? Я знаю, в свое время вы даже предлагали законопроект о переподчинении Банка России правительству.
— К сожалению, это предложение не нашло необходимой поддержки. Формально Банк России хоть и подчиняется Госдуме, но все решения принимает самостоятельно. Считаю, что такое положение дел надо менять. Во-первых, в обязательном порядке согласовывать с нижней палатой парламента не только перемены в руководстве ЦБ, но и изменение ключевой ставки. Мы обязаны режим таргетирования инфляции заменить режимом таргетирования экономического роста.
Во-вторых, ввести ограничения, касающиеся размера процентов коммерческих банков по всем видам кредитования. Этот показатель не должен превышать 30% от ключевой ставки, а в обозримом будущем опустить до 20%. При этом одновременно ввести жесткий механизм досудебного приостановления банковской лицензии у финучреждений, нарушающих данное требование.
Это отражено в разрабатываемом мною новом законопроекте «О защите заемщиков». Для реализации этих мер ЦБ должен смягчить банковские нормативы обязательного резервирования по рублевым депозитам и, главное, по кредитам. Это нормально, ведь при низкой ключевой ставке уменьшается не только банковская маржинальность, но и риск невозвратов ссуд. Банк будет зарабатывать свою копейку почти со 100%-ной отдачей.
В противном случае мы ничего не добьемся. Будем по-прежнему накачивать банки деньгами, а они будут вкладываться в спекулятивные операции, в том числе в скупку валюты. В целом надо прекратить политику огосударствления финансового сектора. Усилить надзор за рисками крупнейших банков с госучастием, сократить расходы на оздоровление их балансов за счет бюджета.
— Вы также высказывались за аннулирование всех пеней и штрафов для заемщиков, которые оформили кредиты до января 2015 года. Конечно, до справедливороссов и коммунистов вам далеко. Они вообще считают, что все долги нужно простить. Но все-таки ваше предложение тоже попахивает популизмом.
— Ничего подобного. Почему я отталкиваюсь от 1 января 2015 года. Это связано с экономической ситуацией, которая сложилась к тому времени в стране. Кто взял через потребкредит стиральную машину до 2015 года, а позднее оказался в сложном финансовом положении, мало в чем виноват. Конечно, банки пытаются обвинять людей: дескать, ребята, а почему вы не рассчитывали свои силы, когда брали кредит?
Но ведь заемщик исходил из того, что рубль стоил 32 за доллар, а уровень потребительской корзины, услуг ЖКХ был в 2–3 раза ниже. Сейчас на 20 тыс. рублей зарплаты можно купить товаров намного меньше. Это медицинский факт. Поэтому, переводя на обывательский язык, заемщик отвечает банкам: мы то здесь при чем?
Государство, прощая штрафы за просрочку кредитов, взятых до 2015 года, приходит на помощь тем, кто не по своей воле был ввергнут в кредитную кабалу. К тому же, если обратиться к судебной практике, суды и так зачастую идут навстречу заемщикам, отменяя пени и штрафы. Этот порядок уже закреплен де-юре. Раз такое происходит, то лучше его узаконить. А вот начиная с прошлого года люди брали кредиты совершенно осознано и должны нести полную ответственность за свое финансовое поведение.
— Есть ли у вас еще соображения по поводу помощи проблемным заемщикам?
— Концептуально я бы объединил действующие нормы законодательства по правам заемщиков (закон о потребкредитовании, закон о коллекторской деятельности, закон о микрофинансовых организациях и т.д.) в единый Закон «О защите заемщиков».
Плюс необходима реструктуризация ранее выданных кредитов. Если финансовое положение человека согласно декларации 2-НДФЛ ухудшилось в два и более раз с того момента, как он оформил кредитный договор, то должен вступать в силу принцип треугольника — государство-банк-заемщик, по которому долговые обязательства по процентным ставкам реструктуризируются по определенной шкале.
Давайте рассмотрим это на примере валютных ипотечников, из которых у нас тоже пытаются сделать мошенников. Действительно, в 2007-2008 годах граждане бежали за легкими деньгами, предполагая, что курс в ближайшие 20 лет не изменится. Кроме того, не будем забывать, что тогда это был чуть ли не единственный способ получить ипотеку, поскольку многие банки в рублях ее не давали.
Я лично встречался и разговаривал с этими людьми. Они не требуют простить им долги. Не надо 32 рубля за доллар. Но раз уж национальная валюта за последние 8 лет минимум дважды существенно девальвировалась, зафиксируйте для этой категории граждан доллар на отметке 50 рублей или по курсу минус 30% от существующего.
В конечном счете это выгодно и банкам. Ну заберут они квартиру, однако рынок недвижимости настолько перегрет, что банки из подобных залогов много не выжмут. Зачем потом государству их санировать из-за массовых невозвратов? Не лучше ли провести разумную реструктуризацию.
Наконец, думаю, что необходимо ввести полный запрет на получение новых кредитов, если финансовое состояние заемщика не позволяет обслуживать дополнительные ссуды. Это, в первую очередь, касается МФО, где по паспорту без проблем можно взять хоть четыре кредита. У этих структур нет жесткого ограничения по ставкам, они рассчитывают, что даже если человек вовремя не вернет кредит, за счет высоких процентов МФО покроет свои убытки.
Микрофинансовые организации подсаживают на «иглу» самые уязвимые социальные группы. Например, пожилых людей. У некоторых получается «неплохой бизнес». Пенсионер не смог расплатиться, МФО получила в суде исполнительный лист о взыскании долга и прямо с пенсионного счета ежемесячно получает должок. Набрал таких 300 клиентов и живи, в ус не дуй.
Поэтому считаю, что для них нужно ужесточить нормативы выдачи кредитов для физлиц, а заодно ответственность. Если согласно справкам 2-НДФЛ семья может обслуживать не один кредит, а четыре, ради бога. А если они и единственную ссуду не тянут, тогда законодательно запретить их выдавать.
В России до банкротства лучше дело не доводить. Почему в США и Европе эта процедура комфортна. Там, если банк акцептовал залог, например, недвижимость, то вы ему больше ничего не должны. В России ситуация другая. Банк за невозможность обслуживания ипотеки может забрать за 10 млн заложенную квартиру, продать ее за семь и выставить вам претензию еще на 3 млн рублей. Не согласны, вот вам коллекторы. Думаю, что это надо кардинально менять. Такого нет нигде. А кредитная амнистия — это, на мой взгляд, не реализуемое предложение.
— Как при низкой ключевой ставке изменятся проценты по старым кредитам?
— Представим, у человека заключен кредитный договор под 25%. Клиент приходит в банк и говорит: «Снизьте мне процент». Ему отвечают: «Никогда!» Добросовестный заемщик идет в соседнее учреждение и перекредитовывает свой долг под 15%. Новый банк гасит старую ссуду и выдает новую. Эта система сегодня работает.
Неизбежно после снижения ключевой ставки до 2% любой клиент в течение короткого времени выйдет на абсолютно комфортный уровень по старым кредитам. Ну а по новым и так все понятно.
— Как вы думаете, насколько реально все это внедрить в жизнь? Власти к этому готовы?
— В России все изменения происходят в ручном режиме. Если руководство страны сочтет, что эта модель поможет выйти из кризиса, то ее примут хоть завтра. На это уже давно пошли в Америке, в Европе, в Японии. Экономическая ситуация в России поменялась. Стабилизировались цены на нефть. Можно спорить о том, какой курс, высокий или низкий. Есть мнения весьма уважаемых экономистов, аналитиков, что сейчас рубль несколько переоценен к доллару и евро. ЦБ пытается его сдержать: частично с помощью интервенций, частично путем контроля банков и участников валютного рынка. Но это же не лечение болезни, а борьба с симптомами. Постоянно заниматься этим невозможно. Поэтому не исключено, что после выборов в Госдуму рубль чуть просядет.
— Как при этом побороть волатильность рубля?
— Этот вопрос тоже напрямую связан с ключевой ставкой. Некоторые специалисты говорят, что необходимо стремиться к тому, чтобы курс вернулся к уровню трехлетней давности. Но если вы спросите у предпринимателей, что важнее с их точки зрения: курс или твердая гарантия, что он не изменится в течение нескольких лет. Бизнес, может быть, за исключением импортеров, скажет: последнее выгоднее.
После снижения ключевой ставки рубль в течение месяца-другого остановится на экономически обоснованной отметке. И не столь важно, будет это 50, 70 или даже 80 рублей за доллар. Важно, чтобы и предприниматели, и простые граждане знали, что тот или иной курс «пришел» надолго, чтобы мы не зависели от внешних факторов, не бежали скупать валюту после малейшего колебания цен на бананы из какого-нибудь Эквадора. Пусть бабушки следят за внуками, а не за ценой на нефть.
— В проекте социально-экономической программы «Партии Роста», которая сейчас дорабатывается совместно с правительством, говорится о возможной ежегодной дополнительной эмиссии до 1,5 трлн рублей. Как вы это оцениваете?
— Эмиссию проводят все страны. Доллар постоянно допечатывают. В США это называют красиво — количественным смягчением. И рубли допечатывают. Но самое ужасное, что в России эти средства не попадают в реальный сектор.
Государство должно зарабатывать деньги на налогах, идущих в бюджет, а не заниматься ростовщичеством. А наш ЦБ напечатал бумагу и отдал ее банкам под 10,5%. В условиях низкой монетизации экономики, когда в России соотношение денежной массы к объему ВВП равно всего 45% (в Китае 195%), ЦБ, не опасаясь значительного повышения инфляции, может спокойно удвоить этот показатель. При этом эмиссия должна быть направлена не на рост госрасходов, а на стимулирование инвестиций в реальное производство. Получается некий вариант американской политики «количественного смягчения».
При этом надо предусмотреть механизм, чтобы средства шли в те сектора, которые генерируют высококвалифицированные рабочие места, производят продукцию, пользующуюся спросом. Кстати, при низкой ключевой ставке дополнительных средств нужно будет в разы меньше. Не обязательно 1,5 триллиона. Ведь высвободятся огромные средства населения и банки перестанут скупать валюту, придерживать ее на черный день. Мои оппоненты говорят, что тем самым будут опять профинансированы банки, страна завалена бумагой, что послужит толчком для гиперинфляции. Я отвечаю, что это власти профинансировали банки, отправив в 2015 году триллионы на поддержку так называемой ликвидности.
Смотрите, вот вам пример: объем помощи ЕС Греции составил 86 млрд евро на 3 года, из них большую часть обеспечивает Еврокомиссия в виде инвестиций в реальный сектор этой страны. Учетная ставка близка к 0% годовых. При этом Греция по всем своим экономическим показателям — это не страна с дефицитом бюджета, как Россия, это государств— банкрот.
— Раз вы вспомнили о Греции, можно поговорить о Европе в целом, где ставка ЕЦБ ноль.
— Там другие проблемы. Давайте честно говорить, производство в большинстве европейских стран давно не конкурентоспособно. Особенно по сравнению с Китаем или странами Юго-Восточной Азии. Сегодня в Европе гораздо выгоднее платить человеку за бесполезную работу 2500 евро, лишь бы он был социально спокоен. Параллельно решается и другая задача: стимулирование потребительского роста. Таким образом, как мы знаем из школьных уроков природоведения, «возникает круговорот воды в природе».
С другой стороны, опыт большинства государств, где высокая ключевая ставка демонстрирует, что там практически уничтожен малый и средний бизнес. Хотя в отличие от России у них нет проблем с притоком внешних дешевых денег.
— Как вы оцениваете то, что сейчас в России делает правительство и ЦБ?
— Стагнация в мировой экономике, падение цен на энергоносители, ограничение доступа на мировые финансовые рынки и, как следствие, системный бюджетный дефицит толкают государство на принятие мер, связанных прежде всего на поддержание фетиша бездефицитной казны в обозримом будущем.
При этом на фоне громогласных заявлений о развитии собственных АПК, модернизации крупных производств, поддержке малого и среднего бизнеса у нас происходит фактическое увеличение фискальной нагрузки. Я имею в виду расчет стоимости налога на недвижимость исходя из кадастровой стоимости, рост различных сборов, не входящих в Налоговый кодекс: торгового сбора, акцизов на топливо, дальнобойный «Платон». В следующем году появится дополнительное финансовое бремя в виде установки новой контрольно-кассовой техники с возможностью онлайн-передачи информации обо всех операциях в налоговую службу. Это обойдется магазинам, ресторанам, салонам красоты и т. д. в десятки миллиардов рублей. Предприниматели включат расходы на закупку и модернизацию касс в свои ценники. Много чего еще можно вспомнить.
Стремление сохранить существующую кредитно-денежную политику ЦБ, на мой взгляд, является предтечей всех глобальных ошибок в экономике. Изменение такого порядка, в первую очередь радикальное снижение ключевой ставки, автоматически приведет к налоговой реформе, вернет деньги в реальный сектор экономики, сделает невыгодной сырьевую модель развития, реально возродит в стране современное высокотехнологичное производство, реанимирует бизнес, а самое главное, освободит миллионы граждан от бесконечного кредитного рабства.
«Московский комсомолец» уже писал, что в упомянутой социально-экономической программе, созданной при участии «Столыпинского клуба», для новых производств предусмотрено уменьшение фискального бремени. В частности, в ней упомянуто предложение ввести налоговые каникулы до 5 лет по уплате налога на прибыль, на имущество, землю для инвестпроектов, cделать налоговый зачет на 25% от стоимости купленного нового оборудования по всем видам налоговых платежей и импортных пошлин, установить регрессивную шкалу социальных страховых платежей в зависимости от уровня производительности труда на предприятии, ограничить рост тарифов до 2—3%, ввести беззалоговое кредитование малого бизнеса на этапе стартап при акцептованном банками бизнес-плане (это опять же требует изменений нормативов ЦБ).
С этими полезными изменениями, упомянутыми в программе, трудно не согласиться. Однако, я считаю, начинать надо все же со ставки ЦБ, чтобы развитие процессов роста экономики и благосостояния не закончилось лишь красивыми мыслями на бумаге.