Популярность, которую приобрела игра Pokemon Go в России еще до официального релиза в нашей стране, легко объяснима. И в том, что в конце июля мировой рекорд по ловле покемонов побил наш российский студент, нет случайности.
Особенность мировоззрения нашей молодежи в том, что в ее системе координат происходит не наложение виртуальных образов на реальный мир, а наоборот: реальный мир накладывается на виртуальный. Наша молодежь не играет — она каждый день живет в игре. И в качестве виртуального пространства здесь выступает все российское государство.
Новое поколение, которое приходит на смену творческим шестидесятникам, трудолюбивым семидесятникам и свободолюбивым восьмидесятникам, можно охарактеризовать как «ролевое». Оно усвоило: выжить и добиться успеха в России сегодня можно, только если ты готов играть разные роли и ни во что по-настоящему не верить. Шагать по головам, зарабатывать деньги и связи, устраивать свой комфорт. Идеалы, мысли о том, как приносить пользу стране и людям, — это для старых неудачников, это прошлый век, романтика и розовые очки.
«Ценности» двойной морали уже сформированы в подрастающей элите российского общества и естественным образом ретранслируются на идущее во взрослую жизнь поколение, выросшее в эпоху Путина.
Россия сегодня продолжает «доедать» советское наследие не только в его экономическом выражении, но и в человеческом капитале — высокообразованном, с набором созидательных этических принципов. Какую страну мы получим, когда окончательно уйдут люди, воспитанные уже несуществующим государством? Новые времена требуют новых «строителей будущего». И современный режим их формирует, лепя по своему образу и подобию. Идеологические «ценности» страны становятся и основой для формирования личностей.
Виртуальный фасад политического режима — пропаганда патриотизма и народности. Реальный его смысл — выкачивание из страны ренты и максимальная экономия на социальной сфере. За словами об общем благе — сверхпотребление, немыслимые богатства элиты. Элиты, практически ничего не производящей и прячущей свои капиталы на Западе. Даже перед угрозой исчерпания резервов вложения в отечественную экономику минимальны. Патриотизм — удел бедных. У аристократов XXI века в моде космополитизм.
Происходящее в 2016 году в России — вовсе не что-то уникальное, чего нигде в мире нет. Подобная модель характерна для стран третьего мира, где за фасадом имитационной демократии и разговоров о благе людей скрывается архаическая кастовость. Одной из ее сторон является убежденность «благородных сословий» в том, что они вправе тратить деньги народа на свою роскошь и выбирать для себя максимально комфортный образ жизни, не заботясь о том, как выживает остальное население («денег нет, но вы там держитесь»). Так как в своей стране, обедневшей от воровства и хронически стагнирующей, нужного комфорта нет, элита не моргнув глазом едет жить и гулять на Запад.
В случае с Россией одно незаслуженно забытое интервью дочери пресс-секретаря Кремля в этом смысле весьма показательно. В нем юная Елизавета Пескова признавалась, что больше хочет жить в Париже, чем в Москве. Россия ей не нравится своей неприспособленностью «для жизни простых людей», но ничего менять она не хочет, проще переехать в Европу.
И в этом заявлении — демонстрация социальной недееспособности российской элиты, не могущей и не желающей вести страну вперед. Слова «об особом пути», «вставании с колен» и т.д. — не более чем слова. В них легко прочитывается банальное желание власть имущих сохранить в кризис свою роскошную жизнь и убедить народ вновь «затянуть пояса».
Но грядущая смена поколений угрожает стране даже больше, чем сохраняющийся статус-кво. Выросшая золотая молодежь, которая скоро придет (и уже приходит) к основным рычагам управления, изначально развращена, коррумпирована, с презрением относится к народу и совершенно не настроена на созидание. Она никогда не знала иной социальной системы, кроме нынешней, и никогда не видела другой морали, кроме «морали» кастового общества, построенного по клановому (мафиозному) принципу. Об этой мафиозной этике стоит сказать отдельно, так как она оказывает негативное влияние на все общество — ведь рыба гниет с головы.
Главная ее ценность — интересы клана. Все, что им противоречит, — плохо и аморально; все, что им способствует, — хорошо и оправданно. Отжать денег и при этом разрушить предприятие, целую отрасль, ограбить страну? Легко! Поступиться доходами ради аморфного общего блага? Полная глупость, достойная лохов.
Надо сказать, что государство на данный момент по факту поддерживает эту бесхитростную социальную модель. Идея социального служения элиты провозглашается только на словах. Достаточно вспомнить недавние вялые бодания правительства с крупными корпорациями, которые в итоге так и не стали нормально платить в бюджет.
Клановость формирует особую модель карьеризма, альфа и омега которой — абсолютная верность своему клану и умение рвать глотки конкурентам. И все это — на фоне разглагольствования о социальности, народности, патриотизме…
Итак, с одной стороны — защищенные корпоративной порукой лабутены, тачки, дворцы в престижных районах, яхты, самолеты, счета за рубежом, с другой — лицемерие и профанация. Таков моральный кодекс современной российской элиты.
Данный набор «ценностей» передается и простому народу. Молодое поколение также стремится к престижу, мечтает стать элитой. Те, кто не принимает эту «мораль», оказываются на обочине, для них закрыты высокие социальные статусы. Чтобы сделать карьеру, нужно соглашаться с двойными этическими стандартами, а также признавать привилегированное положение элиты, не требовать для себя равных с ней прав. Еще одна «ценность» современной России — это конформизм и лояльность.
Искренность и открытость, стремление к правде сегодня чреваты: все, что вы скажете честно, может быть использовано против вас. Как против девушки из Красноярска, недавно прилюдно поинтересовавшейся у секретаря генсовета «Единой России» вопросом доступности жилья. Подвергнувшись травле, она почти сразу осознала свой промах и попыталась сгладить ситуацию, открестившись от всякой «оппозиционности». Там, где простой вопрос депутату от власти про выполнение его же собственных предвыборных обещаний — это уже крамола, возможны ли какие-либо перемены к лучшему?
Люди, критикующие систему, рискуют своим социальным положением. Причем, что немаловажно, это затрагивает далеко не только пресловутую «пятую колонну», но и настоящих патриотов, негодующих из-за той ситуации, в которой оказалась Россия, и обвиняющих в ней элиту. Их высмеивают, преследуют. Отсюда в массовом сознании закрепляется привычка говорить не то, что думаешь. Именно лицемерие и умение солгать, промолчать являются реальной «ценностью», а не гражданственность, патриотизм, стремление сделать страну лучше.
Прямым следствием этого становится атомизация общества по принципу «каждый сам за себя». Стремясь закрыть глаза на нелицеприятную реальность, которую он не может изменить, человек ищет моральную компенсацию и находит ее в своем личном мире, в своей семье. Так можно легче принять и деградацию когда-то великой страны, и коррупцию, и вседозволенность элиты. «Что я могу сделать? Я не влияю на будущее России, зато я могу заняться собой, своей семьей». Частное становится приоритетом, человек привыкает не думать о делах своего народа. Страна, народ, его будущее из реальной ценности превращаются в абстракцию. По сути, о них некому позаботиться: элите они безразличны, а простые люди разобщены, ушли во «внутреннюю эмиграцию».
«Все прогрессы реакционны, если рушится человек», — сказал некогда поэт Вознесенский. В России человек рушится, и рушится капитально.
Это разрушение усугубляет и критическое падение качества образования, и вымывание самой ценности образованности, эрудиции, личностного развития. Связано это с тем, что для карьеры сейчас нужны не знания, а деньги и связи. Новый российский успешный человек — это тот, кто богат. Каким образом человек заработал деньги — неважно, главное, что они у него есть. И наоборот: если денег нет, то ты лох и лузер, даже если ты ученый с тремя степенями, классный специалист или глубокий интеллектуал.
Образование (диплом) становится всего лишь статусной регалией, его качество уходит на второй план. Если бы из 90% наших вузов исчезли аудитории и преподаватели, а остались лишь кассы для приема денег и канцелярии, печатающие дипломы, в стране ничего бы не изменилось. Типовой современный российский вуз — это просто магазин по продаже бумаг, подтверждающих статусы. А престижный вуз — это еще и элитарный клуб, главная цель которого — формировать привилегированное сообщество «золотой молодежи», которой богатые и влиятельные папы вскоре передадут власть и собственность.
Стоит ли говорить, что все это необратимо коррумпирует высшее образование и разрушает человеческий капитал нации?
Преподаватель в вузе, учитель в школе — давно уже не престижная профессия. Из-за нищенских зарплат и отсутствия перспективы выпускники вузов «идут в бизнес», как им и посоветовал недавно Дмитрий Медведев. В этом смысле показателен недавний пример девушки, окончившей университет и, после недолгого опыта преподавания за 14 тысяч рублей в месяц, ушедшей в сферу интим-услуг. Разумеется, не все делают именно такой выбор — многие просто устраиваются куда-то не по специальности либо и вовсе уезжают за границу. Но тут возникает главный вопрос: на каких кадрах будет держаться наша экономика в 20-е, 30-е годы — об этом сейчас хоть кто-нибудь думает?!
Куда идет страна, в которой созидательные ценности подменены тем, что в здоровом обществе считается аморальным? Есть ли у такой страны будущее? Давайте вытащим голову из песка и скажем честно: нет. Прямая перспектива для современной России — медленно, но верно превращаться в страну третьего мира, нищий сырьевой придаток с роскошной, гламурной элитой, способной только потреблять. Такая страна без сомнения проиграет мировую конкуренцию, утратит свои позиции и захиреет.
Задумайтесь, о таком ли будущем для своих детей вы мечтаете?