Одна из звезд советского спорта, ставшая чемпионкой СССР по прыжкам на батуте в 16 лет, Елена участвовала в Олимпиаде в Москве в далеком 1980-м. Дисциплина «прыжки на батуте» еще не была включена в соревновательную программу, но девочке предстояла важная миссия: выступить на открытии Игр. Тогда все получилось: блестящий номер, овации зрителей, перспективное будущее…
Но время внесло страшные коррективы. Елену почти полностью парализовало. А пенсия по инвалидности — 12 300 рублей.
Каждый день знакомый гастарбайтер выносит женщину из квартиры к подъезду, откуда на коляске она отправляется просить милостыню.
«Открытия Игр мы не видели — стояли под трибунами в ожидании выхода»
На дворе начало 70-х, только-только появилась Всесоюзная организация прыжков на батуте, был дан указ популяризовать этот вид спорта среди юного населения… Хотя прыжками на батуте стали пристально интересоваться еще раньше — в середине 60-х, благо эти упражнения включили в программу подготовки космонавтов к полетам.
Секция находилась совсем недалеко от школы, на Лиговском проспекте, — девочка решила попробовать и быстро стала показывать хорошие результаты. Ей очень нравилось новое увлечение, а когда любишь свое дело, все получается.
Спортсменка начала усиленно тренироваться и ездить по соревнованиям, ее взяли в сборную СССР.
— Как тогда в сборную брали? Показываешь хороший результат на соревнованиях — и тебя берут, — вспоминает Елена.
Как уверяет Иванова, о допинге в те времена спортсмены из сборной и не слышали, даже слова такого не знали.
- Мы пили разливные соки — раньше, знаете, были такие трехлитровые банки, которые в магазинах продавались. Доктор приносила их на тренировки, открывала при нас. Кто пить захочет во время тренировки, из них себе наливает. Вот и весь «допинг», который у нас в сборной был.
Ходили слухи, что пловчих из ГДР чем-то накачивают и обкалывают, поэтому они все такие здоровые и так быстро плавают… Также нам была рекомендована особая диета, но ее никто не соблюдал — ели все подряд. Тренер особо за этим не следил, доверял нам. Меня, правда, после 16 лет стало распирать: котлетку съела — сразу плюс один килограмм. А другая наша девочка, наоборот, могла двойную порцию обеда, завтрака и ужина уплести, и ничего с ней не случалось.
Незадолго до Олимпиады-80 тренеры отобрали два десятка сильнейших в Союзе прыгунов и стали готовить номер для церемонии открытия. Елена была среди них. О том, чтобы дисциплина вошла в соревновательную программу, тогда даже и не мечтали (случилось это лишь в 2000 году, на Олимпийских играх в Сиднее). Но участие в открытии само по себе считалось очень почетным для подрастающего поколения спортсменов. У батутчиков был командный номер. Надо было красиво залезть на батут, эффектно раскачаться, перелететь с одной конструкции на другую… Всё выполнили на пять с плюсом.
Самое смешное, что само открытие мы не видели — простояли все время за трибунами в ожидании выхода, — рассказывает Елена. — Все было быстро-быстро. В любом случае было здорово, мы целый месяц жили в Москве, нас везде возили, все показывали. Расселили нас в институтских общежитиях. Студенты по колхозам разъехались, а мы в их комнатах жили.
Смотрите видео «Церемония Открытия Олимпиады-89 в Москве»:
В 1981 году Елена стала чемпионкой Советского Союза по прыжкам на батуте. Официально в документе написано так: «Первое место в IX первенстве СССР среди юношей и девушек в индивидуальных прыжках на батуте (старшая возрастная группа)». Выступление состояло из десяти элементов, Елена показала высшую степень сложности и качества выполнения. Победа существенно улучшила финансовое положение обычной советской семьи.
— Меня поставили на так называемую «вторую плату» — спортсменам же платят деньги, — рассказывает женщина. — Тогда это было 160 рублей в месяц. Чтобы вы понимали, моя мама 90 рублей получала…
Казалось бы, впереди у девочки блестящее будущее и лавры прославленной спортсменки. Но вышло иначе. Тренер, который вел Лену по тернистому спортивному пути, оставил профессиональную деятельность и уехал на золотые прииски. Чемпионка осталась не у дел: другие преподаватели продвигали «своих». Лена насмотрелась на то, как мелюзга, которая намного хуже прыгает, ездит по соревнованиям, а она сидит без дела, разобиделась и ушла из спорта. Устроилась на работу. Ей было 18 лет.
Ползком — в нищету
А потом была обычная жизнь. Замужество, рождение сына, работа в торговле. Жалела ли Елена о том, что бросила любимый спорт? Тогда — нет. Она любит приводить в пример слова поэта Константина Ваншенкина: «Упаси вас Бог познать заботу — об ушедшей юности тужить, делать нелюбимую работу, с нелюбимой женщиною жить».
Но оказалось, что спорт не ушел из ее жизни. Оставил след, ставший роковым. Десять лет назад стали отказывать ноги: трудно было вставать, ходить, садиться… Чемпионка пошла по врачам, но толком никто не мог сказать, что с ней происходит. Подозревали то онкологию, то болезнь почек. Через три года Елена практически не могла ходить, но ноги еще чувствовала. И только когда один врач настоятельно посоветовал сделать платную МРТ, выяснилось, что все очень плохо: из-за старой травмы почти полностью сгнил грудной отдел позвоночника. Диагноз труднопроизносимый, если кратко: компрессионный перелом позвонков, ведущий к парализации.
Елену повезли на срочную операцию. Жизнь спасли, но домой бывшая спортсменка приехала почти полностью парализованная: двигались только руки, шея и голова.
— Как мне сказали, этот процесс мог спровоцировать полученный когда-то удар или падение, — объясняет Елена. — Возможно, это было во времена батутного прошлого. Такое случается, когда старая травма вдруг дает о себе знать, и в костях начинается загноение. Если бы я раньше сделала МРТ, то сейчас, возможно, могла бы ходить. Но ни один врач — а за три года обследований я обошла их немало — не направил меня по верному следу…
Но настоящий кошмар был впереди. До болезни Иванова работала в торговле, но как только недуг начал прогрессировать, работу пришлось оставить. С мужем она давно разошлась; в момент операции он отбывал в тюрьме пятнадцатилетний срок. А сын прекратил с ней общаться.
В квартиру Елены на Пушкинской улице, примыкающей к Невскому проспекту, переехала ее пожилая мама и стала ухаживать за инвалидом. Кормила, меняла подгузники, убиралась — полностью обслуживала. Но через несколько лет пенсионерку разбил инсульт — она тоже лишилась возможности ходить. Тогда на выручку пришел отец семейства — взвалил их двоих на свои плечи и стал ухаживать за любимыми женщинами. Три года назад мама умерла, папа с дочерью остались одни.
Гулять Елена не ходила — вытащить ее из дома пожилому мужчине было не под силу. Но кое-как существовали. А в январе этого года папа умер. И чемпионка СССР осталась в просторной квартире совершенно беспомощной. Но что толку в 77 «квадратах» в самом центре Петербурга, если преодолевать их ты можешь только ползком?..
Пока были живы родители, семья откладывала пенсии и хотя бы в еде не нуждалась. Не шиковали, конечно, но и не голодали. Оставшись в одиночестве, Елена подсчитала доходы.
— Пенсия у меня 12 300 рублей, — рассказывает женщина. — В эту сумму входят и пособие по инвалидности, и дотации на квартиру. Квартплата сейчас, летом, 3000 рублей, зимой иногда приходится платить около 8000! Отопление же работает, квартира у меня большая, прописаны в ней и брат, и сын — но плачу я одна. Остальное идет на продукты и медикаменты. С начала 2016 года меня лишили дотаций на лекарства. Раньше я собирала чеки от покупок в аптеке — мне частично возмещали стоимость. А сейчас сняли практически все льготы с пенсионеров, которые не являются ветеранами войны и жителями блокадного Ленинграда. Даже услуги социального работника, который приходит ко мне, потому что я лежачая, и то сделали платными. И пусть это стоит 1000 рублей в месяц, но для меня это существенные деньги.
«Плачу за спуск и подъем»
Выход у Елены вырисовывался один: идти на Невский проспект, прибежище всех обездоленных, уповающих на сострадание горожан. Место, где бок о бок существуют Петербург парадный и Петербург нищий, в традициях Гоголя и Достоевского.
Семь лет бывшая спортсменка не выходила из дома, и теперь перед ней стояла неразрешимая задача: как это сделать. От мамы осталась старая инвалидная коляска — она предназначена исключительно для помещения, но выбирать не приходилось.
— Когда совсем стало невмоготу, я попросила рабочих из двора повесить объявление: мол, ищу человека, который за небольшую денежку сможет меня выносить и заносить, — говорит женщина. — Все знакомые помочь мне отказались: у кого сил нет, у кого времени… Один мужчина позвонил и согласился меня вытаскивать. Это рабочий, который приехал на заработки в наш город, человек добрый и безотказный. Я звоню, и он через пятнадцать минут приходит. Плачу 100 рублей за спуск и подъем. Я у него интересовалась: не мало ли? Он сказал, что достаточно. Слава богу, что я живу на первом этаже, иначе выхода не было бы никакого: коляска в лифт не пролезает…
Когда три недели назад Иванова вышла на улицу, город ее ошеломил. Вроде все тот же — но в то же время совсем другой. Доехала до Невского проспекта, решила остановиться там. Смастерила табличку: «Помогите чемпионке СССР на жизнь и существование». С тех пор это стало ее рабочим местом. Почти сразу от коляски отвалилась ручка: не подходит это комнатное приспособление для того, чтобы ездить на нем по питерским тротуарам.
— Новая коляска мне не положена — я же вроде как лежачая, — горько усмехается Елена. — А то, что с помощью рук я могу передвигаться в коляске, никого не волнует. Мне положен противопролежневый матрас. Только выдают его на четыре года, а рвется он через четыре месяца. Представляете себе сдувшийся матрас? Он как простынка. На нем лежишь словно на камнях. Пролежни сразу же появляются…
Дело даже не в былых спортивных заслугах Ивановой. А в том, что в Петербурге заперт в квартире человек, который еще совсем недавно трудился на благо государства, исправно платил налоги и приносил пользу обществу. Но как только этот человек лишился возможности работать — ему выделили нищенскую пенсию и благополучно о нем забыли. И лишь гастарбайтер, который проникся к чужому горю, является ниточкой, которая связывает инвалида с внешним миром.
После того как парализованную Елену семь лет назад выписали из больницы, ее не смотрел никто из профильных врачей. Реабилитационный центр, лечебная физкультура, работа с психологом? Нет, не слышали о таком. В России вас может ювелирно прооперировать первоклассный хирург, но отсутствие грамотной реабилитации сведет на нет все приложенные им усилия. Елена Иванова очень хотела бы накопить денег и нормально обследоваться, чтобы знать: возможны ли какие-нибудь изменения в ее организме? Какие вообще прогнозы?
— Может быть, меня не ждет ничего хорошего, но я должна это знать, чтобы не сидеть и не плакать от безысходности, — говорит бывшая спортсменка. — Кому я нужна, когда передвигаться могу только ползком на руках? Я разговаривала с участковым врачом из поликлиники насчет обследования — она говорит, что все упирается в таскание. Под Питером в Сестрорецке есть восстановительные санатории для таких, как я, но туда даже колясочников не берут! Так и говорят: «Как мы вас, ползающих, будем перетаскивать? На себе, что ли? Если бы вы хотя бы на костылях могли передвигаться…»
Единственная отрада Елены на ближайшее время — Олимпиада в Рио-де-Жанейро. Женщина следит за каждым спортивным выпуском новостей, затаив дыхание смотрела сюжет, как наши батутчики готовятся к Играм. И планирует активно болеть за наших опальных спортсменов, несмотря на то что в ее жизни спорт и выступления за страну сыграли роковую роль.
Что нужно Елене Ивановой: хорошая инвалидная коляска, на которой она сможет передвигаться по городу самостоятельно; качественный противопролежневый матрас. Также очень необходим человек, который сможет сопроводить ее на лечение в санаторий и находиться при ней там постоянно, перетаскивая для медицинских манипуляций. Мы будем рады отклику от медицинских организаций, готовых оказать Елене услуги по обследованию и реабилитации.
Дорогие читатели, если у вас есть возможность оказать помощь Елене Ивановой, просим связаться с автором по телефону 8-926-345-37-78 или по электронной почте aprelskaiya@yandex.ru
Для жителей Петербурга — Елену можно найти в любой день (если нет дождя) по адресу: Невский проспект, дом 83.