— Владимир Степанович, из-за жары нам каждый день объявляют оранжевый уровень опасности, а еще это пугающее словосочетание — глобальное потепление... Оно как-то влияет на геологические опасности, на те же оползни, сели?
— Прямой тенденции не прослеживается, оползни и сели вызывают в основном обильные осадки. Однако нужно иметь в виду, что 67% территории России находится в районах вечной мерзлоты, в так называемой криолитозоне. В Якутии, к примеру, глубина многолетнемерзлых пород доходит до 1400 метров. Криолитозона России — это территория активной хозяйственной деятельности, ее освоение идет без учета чувствительности к техногенному воздействию. Это приводит к необратимым изменениям геологической среды, ландшафтов. Освоение месторождений (их здесь до 40% запасов страны) должно идти параллельно с восстановлением природы, уникальных тундровых ландшафтов, мониторингом ситуации.
Должно, но не идет. Рекомендации ученых часто остаются благими намерениями, не больше.
— Как часто рекомендации ученых кладутся под сукно, о них забывают?
— К сожалению, нередко. Авария на Саяно-Шушенской ГЭС, которая построена на активном тектоническом разломе, в районе с горизонтальным и вертикальным тектоническими движениями. Никаких перегрузок мощностей или неграмотной эксплуатации, как заявлялось ранее, не выявлено. Чистая геология.
Трагедия в Кармадонском ущелье в 2002 г., когда погибла группа Бодрова-младшего, наводнение в Крымске...
Все эти ЧС часто преподносятся как «уникальные, непредсказуемые природные явления». На самом деле это просто недоучет или игнорирование геологических опасностей. Например, кармадонская катастрофа, объявленная уникальной, произошла и в 1902 году, точно такая же.
Вспомним сильнейшее наводнение на Амуре в 2013 г. Ущерб тогда составил около 40 млрд рублей…
— Да, то была настоящая катастрофа. Не знал, что Амур такой своенравный…
— Между тем сильные наводнения в тех местах происходят с периодичностью в 10 лет. Что такое наводнение? Когда вода не успевает дренироваться, куда-то впадать. Амур впадает в Татарский пролив. Миллионы лет назад он втекал в него прямо, с запада на восток. Сейчас не доходит до места прежнего устья несколько километров, разворачивается под прямым углом на север и течет еще 370 км, до впадения в пролив.
— Но откуда вы знаете, что было миллионы лет назад?
— Анализ геологического строения этой территории показывает, что задолго до наших дней в результате вулканической деятельности берег Татарского пролива был приподнят и заблокировал устье Амура, повернув его на север. На участке в 370 км перепад высот составляет всего 20 метров, уклона практически нет, Амур сам себя подпирает. Вода стоит, ей некуда деваться. Кроме того, из-за незначительных скоростей воды в реке происходит постоянное заиление русла, уменьшая его и без того низкую пропускную способность.
— И что, каждые 10 лет Дальнему Востоку ждать наводнения, готовить 40 млрд рублей на ликвидацию последствий?
— Зачем? Если восстановить древнее русло Амура, когда он впадал прямо в Татарский пролив, его пропускная способность существенно увеличится.
— Но это вмешательство человека в природу, которое, как показывает опыт, к добру не приводит!
— Никакого вмешательства. Речь идет о дренажном канале длиной 3–4 км, шириной примерно 300–400 м. Возможен и тоннельный вариант. Более того, дренажное русло будет «включаться» только при повышении уровня воды в Амуре, сбрасывая излишний расход воды. Вот когда Амур разливается, тут вмешательство в природу гораздо большее. Плюс затраты на устранение стихийных последствий. А затраты на создание канала — намного меньше ущерба от наводнения.
Мы обосновали данное предложение со всех точек зрения — гидрологической, геологической, экологической, направили ответственным лицам, но, к сожалению, оно осталось без внимания.
Складывается впечатление, что не всегда есть заинтересованность в принятии превентивных и профилактических мер по предотвращению опасных природных явлений. Видимо, проще списать все на стихийные бедствия.
И еще как пример — проблема пожаров в Подмосковье и обводнение торфяников как мера борьбы с пожарами. Вопрос: зачем их тогда осушали, чтобы потом затапливать? Ведь на них в регионе расположены сотни дачных товариществ, под опасную зону затопления попадают и крупные сельхозугодья.
Еще в 2002 г., когда в Подмосковье горели торфяники, мы обратились с письмом в правительство области, предложили вариант борьбы с этим стихийным явлением. Нам не ответили. В 2010 году снова полыхнуло. Мы снова обратились со своими предложениями…
— В чем они состоят?
— Дело в том, что в регионе на пожароопасных участках нет водоемов, чтобы тушить возгорания. Зато широко распространены подземные (грунтовые) воды, которые залегают на глубине 5–7 метров. Нет, решили затапливать. Где взять столько воды для обводнения торфяников? Бурение же скважин соответствующей глубины на пожароопасных участках полностью решает проблему дефицита воды.
— Тем не менее торфяники не горят с того самого памятного 2010 г. Значит, все было сделано правильно?
— Просто не было жаркого и засушливого лета! Для информации: при высоких температурах затопленные торфяники высыхают полностью за короткое время и снова становятся сухими, как спичка. Кроме того, бурение скважин в разы дешевле стоимости затопления торфяных массивов и экологически безопаснее — обводнение приводит к гибели лесных угодий.
Разработанные нашим институтом (по заданию Минприроды России) предложения были направлены Министерством природных ресурсов и экологии РФ в МЧС России, но остались без ответа.
— Что, по вашему мнению, необходимо предпринять, чтобы власти услышали геологов?
— Прежде всего, необходимо обязательное исполнение соответствующего законодательства РФ по вопросам защиты населения и хозяйственных объектов от опасных природных процессов и явлений, в том числе «Основ государственной политики в области экологического развития Российской Федерации на период до 2030 года», утвержденных Президентом России в апреле 2012 года.
Далее, назрела необходимость в ФЦП «Управление опасными природными и природно-техногенными процессами», а также ФЦП «Криолитозона России», которые обеспечивали бы профилактику и управление опасными процессами.
Необходимо также создание федерального межведомственного (Минприроды и МЧС России) прогнозно-аналитического центра геоэкологических природных и природно-техногенных катастроф и бедствий, цель которого — научно-методическое и информационное обеспечение мероприятий по защите населения, хозяйственных объектов и территорий от опасных природных и природно-техногенных процессов и явлений, повышение уровня экологической безопасности страны.