Как-то во время очередной вынужденной остановки на Тверской из окна жилого дома выглянул ветеран со сверкающими на солнце орденами и помахал толпе рукой. Что тут началось! Тысячи и тысячи людей стали кричать дедушке «спасибо» за Победу и петь песни, чем совсем его засмущали… И после, когда окно с ним уже скрылось из вида, не переставали петь и кричать «Ура»», которое катилось по многотысячной толпе, как еще один символ Победы… Шли под "Катюшу", и под "Синий платочек", и под "Темную ночь", и под все самые любимые песни тех суровых военных лет. Единственное замечание: фото ветеранов на табличках у всех (за очень редким исключением) идущих – исключительно спереди. То есть на них никто не смотрит – только разве что синее небо. А толпа, которая идет в одном направлении – вперед, к Красной площади, видит лишь белые листы на деревяшках. А так хотелось бы идти и видеть лица тех, кто сражался за нашу Родину! Тем более что идти приходится несколько часов.
Корреспондент "МК" тоже шла там, с портретом своего дедушки, Романа Федоровича Крылова. Мой дед, гвардии полковник Роман Федорович Крылов, прошел весь огонь Великой Отечественной от самого начала до победного конца. Он был одним из тех, кто окончил школу летом 1941 года и был в первых рядах у военкомата своего родного города Нерехта, где записался в Первое Ленинградское артиллерийское училище, а в декабре молодой лейтенант уже командовал взводом артиллерийского полка.
Боевое крещение принял в июле 1942 года на Дону. В записках покойного деда читаю: «В июне 1942 г. наша 219-я стрелковая дивизия, насчитывавшая около 12 тысяч человек, заняла оборону на реке Дон. У нас не было танков и самоходных артиллерийских установок, очень мало машин, но много лошадей. Но самое главное - очень мало боеприпасов:в первые дни в нашей батарее был всего один ящикбоеприпасов. Наша задача состояла в том, чтобы не допустить форсирования немцами Дона. Особенно запомнились те дни тем, что впервые я почувствовал и увидел, что такое война. Наши разрозненные и разбитые части отступали, не оказывая сопротивления. Моральное состояниесолдат было подавленным, они шли часто без оружия, потеряв свои части, никакого снабжения и управления не было. Не было горючего - и пришлось уничтожать автомобили и другую технику. Эту мрачную картину дополняли мирные жители, которые шли день и ночь, спасаясь от немцев. За Доном стояло зарево - это горели деревни и села. Запомнилась большая баржа, груженная пшеницей: ее затопили прямо в реке. Но выхода не было, иначе этот хлеб достался бы немцам».
Свой первый орден Отечественной войны старший лейтенант Крылов получил за подвиг во время сражения на Курской Дуге. На участке, который оборонял взвод деда, на рассвете в атаку пошли свыше ста танков «Тигр» и штурмовых орудий «Фердинанд», за ними бегом немецкие пехотинцы в новой черной форме. Дедушка и сорок лет спустя хорошо помнил, что немецкие танки и САУ блестели свежей краской, а на башнях и бортах были изображены свастика и головы змеи и тигра. Бой велся из всех орудий. Наши бойцы стояли насмерть, никто не оставил своих позиций. Группу артиллерийских разведчиков и связистов на наблюдательном посту 3-ей батареи 219-ой стрелковой дивизии под командованием старшего лейтенанта Крылова окружили фашисты. Наши воины отбивались до последнего патрона. Закончились боеприпасы, уже доносились крики: «Рус, сдавайся!». Тогда старший лейтенант взял трубку телефона (связь еще работала) и вызвал огонь на себя. Фашистам пришлось отступить. Дедушка Роман скончался в 66 лет, когда мне едва исполнился год. Он был контужен на войне, которую закончил командиром дивизиона. Я знаю его только по рассказам своих близких. На каждую годовщину Великой Победы мы достаем фотографию деда во время парада на Красной площади и ордена, которыми он был награжден за отвагу и мужество: Александра Невского, Отечественной войны I и II степени, Красной Звезды, а последние годы -- еще и проходим с его портретом всей семьей в Бессмертном полку.
Но сколько таких историй можно было собрать по пути от Белорусской до Храма Василия Блаженного! Вот лишь некоторые из них:
«Место призыва — город Лондон», - звучит, согласитесь, удивительно, особенно если речь идет о призыве в действующую армию в годы Великой Отечественной войны. Но для этой семьи ничего необычного в такой формулировке нет. Антонина — внучка ни много ни мало контр-адмирала Николая Морозовского, военно-морского атташе посольства СССР в Великобритании. Военно-дипломатическая элита Советского Союза — Морозовский был соратником самого главкома советского ВМФ Николая Кузнецова. 9 мая в колонне «Бессмертного полка» потомки несли фотографии контр-адмирала и его сына Юрия. Оба защищали Родину во время войны.
- Действительно, наши дедушка и прадедушка уходили на войну из Лондона. Николай Морозовский как атташе, Юрий Морозовский — как простой солдат. Он служил подводником, можно сказать, настоящий диверсант. И оба оказались, кстати, на Северном фронте. Дедушка топил фашистские подлодки, которые в свою очередь пытались потопить корабли с гуманитарной помощью. После войны он работал инженером в Гидропроекте.
- Что заставило Вас прийти сюда, в колонну «Бессмертного полка»?
- Как что? Я же все знаю благодаря ему. Когда я родилась, он тут же вышел на пенсию, бросил любимую работу и занялся моим воспитанием. Дедушка для меня все.
«Мы хотим так отдать долг родителям», - такие слова приходилось слышать в толпе не один раз и не два.Именно этим объяснил свое желание пройти по Тверской Николай Алексеевич Зинченко. Отец Николая Алексеевича, Алексей Дмитриевич Зинченко, отвечал во время войны за «живучесть» крейсера «Молотов». Над этим кораблем потом шутили — после развенчания культа личности крейсер переименовали из «Молотова» в «Славу» (а одного из руководителей советского государства Молотова звали, как известно, Вячеслав). Но в годы войны фашистам точно было не до смеха, когда речь заходила об этом военном судне. О его непотопляемости слагали легенды. Однажды прямым торпедным попаданием крейсеру оторвало 16 метров кормы! Даже руля не осталось, румпельное отделение целиком ушло под воду. Но моряки под руководством Зинченко, инженера в звании капитан-лейтенанта, буквально заставили судно удержаться на плаву. «Из принципа не дали потонуть», - шутил потом кавалер Ордена Красного Знамени. Кстати, принципиальность была его отличительной чертой и после войны. Так, в 47-м Алексей Дмитриевич не позволил выгнать товарища из рядов компартии, настоял на выговоре, что в те времена было равносильно подвигу.
Война не только разрушала семьи, но и создавала. Василий Васильевич и Людмила Павловна — родители Людмилы Юмашевой. Они познакомились под Ленинградом. Василий Васильевич — личность легендарная, он был первым комендантом знаменитой «Дороги жизни». А мама — простым связистом, командиром отделения. Там и поженились. Супруг Людмилы Владислав Соловьев пошел с ней на «Бессмертный полк» вовсе не за компанию. Его отец Александр Алексеевич родился в страшный день 22 июня, но на 17 лет раньше начала войны. Прямо из-за праздничного стола побежал в военкомат — не взяли, мал по возрасту. В 18 лет все же попал на фронт, в полковую разведку. Не раз ходил «на ту сторону» за «языком», однажды на обратном пути получил осколок под лопатку, который так и носил в себе до конца жизни.
«Мы считаем, что в этот день они идут вместе с нами. И празднуют этот день. И мы их помним», - ответила на мой вопрос «Почему вы здесь» Людмила Юмашева.
Лучше и не скажешь.
В акции «Бессмертный полк» принял участие известный телеведущий Петр Толстой:
«В День Победы я всегда вспоминаю своего деда Алексея Михайловича, прошедшего всю войну врачом в полевом госпитале. Он не рассказывал, за что получил два ордена Красной Звезды, не говорил высоких слов о защите Отечества, никогда не воспевал советских вождей. В 1970-е, когда я мальчишкой стоял с ним в огромной очереди в универсаме на «Ждановской», я попросил его рассказать о войне, и он ответил, что «было тяжело и страшно», но он верил в нашу Победу. Наверное, такая вера нужна в России во все времена, без нее страна не сохранилась бы. А мой дед 75 лет назад воевал и за то, чтобы сегодня Россия сама определяла свою судьбу. И без очереди в магазинах он не проходил никогда, хотя орденские планки давали ему такое право. В эти праздничные дни давайте вспомним своих родных — тех, кто воевал и подарил нам эту великую Победу».