За полиэтиленовой пленкой — скромное хозяйство Веры Васильевны, которое она боится оставить даже на минуту: «Недавно вот в лютый мороз отбежала в церковь погреться, а у меня своровали продукты и плакат с обращением к президенту». Поэтому женщина, как часовой, ходит вокруг лавочки, стараясь не выпускать ее из поля зрения.
Иногда добрые люди делятся с ней кипятком. Он да стеариновые свечки, которые она зажигает под полиэтиленовой пленкой, — вот и все, чем она согревается в морозы. На вопрос: «Что вы едите?» — женщина опускает глаза: «Да так, ничего особенного. Вчера вот булочку съела». Скромной пенсии в 8200 рублей, которую ей переводят родственники в Москву, на столичную жизнь не хватает. «Была бы возможность снять квартиру или поселиться в гостинице — я бы, конечно, не отказалась. Но приходится жить на улице», — рассказывает она.
По утрам она умывается спиртом. Помыться более основательно удается нечасто — раньше пускала к себе одна сердобольная местная жительница, однако ее милосердия хватило ненадолго. В туалет Вера Васильевна бегает все в ту же соседнюю церковь.
Люди относятся к странной жительнице Останкинского пруда по-разному. Некоторые сочувствуют, стараются хоть чем-то помочь. Например, одна дама подарила ей шубу с собственного плеча. Другие же откровенно издеваются. «Особенно я страдаю от молодежи — они стучат мне в палатку, оскорбляют», — жалуется Вера Шихова.
Переселилась на московскую улицу и уже пять месяцев терпит невзгоды Вера Шихова, надеясь на то, что Конституция в нашей стране — не пустой звук. Требуя обеспечить права на социальные гарантии, справедливое правосудие и др., она борется даже не столько за себя, сколько за своего сына, который еще в 2010 году получил увечья во время работы на шахте «Знаменка». Канат от лебедки оторвался, захлестнул 24-летнему парню левый коленный сустав, в результате чего молодой человек повис на трехметровой высоте и получил обширные травмы. У Александра случилось 7 переломов позвоночника, черепно-мозговая травма, серьезно поврежден коленный сустав. Состояние его продолжает ухудшаться. Однако сразу после травмы местные власти отказали сыну Веры Васильевны в инвалидности и даже не признали за ним утрату работоспособности. О возмещении ущерба и речи не шло. «До 2012 года государство не платило ему ничего, не оказывало никакой помощи, мы жили на мою пенсию, — продолжает женщина. — Я прошла множество судов и добилась вынесения решений о полной утрате сыном работоспособности и о необходимости присвоения ему первой группы инвалидности. Однако решения судов не исполняют!»
В 2013 году Вера Васильевна уже пережила один шестимесячный пикет в Москве — неподалеку от здания Администрации Президента. Ее заметили и спустили в администрацию ее родного города ЦУ по поводу исполнения судебных решений. В итоге сыну предоставили жилье. Однако вместо первой группы инвалидности дали третью, а утрату работоспособности признали лишь на 20%. Ортопедические средства реабилитации (корсет, тутор для поддержки колена) Вере Шиховой тоже пришлось выбивать с боем: ее сын получил их лишь в 2015 году.
Зная решительный нрав дамы, местные власти начали чинить ей всяческие препятствия: например, возбудили против нее дело по статье «Клевета» в отношении местного бюро медико-социальной экспертизы; запретили ей покидать границы Прокопьевска. Однако через несколько месяцев суд вынес оправдательный приговор за отсутствием состава преступления. «Я провожу свой пикет в ужасных условиях и не уйду, пока президент не услышит меня», — предупреждает отважная Вера Васильевна.
На днях ее ждет новое испытание: говорят, на Останкинский пруд купаться в Крещение приедут какие-то «шишки» — и окрестности уже попросили очистить от бездомных, в том числе от лавочки Шиховой. Но пикетчица намерена бороться до конца — просто так она сдаваться не собирается.
Как рассказал «МК» начальник отдела методики и технологий социального обслуживания Департамента труда и соцзащиты населения Москвы Андрей Пентюхов, в Москве проживает на улицах около 10 тысяч бродяг, однако с целью пикетирования, пожалуй, Верха Шихова — единственная. «Зимой жить на улицах в Москве остаются единицы — да и то они выбирают места в районе теплотрасс и строят там картонные домики. Летом ведь можно на любой лавочке переночевать, а зимой это чисто физически невозможно. Большинство бродяг ищут места для зимовки — заброшенные строения, социальные учреждения, медицинские учреждения. Есть категория бродяг с туберкулезом в анамнезе — в холода они сознательно приходят в туберкулезную больницу на лечение. В прошлом году наша мобильная служба социальной помощи бездомным выявила 15 546 человек этой категории, однако этот контингент постоянно мигрирует. Кстати, социальная помощь оказывается им только в добровольном порядке — а из выявленных 15 тысяч на нее согласились чуть более 6 тысяч, а еще 705 были экстренно госпитализированы. 80 мы помогли вселиться в собственные квартиры, еще 123 — вернуться домой в свои регионы. Были найдены 139 человек, которых разыскивали родственники. К слову, половина московских бродяг не являются бездомными, у них есть жилье. А 86% прибыли в Москву из других регионов. Для тех бродяг, что не хотят идти в соцучреждения, на привокзальных площадях зимой установлены пункты обогрева (в таком автобусе можно провести ночь). А за Ярославским вокзалом оборудован пункт срочной соцпомощи, где раздают горячее питание».