Точнее, в памяти остались обрывки воспоминаний о том, как быстро друзьям удалось договориться о моем обследовании в известной больнице, о том, как хорошо меня принял главный врач — замечательный человек и замечательный доктор, как меня водили по кабинетам. Но вот что я запомнила навек: когда обследование закончилось и моя беда подтвердилась, меня направили к хирургу. Я вошла в кабинет. Там, полулежа в кресле, курил человек в белом халате. Мне показалось, что где-то поблизости разлили жидкость для мытья стекол. Когда я подошла к его столу, я поняла, что запах исходит от врача — он был с жестокого похмелья. Я взяла у него листок, на котором был напечатан диагноз, и ушла.
Как удалось собрать деньги, я не знаю. Весь декабрь я провела дома, где приводила в порядок бумаги, раскладывала по местам вещи, то есть готовилась к тому, чтобы после моей смерти все оказалось в порядке. В начале января, в день рождения, я приехала на обследование в берлинскую клинику. И только там я поняла, зачем приехала в Германию.
Я знаю немало историй о том, как больных из России там подвели, обманули. Но уроды есть везде. Мне повезло: я попала к настоящим врачам. Немцы имеют право гордиться своей медициной, целью которой является утоление печали и оказание всей возможной помощи.
Мне сказали: 16 сеансов химиотерапии, операция и облучение.
Я никогда не забуду, как сестра, которая проводила химию, гладила меня по руке.
И еще я никогда не забуду, как врач Элина Бассанж после первой химии, когда душа расставалась с телом, повезла меня в магазин и заставила купить духи — в тот день я впервые подумала, что еще не конец. Она привозила мне куриный бульон и ягоды. Вечером накануне операции, увидев, что я остекленела от ужаса, она притащила меня в пиццерию на соседней улице. Я была лысая, в оранжевой тунике и шлепанцах. Элина сказала, что я похожа на далай-ламу. И в этих шлепанцах я заползла в зал и навернула пиццу.
Феноменальный наркоз: открыла глаза, а голова не болит и не тошнит. В первую ночь после операции открывается дверь, и на пороге появляется медсестра с фонариком. И прикладывает к губам палец — тихо, все спят. Я решила, что она пришла меня убивать. А она подошла и проверила, не кровит ли шов. И потом пришла среди ночи и рано утром. Немецкая сестринская служба — выдающийся образец организации ухода за людьми во время лечения и после операций. Их необыкновенное искусство ничем не уступает искусству врачей, и именно оно обеспечивает победу.
У меня выпали волосы, брови и ресницы, я отекла и с трудом передвигала слоновьи ноги, но люди, которые меня лечили, в самом деле хотели мне помочь и жалели меня в ту пору, когда я больше всего в этом нуждалась. Это ни с чем не спутаешь. А без этого все остальное не имеет смысла.
Мне сказали: болезнь в любое время может проснуться. Надо драться. И вот я лежала в больнице и думала о том, как я вернусь домой и напишу «Соломинку». И помогу тому, кому еще труднее, чем мне. И это будет стоящая драка. И сколько мне суждено прожить — столько и буду драться. И отбиваться соломинкой. А там посмотрим.
* * *
Крошечная организация Армена Попова называется «Центр развития социальных проектов» (ЦРСП) и кроме всего прочего занимается помощью сиротам и больным детям. Мой самый любимый проект Армена — подаркотерапия. Это он придумал поздравлять с Новым годом терпящих бедствие детей, исполняя их заветные желания. Во что бы то ни стало именно заветные желания. Мы не раз делали это здоровское дело вместе и в этом году решили не нарушать традицию, тем более что в прошлом году я все прогуляла.
Дедом Морозом должен был быть Армен, а Снегурочкой — его сотрудница Марина Матвеева. И вот утром того дня, когда мы должны были ехать к героям «Соломинки», он мне звонит и говорит, что у него высокая температура и вместо него поедет другой человек.
Нет на свете никого, кто может заменить Армена в этой роли: переливающаяся небесно-голубая шуба, расшитая серебром, белые валенки 47-го размера, царская походка и голос, от которого у ребенка невесть почему возникает ощущение, что сейчас случится что-то очень-очень хорошее. А нас уже ждут. И я с ощущением грандиозного провала на главной сцене мира отправилась навстречу неизвестности.
Первым делом мы должны были навестить Вику Вакатову.
В декабре 2014 года я опубликовала материал под названием «Спасти птенца». Речь шла о 6-летней девочке, родившейся с высоким вывихом обоих тазобедренных суставов, сколиозом 4-й степени, сирингомиелией (хроническое прогрессирующее нервное заболевание, при котором в спинном мозге образуются полости) и дисфункцией органов малого таза. В тот самый момент, когда рубль рухнул, родителям Вики — они оба в одночасье остались без работы — предстояло собрать 7 миллионов рублей на операцию по выправлению вывихов тазобедренных суставов. Летом в швейцарской клинике Вике провели имплантацию магнитных стержней в область позвоночника, что предотвратило развитие сколиоза. Теперь же требовалась новая неотложная операция в Цюрихе. В Интернете и с помощью читателей «Соломинки» деньги чудом удалось собрать.
26 января 2015 года доктор Штефан Дирауэр провел 9-часовую операцию, после которой Вика несколько недель находилась в гипсе, а потом начала заново учиться ходить. Никакие медицинские термины не могут передать безысходного ужаса, в котором находились родители Вики, Марина и Александр Вакатовы. Реабилитация продолжалась 4 месяца. Вакатовы вернулись в Россию. Беспокоила только гранулема на послеоперационном шве на правой ножке девочки. Швейцарские врачи говорили, что это обычная проблема и скоро все пройдет. Но ничего не проходило, у Вики поднялась температура. Московские врачи несколько раз проводили иссечение гранулемы, но она появлялась снова, и наконец, стало ясно, что крепежный элемент, который был имплантирован в ногу, оказался инфицирован.
Пришлось снова собирать деньги: в июле в Цюрихе сняли крепление, ребенок несколько недель боролся за жизнь: температура за 40 и давление 60 на 40. Домой Вакатовы вернулись только в конце августа. Они думали, что теперь можно перевести дух. Не тут-то было: в декабре из Швейцарии пришел счет на 60 тысяч швейцарских франков за летнюю операцию. В результате длительной переписки с клиникой до сих пор так и не выяснилось, удалось ли уменьшить эту неподъемную сумму, а между тем в марте снова придется ехать в Цюрих — удалять крепление из левой ноги. Вакатовы с ужасом ждут очередного счета: судя по всему, стоимость операции составит не меньше 20 тысяч франков.
И при этом у Вики есть еще одна тяжелейшая проблема: в связи с дисфункцией органов малого таза ребенку требуется не менее 7 катетеров в день. Те, что продают у нас, похожи на велосипедный насос, и от них у девочки постоянно возникает тяжелый цистит, зато они стоят около 100 рублей (государство компенсирует 76 рублей), а один прекрасный стерильный миниатюрный швейцарский катетер стоит около 500 рублей.
Я, честно говоря, не знаю, откуда у родителей Вики берутся силы, чтобы выдерживать весь этот ад. Дело осложняется еще тем, что отец девочки, Александр Вакатов, сумел найти работу только в Екатеринбурге, и каждые выходные он прилетает в Москву, чтобы побыть с дочерью. Должна сказать, что никогда в жизни не видела, чтобы папа столь самоотверженно ухаживал за таким тяжелобольным ребенком.
Так вот, Вика ждала Деда Мороза. Я приехала первая и увидела, как девочку переодели в чудесное платьице, она с недоумением смотрела на дверь — и тут появились Дед Мороз со Снегурочкой.
Ах, какие это были красавцы! Дед Мороз, распространяя сказочное сияние, ударил об пол посохом и волшебным голосом попросил Вику прочесть стишок.
Что вы думаете: в прошлом году девочка с трудом передвигалась и почти не говорила, а тут она прочла целое стихотворение. Снегурочка вручила ей подарок и предложила сфотографироваться. Девочка робко подошла и встала между дедом и внучкой, но все повторяла: холод, холод… Ну правильно, Дед Мороз же.
На первом этаже Дед Мороз снял шубу и оказался худеньким молодым человеком с улыбающимися глазами. Это был студент 3-го курса Щукинского училища Аскар Ильясов. Предполагалось, что он будет магом в свите Деда Мороза, но из-за болезни Армена ему пришлось выступить в главной роли. Он понятия не имел, куда едет и что делать, но отлично справился со сложной задачей и даже валенки не потерял, хотя все к тому шло.
* * *
Потом мы поехали к Алеше. В семье Елениных случилась трагедия. Когда мальчику было два года, на него упал шкаф. Долгое время ребенок находился в коме, а когда пришел в себя, оказалось, что в результате тяжелой черепно-мозговой травмы у него задержка психо-речевого развития. Сейчас Алеше шесть лет, он постоянно двигается, почти совсем не развивается, и перспектив на улучшение состояния, как говорят врачи, практически нет.
Его мама не верит в то, что Алеша не сможет вернуться к нормальной жизни, и героически возит его к врачам и педагогам. Сейчас она мечтает о том, что найдет специальную школу и все же сдвинет дело с мертвой точки. При этом она, разрываясь между домом и внешним миром, работает переводчиком, но готова на любые лишения, лишь бы помочь сыну.
Похоже, помочь Алеше можно только устроив его в специальный интернат, где за ним будут ухаживать и развивать элементарные навыки, но есть ли в Москве достойное учреждение? Если нет, очень скоро Ирине Елениной придется уйти с работы, и тогда ее жизнь навсегда превратится в каторгу.
Когда Дед Мороз и Снегурочка вошли в квартиру, Алеша улыбнулся, и бросился доставать содержимое мешков с подарками. С ним была бабушка, которая светилась от радости и приглашала Деда Мороза попить чаю. Так ведь нельзя, растает. Вот только в глазах у нее было такое отчаяние…
* * *
Мои любимые Афанасьевы, 13-летние Ангелина и Кристина с тяжеленным ДЦП, забытые ангелы. Мы летели к ним почти как на тройке с колокольчиками.
Я писала о том, какие мучения пережили сестры, какие тяжелые операции, — но Ангелина по-прежнему не ходит, постоянно находится в инвалидном кресле, с трудом разговаривает, а Кристина говорит нормально, но передвигается только с ходунками.
У девочек необыкновенные родители, Ольга и Максим, неиссякающий источник нежности и бесконечной готовности помогать. Когда детям исполнилось 4 месяца, выяснилось, что у них ДЦП. В 2006 году у Максима начался свирепый диабет, он перенес несколько операций. Максим из последних сил подрабатывал, но летом исчезла и эта возможность — кризис первым делом обрушился на самых незащищенных. Семья существует на три пенсии и едва сводит концы с концами. При этом Афанасьевы никогда ни на что не жалуются, и как они живут, я, ей-богу, не представляю. Скоро будет 13 лет, как они стоят в очереди на крошечный участок земли, который им должны дать по закону, — ведь дети видят природу только из окна. Но им давно сказали, что надеяться не на что.
Вся семья написала Деду Морозу письмо со скромными просьбами. Дед Мороз, умница, все выполнил. Когда мы вошли в подъезд, где живут Афанасьевы, навстречу шли люди. Они сразу поняли, что идут волшебники, все сразу заулыбались, а мы чинно проследовали в квартиру.
Ну ясное дело: барышни были разодеты как принцессы, вот нисколько не хуже Снегурочки, которая, между прочим, красавица. Кристина прочитала стихотворение, у нее здорово получилось. Но тут выяснилось, что взрослым, чтобы получить подарки, тоже нужно читать стих. Что вы думаете? Ольга не растерялась и вспомнила детство — ну так еще бы, подарки все любят!
Вы бы видели, как Ангелина и Кристина смотрели на Деда Мороза и Снегурочку. В такие минуты понимаешь, что в воздухе всегда незаметно мерцают кристаллы надежды, просто нужно вовремя подставить ладони.
У Ангелины тяжелый сколиоз и очень нужен специальный корсет «Шено», который почему-то не положен по программе реабилитации. Стоит 50 тысяч рублей. А Кристине требуется вертикализатор, чтобы учиться стоять, — она очень боится после операций и передвигается исключительно на ходунках.
Афанасьевы просили поблагодарить людей, которые после публикаций в «МК» присылали и присылают им скромные суммы: Григорий, Лена с Аланом, Евгения Ивановна и Максим. Григорий сказал мне по телефону, что ежемесячно высылает им тысячу рублей и пока его, пенсионера, не выгнали с работы, будет продолжать. А к Новому году получилось отправить две тысячи, и он страшно рад, считает, что сам получил подарок.
* * *
А с 4-летней Катей и 9-летним Ваней Харченко приключилась история: они заболели ветрянкой. И пришлось Деду Морозу со Снегурочкой танцевать во дворе, а дети смотрели на них из окна 3-го этажа. Получилось весело, из других окон тоже смотрели, а за подарками отправились бабушка и папа. Ваня, представьте себе, очень обрадовался вафельнице. Ему редко удается порадоваться, у него в связи с родовой травмой проблемы с памятью и ему трудно учиться. А у Кати врожденная катаракта, осталось 20% зрения, весной предстоит очередная операция.
Знаете, когда мы во время нашего путешествия шли по дворам в костюмах, люди, которые попадались навстречу, даже очень угрюмые, останавливались и махали нам руками. И становились такими красивыми, что не описать.
* * *
Благодарим Елену Бухарину, Александра Сучкова, Сергея Устинова, Романа, Николая Спиридонова, семью Богдановых, Алексея Демина и всех, кого не сумели назвать.
Звоните нам по телефону 8-926-033-29-85.
E-mail: solominkamk@gmail.com