— Наша больница была открыта в 1910 году на деньги известного мецената Козьмы Солдатенкова, завещавшего 2 миллиона рублей на строительство современной клиники. Солдатенков был убежден, что в Москве должна быть построена «бесплатная больница для всех без различия званий, сословий и религий». Профессор Федор Гетье, занимавшийся организационными вопросами, объездил всю Европу, чтобы «подсмотреть» и перенять самые передовые технологии, использующиеся тогда в медицине. В итоге больница стала самой современной во всей стране. В годы Первой мировой тут был госпиталь для раненых, и когда царская семья в 1914 году посетила Москву, в первую очередь она посетила эту больницу. Здесь лечились Ленин, Сталин. Мы и сегодня — самое современное и мощнейшее лечебное учреждение города, где лечится до 10% всех стационарных пациентов в Москве. У нас представлены все медицинские профили. По многим направлениям мы лидируем не только в Москве и России, но и в Европе. Свое 105-летие больница встречает как современное медицинское учреждение, которое зарабатывает самостоятельно и смотрит в будущее с уверенностью.
— Коснулась ли Боткинской больницы оптимизация?
— Да. За последние 4 года мы получили около 5 тысяч единиц современного оборудования. Сейчас в нашей клинике 7 компьютерных томографов — раньше столько было на всю Москву. Еще у нас 4 магниторезонансных томографа, эндоскопические аппараты УЗИ, позволяющие проводить диагностику ЖКТ даже достовернее, чем КТ. Современное диагностическое оборудование существенно сократило время постановки диагноза, а техника для лечения позволяет проводить малокровные операции, после которых пациенты гораздо быстрее восстанавливаются. В итоге потребность в огромном количестве коек отпала, да и медицинского персонала уже не нужно так много, как раньше. Мы стали лечить пациентов быстрее и лучше. Говорят, что оптимизация — это плохо, но это естественный процесс во всем мире! Мы только что вернулись из Стокгольма, где одна из лучших систем здравоохранения в мире, — там тоже сокращают койки. Ведь, несмотря на оптимизацию, количество пролеченных у нас увеличилось. Так, в 2013 году у нас было 2000 коек, и мы пролечивали 56 тысяч пациентов в год; теперь же с 1400 койками — 87 тысяч больных. Таких показателей мы достигли благодаря не только современному оборудованию, но и высококвалифицированным кадрам — за 2 года 60 наших врачей прошли обучение в лучших клиниках мира. Кроме того, время пребывания на койках сокращается и за счет стационар-замещающих технологий. Например, раньше гематологические больные были вынуждены ложиться в больницу на сутки для прохождения химиотерапии; сегодня они приходят на несколько часов, получают капельницы с препаратами и уходят домой.
— У вас теперь есть и робот-хирург «Да Винчи». Как работается на такой современной технике?
— Когда-то лапароскопию называли «второй французской революцией» — впервые ее применили во Франции; роботы же — новое слово в хирургии. Врач, находясь за специальной консолью аппарата «Да Винчи», управляет «рукой» робота, способной поворачиваться на 520 градусов и попадать в самые труднодоступные места. Рука робота не дрожит и проводит все манипуляции с филигранной точностью. Операции проводятся с хорошей визуализацией — до 15-кратного увеличения изображения. Операции малокровные — доступ осуществляется лапароскопически, при этом робот может проводить вмешательства в самых труднодоступных местах, которые с помощью одной лишь лапароскопической техники провести невозможно. Работе на «Да Винчи» у нас обучены бригады урологов, кардиохирургов, мы выполняем на нем операции на печени и поджелудочной железе. Например, мы первые в Москве выполнили на таком роботе кардиохирургическую операцию.
— Планируется ли реконструировать старые корпуса Боткинской?
— Мы должны превратить всю больницу — а это более 100 тысяч квадратных метров площадей — в современное медицинское пространство. На сегодня в порядок приведено более 70% площадей. Кроме того, в наших планах — внедрить в нашей больнице трансплантацию органов человека. Это единственное направление современной медицины, которого у нас пока нет.
— Вы несколько лет проработали главврачом в Первой градской — говорят, со своей задачей сделать из нее современную больницу вы справились. Возможно ли, что после окончания реконструкции Боткинской вас «перекинут» на другой объект?
— Ни в коем случае! Боткинская — моя альма-матер, я работал здесь хирургом 10 лет. Я пришел сюда еще 16 лет назад и вернулся уже в новом качестве. Я считаю эту больницу родной. К тому же я возглавляю находящуюся здесь кафедру хирургии и являюсь главным хирургом Москвы — мне важно, чтобы операционная была рядом. Ведь я провожу по три операции в неделю.
— Как вы считаете, хирургия как дисциплина в будущем умрет?
— Конечно, нет! Но она перейдет в другое качество. Хирурги будут в большей степени трансплантологами — ведь уже в ближайшие годы в мире научатся выращивать органы с биологической составляющей пациента. Поэтому потребность в хирургии будет всегда.