— В последний период его жизни мы часто виделись с Анастасом Ивановичем, — поясняет Ованес Артемович. — Регулярно я приезжал к нему на дачу на Рублево-Успенском шоссе. Там во время прогулок он много о чем рассказывал — у дяди была феноменальная память: навскидку вспоминал даты, имена, цифры...
Анастас Иванович — очень обаятельный, легкий в общении человек, однако он умел при случае быть и очень жестким, умел добиваться необходимых результатов. За такой талант его ценили и Сталин, и Хрущев. Они неоднократно поручали Микояну выполнение самых сложных и деликатных политических и экономических миссий за рубежом. По количеству заграничных поездок он был безусловным лидером среди всех советских руководителей того времени: выезжал за пределы СССР с официальными и неофициальными миссиями более 70 раз, побывав в 36 странах. Одна из западных газет написала: «Микоян завоевал мировую известность на многие годы как первый и наилучший бизнесмен социализма...»
А в 1949-м именно Микояна — фактически нелегально — послали в Китай, на переговоры с Мао Цзэдуном. Они встретились в партизанском лагере в горах, и советский руководитель убедил китайского коммунистического вождя предпринять решительные действия, чтобы прийти наконец к власти в стране, пообещав ему, что СССР окажет всяческую помощь.
Очень серьезным испытанием для Микояна-дипломата стал Карибский кризис 1962-го. Анастас Иванович — один из немногих руководителей страны, кто был категорически против развертывания наших ракетных комплексов на Кубе. Когда разгорелся конфликт с Америкой, Хрущев послал его разруливать ситуацию. Более 10 дней Микоян вел в Гаване переговоры с Кастро, летал на неофициальные переговоры в США с президентом Кеннеди (а у самого как раз в эти отчаянно трудные дни случилась личная трагедия: умерла жена, но Анастас Иванович не счел для себя возможным в столь сложной ситуации уехать на похороны).
В последние годы сталинской эпохи над А.Микояном, который занимал тогда пост зам. председателя Совета министров СССР, сгустились тучи. В 1948–1949 гг. «великий вождь» перешел в атаку на старую ленинскую гвардию — Молотова и Микояна.
В запасе у генералиссимуса имелся помимо всего прочего один из его любимых козырей. Во время войны двое младших сыновей Анастаса Ивановича — Серго и Вано — были арестованы за «участие в юношеской антисоветской организации». Дело было совершенно вздорным, обвинения, предъявленные нескольким мальчишкам-школьникам, — надуманными, однако наркомовских сыновей все-таки отправили на год в ссылку в Среднюю Азию, а сам Микоян оказался на крючке у «хозяина».
Дальше — больше. В 1952 году на осеннем пленуме ЦК партии с подачи Сталина работа Анастаса Ивановича в руководстве Совмина была признана неудовлетворительной (основные претензии: слишком активные попытки наладить взаимодействие с промышленными западными странами). Это была черная метка: по неписаным правилам, существовавшим в советской верхушке, на следующем пленуме ЦК, который должен был состояться весной 1953-го, Анастаса Ивановича уже вывели бы из состава ЦК, а затем... Есть сведения, что вопрос о его аресте был уже фактически решен. Однако смерть Сталина нарушила угрожавший Анастасу Ивановичу ход событий. Вместо отставки и ареста он получил высокий пост в новом руководстве страны.
Мало кто помнит, что в биографии Микояна — руководителя страны был один эпизод, который, сложись все иначе, мог бы в принципе изменить ситуацию на нынешнем постсоветском пространстве, уберечь огромную страну от развала. В 1962 году Хрущев решил подготовить для Советского Союза новую Конституцию. Ее разделы готовили несколько специальных комиссий. Та из них, которую возглавлял Микоян, занималась вопросами национальной политики и национально-государственного устройства СССР. В проект внесены были действительно революционные для того советского времени пункты. Каждая из союзных республик объявлялась, например, «суверенным государством», предлагалось наделить ее правом самостоятельного проведения дипломатических и экономических контактов с иностранными государствами, предоставить возможность иметь собственные внутренние войска и даже предусмотреть право выхода из состава СССР. Однако, после смещения Хрущева со всех постов новое руководство страны во главе с Брежневым отнюдь не горело желанием обновлять Конституцию.
Во время «осеннего переворота» 1964 года на заседании Политбюро и Президиума ЦК Микоян, единственный из всех, выступил против безоговорочного «свержения» Хрущева и предложил оставить его во главе партии, лишив должности предсовмина. Их с Никитой Сергеевичем контакты продолжились и в дальнейшем. Не боясь последствий, Микоян, например, позвонил опальному лидеру и поздравил его с наступающим Новым, 1965 годом...
Этот человек, занимавший высшие руководящие посты в СССР на протяжении четырех десятилетий, при четырех лидерах — «от Ильича до Ильича», — оставил заметный след не только в международной и внутренней политике, но и «на бытовом уровне».
— Советские граждане именно Микояну обязаны появлением в широкой продаже мороженого, сосисок... Именно Анастас Иванович предложил наладить выпуск знаменитого советского деликатеса — консервов «Печень трески». А ведь до того эта «требуха» считалась отходами переработки рыбы и выбрасывалась в море, — рассказывает Ованес Микоян. — В 1930-е, во время своей поездки в США, дядя увидел там в продаже банки с консервированной кукурузой и потом организовал производство таких консервов у нас. Благодаря ему в ассортименте гастрономов и столовых появились котлеты, стали продаваться в магазинах соки и шампанское в разлив...
Еще в 1939 году Сталин поручил наркому внешней торговли А.Микояну реализацию своего замысла, о котором не знали другие руководители из тогдашней советской верхушки. Под руководством Анастаса Ивановича в стране стали создаваться сверхсекретные государственные запасы стратегических товаров и сырья. На случай вероятной войны в специальные хранилища завозили пищевые консервы, а также остродефицитные олово, цинк, никель, каучук, кобальт... Эти НЗ очень пригодились во время Великой Отечественной для обеспечения пищевого довольствия армии, для производства танков, самолетов...
По линии микояновского наркомата перед войной шли закупки образцов новейшей германской военной техники — самолетов, стрелкового вооружения... Все это изучалось советскими специалистами, что позволило в дальнейшем создать «наш ответ врагу».
Иногда приходилось выполнять и спецзаказы. «Дядя рассказывал, что однажды Сталин вдруг поинтересовался: а почему у нас нет бананов? И пришлось организовывать по линии наркомата доставку небольшой партии этих экзотических фруктов откуда-то из Африки. Но в семью самого наркома Микояна ни один из них не попал. Анастас Иванович в подобных случаях проявлял большую щепетильность».
Карьера А.И.Микояна при Брежневе оказалась недолгой. Руководитель-«ветеран» новым кремлевским обитателям был только помехой. Их пугало, что Анастас Иванович, с лета 1964-го занимавший пост номинального президента страны — председателя президиума Верховного совета СССР, хотел сделать этот орган реальным местом для проведения дискуссий. (И это вместо традиционного единодушного голосования «за!».) Поводом для отстранения от должности стало подоспевшее вскоре 70-летие Микояна. Брежнев в одном из разговоров напрямую спросил: «А не думаешь ли ты стать первым советским деятелем, который по достижении 70 лет сам попросит отпустить его на пенсию?» Анастас Иванович согласился.
Оказавшись в роли пенсионера, Микоян жил в основном на госдаче. Много читал, к нему частенько приезжали для консультаций ответственные работники Министерства внешней торговли... Кроме всего прочего Анастас Иванович диктовал секретарше свои воспоминания. Часть из них, посвященная самому «безопасному», раннему периоду жизни (до конца 1920-х), была опубликована: вышли 2 книги мемуаров. А вот воспоминания о наиболее сложных перипетиях «сталинской», «хрущевской» эпохи остались лишь на машинописных листах.
— Сразу после смерти дяди к ним в дом нагрянули «товарищи в штатском» и забрали эти бумаги. Об их судьбе мне ничего не известно. В семье сохранилась чудом лишь небольшая часть «диктовок» Анастаса Ивановича. На основании их его сын Серго уже в наше время выпустил книгу «Так было».