Когда ее вел Влад Листьев, я не пропускал ни одного выпуска. Интеллигент, герой «Взгляда», он выстраивал паству под себя. Причем ничего для этого не делал, просто существовал в кадре, был самим собой, а участники и зрители уже сами как-то пристраивались. При Листьеве это была почти элитарная программа, с образовательным цензом и густо размазанной по эфиру культурной прослойкой.
Но через год неугомонный Влад отправился покорять новые телевизионные рифы и передал бразды правления «Чудес» Леониду Якубовичу. И случилось чудо: проект вмиг стал народным. Общенародным. Всенародным. Охватил собой всю новую, оставшуюся после распада империи страну под названием РФ.
Это попало в самую десятку. Наверное, тогда, в эпоху перемен, 1000%-ной инфляции, торговли последним на бывшей улице Горького, ваучерной приватизации (две машины «Волга», ха-ха, да, Анатолий Борисович?) и начавшегося бандитского беспредела, именно вот такого тепла людям и недоставало.
Так Якубович стал новым психотерапэвтом вместо исчезнувшего Кашпировского. Искрений порыв простых, обычных ТВ-зрителей объединиться, найти себе подобных, взяться за руки, чтоб не пропасть поодиночке, был очень даже понятен. Они приходили в студию, все вместе прилюдно любили друг друга и Якубовича, дарили ему подарки, ну и иногда еще угадывали нужную букву в этом слове. Если лозунг «есть такая партия!» был уже неактуален, то «есть такая буква!» — самое то. «Видеоплеер, холодильник… автомобиль!» — а что еще нужно нашему человеку для счастья в новых условиях тотального потребления?
Шли годы, время менялось. А программа заморозилась, как льды в Антарктиде (которые и те, говорят, уже начинают таять). Теперь она похожа на ископаемого мамонта, не меньше. Промчались лихие 90-е, ушли в небытие благостные нулевые, дошли до экватора суровые, духоподъемные и душераздирающие десятые, а «Поле» и ныне там. ГКЧП, расстрел Белого дома-93, Чечня, Грачев, «Голосуй или проиграешь», киндер-сюрприз, полный дефолт-98, «не так сели», «я устал, я ухожу», Путин, Путин, Путин… А Леонид Аркадьевич всё повторяет свою мантру: вращайте барабан!
А что это за люди там у него? Шукшинские чудики? Добрые, наивные, малахольные россияне?
Я не знаю таких людей. Они выращены в пробирке. Или созданы опытным путем, как Шариков. Экспортный вариант. Их можно иностранцам показывать за деньги, как матрешку и водку.
А у Андрея Малахова и его эпигонов какой народ? Да какой они скажут, такой и будет. Хотите — высоконравственный и добропорядочный. Хотите — пошлый, мелкий, подглядывающий в замочную скважину. А хотите — прирежет из-за угла. Или женится на 9-летней. Или пойдет развращать мальчиков.
А в политических ток-шоу какой народ? Народ-патриот, хлопающий в правильных местах отчаянным защитникам Сирии и Украины в священной борьбе с бандеровскими исламофашистами. Народу незаметно подадут сигнал, щелкнут пальцем, и он аплодирует во все ладоши. А могут даже не намекать: народ сам уже знает, что почем, выучился.
Искусственный народ, рукотворный, сделанный пальцем и телевидением. Который мне глубоко отвратителен. Потому что его нет, он выдуман. Очень удобен в обращении, дрессирован до крайностей. Если ему дать сахарок, умеет стоять на задних лапках.
Вы еще не видели настоящего народа. Но когда увидите...
Любовь тут рядом
Познера, конечно, надо смотреть. Пусть поздно, но надо. Ну, меня положение обязывает, а вы как хотите. Он же мастер?..
Я смотрю, оцениваю. Вот он расколол оппонента под орех. А вот собеседник ему неинтересен, хотя вроде они уже дружат много лет. А здесь Познер явно недокрутил, недожал, недоспросил. А тут он во всей красе: отбросил бумажки — и вперед, в атаку, на лихом коне! А тут оказался беспомощен как ребенок, и его «сделали». А вот испугался собственной смелости и тихо ушел огородами.
Может, он и лучший по профессии на ТВ, но ведь человек же. Со слабостями, с настроением, со вкусами. Конечно, далеко не всегда его беседы со знаковыми людьми России становятся событием. Хотя идти к нему на программу очень даже престижно.
Но в минувший понедельник случилось нечто не подлежащее хоть какому-то анализу. У Познера в гостях была Любовь Аркус. Кинокритик, главный редактор журнала «Сеанс». Очень хороший кинокритик и главный редактор. Но ведь этого мало, чтобы оказаться у Познера. Несколько лет назад Аркус сняла фильм, документальный, «Антон тут рядом». Фильм-потрясение, хотя он всего лишь о человеке — просто о человеке, таком же, как и мы с вами. Только Антон — аутист, но разве это что-то меняет? Однако после показа данной картины в кинотеатрах и на ТВ в российском сознательном обществе произошел атомный взрыв, не меньше.
Это так снято… Речь не о профессии… Это снято с такой любовью. И жалостью. И пониманием. Причем жалостью не к Антону, а ко всем нам, так называемым здоровым людям. Потому что через Антона все и проявляются — как люди или…
Но вот мы посмотрели, поплакали даже (над собой) — и пошли дальше. Некоторые, может, очнулись, стали искать, кому бы помочь. Находили, помогали, отсылали деньги, sms-ки. Для кого? Наверное, для себя прежде всего, ведь хочется себя чувствовать хорошим человеком. Хоть иногда… Ну вот, послали, помогли… и опять пошли дальше. С немалым уважением к себе, любимому.
А Аркус так не смогла. Не смогла дальше оставить Антона. В фильме она его соединила с отцом, который, казалось бы, давно ушел, оставил семью. Мама умерла, и вот отец тут рядом. Но таких, как Антон, великое множество. А что мы о них знаем? Да, «Человека дождя» в великом исполнении Дастина Хоффмана все видели. Но это кино. А жизнь?
Аркус встретилась с Антоном случайно, благодаря фильму. И уже этим фильмом сделала необычайно много. Но после (нет, уже во время съемок!) с ней что-то произошло. Вот просто так взять и оставить этого ребенка (человека!) и опять заниматься своей кинокритикой… Невозможно! Для Аркус — невозможно.
Она стала жить этими людьми. Просто разово помочь, а потом уважать себя всю жизнь — как это мало! Она создала группу совсем маленьких детей. Там нет разделения на «больных» и «здоровых». Там все полноценны и нет ущербных, тех, кто нуждается в жалости. Ведь их не нужно жалеть, а всего лишь понимать. Они абсолютно такие же, как мы, не хуже и не лучше. Равноценные.
Вот об этом Любовь Аркус и рассказывала Владимиру Познеру. А еще всем нам, тем, кто после полуночи остался у телевизора. И Познер ей не мешал. Почти не перебивал, не задавал лишних вопросов. Он тоже лишь слушал и изумлялся.
Изумлялся красоте сидящего напротив человека. Говорившего прописные истины, которые мы все почти забыли. И еще она сказала: «По жизни мы становимся многослойными, как капуста, натягиваем на себя компромиссы. Хотим выглядеть, понравиться. А такие, как Антон, живут лишь оголенной душой, без притворства. Как чувствуют, так и живут, беззащитны. Я поняла, что Антон — это моя же родственная душа. Он такой же, какой была я когда-то, в детстве».
Любовь тут рядом. Только протяни руки, почувствуй, посмотри. Ну, вот же она — сидит напротив Познера и рассказывает.