Главный врач Лотти Хельстрем заявил, что последствия изнасилования женщинами для мужчин гораздо серьезнее, чем когда происходит наоборот. Существует большой риск, что изнасилованный мужчина получит посттравматическое стрессовое расстройство. Господи, неужели мы, мужики, совсем обабились?
Слава Богу, я живу в многоквартирном доме, где очень много женщин и всегда есть с кем посоветоваться. В лифте я еду с соседкой, пересказываю ей две новости и задаю вопрос, озвученный выше.
— Конечно, вы измельчали, — отвечает.
— Ну а доказательства?
— А посмотри хотя бы на... (Называет имена двух наших соседей. — Авт.) Один все время болеет, жена за него пашет. Другой всегда «устал»...
Спасибо, хоть меня не перечислила. Наверное, потому, что это я ей плиту в квартиру тащил, когда тот «устал».
— А если их какая-нибудь женщина изнасилует — должны быть только рады, — добавляет соседка.
И все же у нас, мужики русские, есть не только прокуроры в виде женщин, но и адвокаты в лице молодого поколения. И сухая статистика.
Число контрактников в армии уже сравнялось с планом по призыву. Из желающих служить выстраивается очередь.
Потенциальному призывнику в Москве, который не хочет служить, достаточно просто написать отказ и его, как правило, оставляют в покое. Потому что на всех желающих быть в строю мест не хватает. А в южных регионах для того, чтобы попасть в армию по призыву, нужно еще и взятку дать. Таково желание служить Отечеству. А пока оно есть — мужик не выродился.
Кстати о мужиках-домохозяйках. В той же самой армии бойцов (по крайней мере — срочников) обучают всем азам домашнего хозяйства: пошить, погладить, картошку почистить и суп сварить. Это — самый настоящий мужской труд. И то, что им пока еще в России чаще всего занимаются женщины, — просто дань русской традиции: «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет».
Русский мужик — это воин во многих поколениях. А это значит, что он наследственно либо находится в бою, либо чистит картошку.
А то, что теперь он еще и открыто соглашается быть домохозяйкой, говорит только об одном: не переставая быть воином, он перестал быть эксплуататором женщины и видеть в ней только кухонный комбайн.
А что касается шведов — то пусть радуются.