— 14 октября Басманный суд будет рассматривать вашу жалобу на действия Следственного комитета, отказавшегося допрашивать Кадырова, Делимханова и Геремеева по делу об убийстве вашего отца. Почему вы считаете, что их следует допросить? Вам что-то известно конкретное из материалов дела, что указывает на возможную их причастность? Есть там что-то такое, чего не знают люди, не знакомившиеся с делом?
— Собранные следствием доказательства позволяют с большой долей уверенности утверждать, что задержаны именно исполнители этого преступления, а также расследовать дело дальше — в направлении организаторов и заказчиков.
Однако в части организаторов и заказчиков следствие явно зашло в тупик, причем по причинам скорее политическим, нежели юридическим и процессуальным.
Еще 22 апреля моими адвокатами было заявлено ходатайство следствию о проведении ряда следственных действий и о допросе ряда высших должностных лиц из Чеченской Республики, близких к Рамзану Кадырову, а также самого Рамзана Кадырова.
27 апреля 2015 г. тогдашний руководитель следственной группы Игорь Краснов вынес постановление, которым удовлетворил ходатайство адвокатов лишь в части допроса Руслана Геремеева, которого следствие, по нашим данным, считает одним из организаторов этого преступления. Однако по сей день он не допрошен и местонахождение его неизвестно, поскольку его, видимо, укрывает руководство Чеченской Республики, а федеральное руководство страны явно не торопится содействовать следствию.
По нашим данным, в отношении Руслана Геремеева следствием собрана определенная доказательная база, причем она не сводится лишь к показаниям свидетелей, хотя и они есть. Однако эти данные составляют в настоящий момент тайну следствия.
На сегодняшний момент следы, безусловно, ведут в Чечню — очевидно, в окружение Рамзана Кадырова, и поэтому необходимо допросить всех перечисленных в моем ходатайстве лиц для получения важной информации, которая необходима для успешного расследования. Ни для кого не секрет, что в Чечне многое завязано на родственных связях. Все в конечном счете подчиняются главе республики Рамзану Кадырову.
— Расскажите конкретно о каждом из тех людей, которых, по вашему мнению, необходимо допросить. Какие для этого основания?
— Руслан Геремеев — зам командира батальона «Север». Де-факто непосредственный подозреваемый в организации убийства даже с точки зрения Следственного комитета, хотя по каким-то причинам следствие ведет себя крайне стеснительно и до сих пор не предъявило ему обвинение хотя бы заочно и не объявило в официальный розыск.
Подозреваемый Заур Дадаев, который скорее всего является одним из непосредственных исполнителей убийства, на момент убийства служил в батальоне «Север».
Командир батальона «Север» Алибек Делимханов — родной брат советника главы Чеченской Республики и депутата Государственной думы Федерального собрания Российской Федерации Адама Делимханова.
Обвиняемый Тамерлан Эскерханов проходил службу в РОВД по Шелковскому району Чеченской Республики. Начальником этого РОВД является Ваха Геремеев — двоюродный брат депутата Государственной думы РФ Адама Делимханова, подозревавшегося в организации убийства в Дубае Сулима Ямадаева и объявленного Интерполом в розыск, и родной брат сенатора от Чеченской Республики в Совете Федерации РФ Сулеймана Геремеева, являвшегося фигурантом по ряду громких уголовных дел.
Таким образом, обвиняемые в совершении убийства папы являлись действующими сотрудниками силовых структур Чеченской Республики, связанными должностными и родственными связями с высокопоставленными должностными лицами Чечни.
Однако следствие опять же проявляет в этом отношении удивительную застенчивость. Хотя, например, губернатор Ярославской области Сергей Ястребов был без проблем допрошен в первые же недели после убийства. При этом вероятность того, что его показания могут быть полезны для следствия, в десятки и сотни раз меньше, чем в случае с Кадыровым.
— Но в полном объеме вы с делом не ознакомлены, верно? А адвокаты знакомы со всеми материалами или им тоже только часть показали?
— Права потерпевшего по уголовному делу в России определяются положениями ст. 42 УПК РФ. Там перечислен весьма ограниченный круг документов, доступ к которым до окончания следствия имеют потерпевший и его представители.
Моих адвокатов, Вадима Прохорова и Ольгу Михайлову, следствие знакомит пока с весьма ограниченным кругом документов.
Более того, следствием не представлены им даже те документы, доступ к которым они имеют по закону: например адвокаты потерпевшей стороны запрашивали у следствия копии постановлений о привлечении в качестве обвиняемых всех задержанных, но представили им материалы только в отношении двух из пяти — вопреки требованиям закона.
Это обстоятельство также будет входить в предмет рассмотрения жалобы Басманным районным судом 14 октября.
Проблема есть в том, что ФСО не представляет следствию видеозаписи момента убийства. А если их нет, в чем я сомневаюсь, учитывая место совершения преступления, то должны быть последствия, я так понимаю. Отставки ответственных за безопасность на мосту, который находится в 200 метрах от Кремля.
— В одном из интервью вы сказали, что храните угрозы, поступавшие в ваш адрес в социальных сетях. Чем вам угрожают?
— Речь идет об угрозах моей безопасности, в том числе угрожают убийством.
— Кадыров предложил вам приехать к нему в гости. Как вы к этому отнеслись?
— Я приветствую решение Кадырова прийти на допрос в СК, если его вызовут. Надеюсь, что 14 октября Басманный суд удовлетворит мое требование и Кадыров будет допрошен. Готова с ним встретиться после допроса.
— Примерно месяц назад Чубайс советовал вам не настаивать на том, чтобы следствие допросило Кадырова. Либеральная общественность об этом узнала, и вышел скандал: Чубайса стали обвинять в том, что он защищает Кадырова. Почему он стал вам советовать, как себя вести? Он старый ваш друг, друг семьи, выручал вас, вы ему обязаны?
— Мне совсем не хочется это обсуждать в очередной раз, в том числе и потому, что это не имеет никакого значения для следствия. АБ опубликовал нашу переписку без моего разрешения, и вы можете сами все почитать.
— Вы в каком-то интервью сказали про себя, что вы не политик. Но в последнее время вы выступаете с политическими заявлениями — требуя, например, запретить въезд в ЕС руководству российских телеканалов. Не чувствуете, что жизнь вас все-таки выталкивает в политику?
— Я работаю репортером русской редакции немецкого телеканала Dеutsche Welle. Считаю себя журналистом. Вместе с тем мой папа был известным политиком, его убили. Это дело имеет большой общественный резонанс. Так как я добиваюсь объективного и всестороннего расследования, что является моим правом, это привлекает ко мне внимание.
К сожалению, в России требование исполнения закона считается политической деятельностью. Политиком автоматически становится также и любой человек, который критически высказывается о властях.
Отвечаю на ваш вопрос по пропагандистам: там не только руководство двух телеканалов. Считаю, что эти люди намеренно, по указанию сверху развернули кампанию травли в отношении моего папы, что также привело к случившейся трагедии. Они не журналисты уже давно, это телечиновники. Они насаждают в обществе ненависть к тем, кто не согласен с путинским режимом, и это провоцирует неконтролируемое насилие или, во всяком случае, увеличивает его вероятность.
И это сознательная позиция власти в России — посмотрите, что происходит с делом журналиста Олега Кашина, который представил доказательства, указывающие на то, что вероятный заказчик совершенного в отношении его преступления — губернатор Турчак. Однако для власти губернатор Турчак свой, а журналист Кашин — чужой.
Право на информацию закреплено нашей Конституцией, и я, как журналист, считаю, что российское общество не должно быть лишено этого права.
— Чему вас научил отец? В смысле каким конкретно умениям? Рыбачить, например, или показывать фокусы, жонглировать яблоками...
— Не лениться, быть самостоятельной и финансово независимой, заниматься спортом, в том числе научил играть в теннис и кататься немного на виндсерфинге. Еще быть принципиальной. Мы с ним очень похожи по духу, как мне кажется.
— Как отмечались дни рождения Бориса Ефимовича? Был ли какой-то семейный ритуал? Что вы ему дарили?
— Папа любил дни рождения и всегда их отмечал. Приглашал своих друзей и детей.
Для меня его день рождения был важным праздником, я всегда заранее придумывала тост и старалась не повторяться. Папа любил подарки, как и любой человек, хотя и не акцентировал на этом внимание.
Я спрашивала папу заранее, что бы он хотел получить в подарок. Год назад он заказал мне смартфон, и я ему его подарила. Телефон для него был рабочим инструментом: он много писал, в том числе в ФБ.
— К его убийству можно относиться как к личной судьбе конкретного человека: он делал что считал нужным, но кому-то мешал — и этот кто-то его убил. Но можно относиться и как к частному проявлению общей для всего общества беды, обусловленной какими-то коренными причинами.
Как вы к нему относитесь? …На самом деле это вопрос о причинах вашей настойчивости в стремлении найти заказчиков убийства. Зачем вам это? Только ради отца — чтоб все всем навсегда стало ясно в его судьбе? Или еще и для общества — чтоб больше такие убийства не повторялись?
— У меня ощущение, что беда нашего общества в том, что вы задаете подобный вопрос. Это симптоматично, это отражает средневековое состояние общества в России.
Отказ от следствия — это признание того, что в России можно безнаказанно убивать. Это признание того, что мы отказываемся даже от защиты фундаментального права — права на жизнь. Моего папу лишали в России многих прав, предусмотренных Европейской конвенцией о защите основных прав и свобод, которую Россия подписала. В том числе права на правовую защиту и права на выражение своего мнения. И, наконец, его лишили и права на жизнь после 10-летия травли.