Во всем виновата педаль
Приговор оглашали три дня. Все это время обвиняемый Вадим Тимофеев, который находился под подпиской о невыезде, приезжал в Ярославль из Москвы на электричке. В первый день заседание началось без обвиняемого. Бывший заместитель директора авиакомпании «Як Сервис» опоздал на 15 минут.
Гособвинение просило для Тимофеева шесть лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении. По версии следствия, он разрешил экипажу полеты незаконно, а допуск командира судна был оформлен на основании недействительных документов. Было установлено, что летный состав не прошел обучения, а данные бортовых самописцев, фиксировавших ошибки погибшего командира воздушного судна во время прежних полетов, практически не были проанализированы.
Вадим Тимофеев в ходе процесса заявил, что есть документы Росавиации, подтверждающие, что экипаж может выполнять полеты именно в таком составе. В своем последнем слове он сказал, что предпочел бы погибнуть вместе с экипажем самолета, чем стать подсудимым.
— Тимофеева назначили виновным за катастрофу, все на него списали, чтобы закрыть дело, — считает Леонид Ткаченко. — В ходе судебных заседаний у нас появилось немало вопросов, которые так и остались без ответа. Например, почему перенесли дату вылета, где первые 15 секунд записи переговоров в кабине пилотов. Считаем, что причина катастрофы так и не была установлена, так за что же осудили Вадима Тимофеева, который был, по сути, менеджером? Мы бились за него, чтобы он не попал в колонию, хотели, чтобы ему дали условный срок. У него ведь на руках больная мать, которой уже за восемьдесят лет.
— Что-то смог прояснить единственный выживший в авиакатастрофе — инженер по авиационному и радиотехническому обслуживанию Александр Сизов?
— Кстати, на его явке в суд настаивала только потерпевшая сторона. Сизов рассказал о том, что посторонних звуков он не слышал, а дальше сослался на то, что в момент крушения задремал. Также Сизов сообщил, что экипаж отправился перекусить в здание аэропорта, а он оставался на погрузке, следил за заправкой топлива. Он провел осмотр борта, и никаких замечаний по состоянию Як-42 у него не возникло. Он занял место в последнем ряду, когда самолет взлетал, и попросту отключился. Но полет длился несколько секунд. Мне, честно говоря, не верится, что за это время можно было уснуть...
Согласно заключению Межгосударственного авиационного комитета, трагедия произошла по вине погибших пилотов Як-42. Командир воздушного судна или второй пилот (кто — доподлинно установить не удалось) непроизвольно нажимал на тормозные педали во время разбега. И не просто жал, а с силой упирался в них, одновременно вытягивая штурвал вверх, хотя должен был лишь касаться их носками.
Серьезная ошибка могла произойти из-за того, что оба пилота долгое время летали на Як-40, где летчик как раз при взлете ноги всегда держит на педалях. Так, командир — 44-летний Андрей Соломенцев, с 1996 по 2010 год совмещал полеты на Як-40 и Як-42. Второй пилот — 49-летний Игорь Жевелов, большую часть своей карьеры управлял самолетом Як-40, в том числе в качестве КВС-инструктора. С 2007 по 2011 год совмещал полеты на Як-40 и Як-42.
— Неправильная постановка ноги одного из пилотов и могла оказалась роковой? — спрашиваю я у заслуженного пилота России, именитого летчика-испытателя Вадима БАЗЫКИНА.
— При нормальном, качественном переучивании как раз этому и уделяют больше всего времени. Обращают внимание на отличия, которые могут повлиять на безопасный исход полета. Любой инструктор прежде всего внимательно читает справку о летчике, с какого самолета он пришел. Як-40 — максимально простая машина, этакий «велосипедик», очень легкий в пилотировании, прощающий много ошибок. У него очень мощный планер. Як-42 — уже близкий к серьезному лайнеру, у него двигатели двухконтурные, совсем другие. Что касается педалей... Бывает, что человека, как говорится, заклинит. Не раз наблюдал, когда женщина въезжала в автомобиль, и вместо того чтобы тормозить, еще и поддавала газу. Это случается и с мужчинами.
— На ваш взгляд, экс-заместитель генерального директора по организации летной работы авиакомпании «Як Сервис» Вадим Тимофеев понес заслуженное наказание?
— Услышал, что он, мол, не занимался должным образом обеспечением безопасности полетов, в частности, переучиванием командира экипажа и пилота с работы на Як-40 к управлению Як-42. Но это же глупость! Он что, должен был ходить и отслеживать все посещения пилотов? Для этого есть преподаватели учебного центра, которые за малейший пропуск должны просто исключить прогульщика из группы, и все. Я переучивался на зарубежную технику, там было так: пропустил один день — все, до свидания. А переучивание стоит 50 тысяч евро. Ты потом приезжаешь в Россию и объясняешь руководству, которое тебя послало учиться, почему тебя отослали обратно.
На самом деле причина катастрофы не в этом. Причину надо искать в том, что произошло часов за двадцать до взлета. Просто посмотреть, какие у командира воздушного судна и второго пилота были между собой отношения. Чем они занимались вечером, как вели себя последние 15 минут, пока готовились ко взлету и рулили. Кто был настроен на взлет, а кто на задержку взлета. Я просто слушал расшифровку бортового самописца, там все было, как в басне Крылова: «Лебедь рвется в облака, рак пятится назад, а щука тянет в воду...»
Комиссией МАК были выявлены психологические просчеты при формировании экипажа: авторитет 49–летнего второго пилота Игоря Жевелова был выше, чем у 44-летнего командира экипажа Андрея Соломенцева. Не стоит сбрасывать со счетов, что Жевелов с 2006 по 2009 год был заместителем генерального директора по организации летной работы в авиакомпании «Як Сервис», а с июля 2011-го являлся командиром звена Як-40. Налетал 13 492 часа, правда, на Як-42 — 613.
Также было установлено, что в организме второго пилота были найдены следы фенобарбитала, оказывающего тормозящее действие на центральную нервную систему. Согласно медицинской документации, у него развивался полинейропатический синдром, который проявляется в нарушении координации ног и контроля их пространственного положения.
Однако назначенная Следственным комитетом судебно-медицинская экспертиза сделала вывод о нормальной работоспособности конечностей второго пилота рейса 9633, фактически опровергнув данные комиссии МАК.
Теперь многие задаются вопросом: почему конструкторы самолета предусмотрели две взаимоисключающие операции: взлет и торможение? Почему в методических материалах по подготовке летного состава на самолет Як-42 отсутствуют рекомендации экипажу по положению ног на педалях на различных этапах полета?
— На разных типах самолетов педали тормоза и педали путевого управления бывают совмещены и разнесены, — поясняет заслуженный пилот СССР Жорж ШИШКИН. — Мне, например, приходилась на испытаниях в один день менять по два-три самолета. Каждый раз садился, мысленно прокручивал в голове все действия. А в данном случае приходится констатировать, что иногда однозначно выявить причину катастрофы не представляется возможным. Просто нет достаточной информации.
Забытый проект капитана
Что произошло с наследством капитана погибшей команды Ивана Ткаченко? Об этом «МК» рассказал его отец Леонид Ткаченко:
— Сейчас для меня главное — осуществить мечту сына, построить хоккейную школу имени Ивана Ткаченко. У нас самый большой в Ярославле район, где живет около 200 тысяч человек, и на всех — только один маленький кортик, канадская коробка. Нет ни бассейнов, ни стадионов, ни футбольных полей. Настроили при школах площадок, за которыми никто не следит, там все заграждения уже поломали, покрытия разрушаются — и всем наплевать. Ваня мечтал убрать ребятишек с улиц, построить ледовый комплекс, чтобы они пришли заниматься хоккеем. Сам успел подать заявку на аренду участка земли под детско-юношескую школу.
После гибели Ивана Ткаченко его родители, Татьяна Владимировна и Леонид Владимирович, получили одну треть от его контракта, оставшиеся две трети, а также всю сумму по страховке и компенсации унаследовали гражданская жена Марина и дети Ивана. Марина отказалась участвовать в проекте. Строительство школы легло на плечи Ткаченко- старших.
3,5 года мы собирали, а вернее сказать, пробивали, нужные подписи. Если выложить все собранные бумаги, не хватит и двух столов. Когда я об этом рассказал чехам, они были в недоумении. У них все разрешительные документы на строительство поместились бы в одну папку.
Мне неудобно перед людьми, которые по крохам собирали деньги на хоккейную школу. Помню, нас нашла пожилая женщина, которая работала в школе, где Ваня учился, и принесла пять тысяч, которые специально копила. Бывало, люди узнавали нас на улице, протягивали кто тысячу, кто две — для того чтобы появилась хоккейная школа имени Ивана Ткаченко.
Сейчас Ткаченко-старшие ломают голову, где взять недостающие деньги.
После авиакатастрофы стало известно, что капитан «Локомотива» Иван Ткаченко под ником «Иван Леонидович» переводил деньги онкобольным детям. Последний платеж он сделал в день своей гибели — перечислил для воронежской девочки, страдающей острым лимфобластным лейкозом, 500 тысяч рублей. Также он помогал родной школе, детскому дому, сельскому храму, своему первому тренеру, друзьям... Посмертно он был награжден почетным знаком «Орден Ладошки», который вручается за милосердие, благотворительность и меценатство в пользу несовершеннолетних детей. Международный комитет «Фэйр Плэй», то есть «Честная игра», посмертно наградил Ивана дипломом «За поступок». Уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин наградил погибшего Ивана Ткаченко медалью «Спешите делать добро».
— В общей сложности при пересчете на нынешний курс доллара Ваня перечислил около 26 млн рублей, — говорит Леонид Ткаченко.
— Кто из меценатов теперь мог бы помочь осуществить мечту Ивана Ткаченко?
— Я хотел бы с просьбой помочь нашей хоккейной школе обратиться к нашему прославленному хоккеисту Владиславу Третьяку. Он мог бы донести ее до нашего президента. Насколько я знаю, в Сочи вскоре состоится встреча Владимира Путина со спортсменами-ветеранами. Я писал письмо в Администрацию Президента, оттуда мое послание спустили в область, а у Ярославской области долги сплошные — откуда они возьмут деньги? Ведь, по сути, хоккейная школа будет мемориальным комплексом. В тридцати километрах от Ярославля находится город Тутаев, где проживают 50 тысяч человек и где нет крытых ледовых площадок. Мы могли бы детей и оттуда возить в нашу школу. У меня старший сын — тренер, я психолог по образованию. У нас есть своя разработанная методика, мы ее опробовали, она работает. Сейчас договорились с университетом, где будет организована научная группа для изучения детского организма: как он развивается, какие нагрузки можно давать ребенку, а какие — нельзя. Процесс тренировок будет поставлен на научную основу. Также мы хотим развивать женский хоккей, это олимпийский вид спорта. Хотим открыть школу детских тренеров, которых у нас сейчас никто не готовит. Планов много, но требуется найти средства. Я думаю, что Ваня одобрил бы наши действия.