Бабушка на час — это не то, о чем вы подумали
Правительство Москвы, Администрация Президента, районный ЖЭК — эти организации знают, пожалуй, каждый москвич и большинство россиян. А вот про общественные структуры, которые также есть в любом городе, осведомлены немногие.
Их называют по-разному — некоммерческие организации (НКО), третий сектор. Но пока что для большинства людей эти термины ассоциируются в основном с иностранными агентами да сомнительными грантами.
Между тем все большее количество простых людей объединяются в группы и занимаются общественной работой. Активисты скрашивают жизнь пожилым согражданам, помогают попавшим в непростые ситуации, а подчас и спасают жизни...
Вот, казалось бы, «муж на час», «жена на час». Кого еще из членов семьи можно брать в аренду с почасовой оплатой? Член Общественной палаты Нижнего Новгорода Людмила Маркеева выступила с инициативой ввести услугу «Бабушка на час» в Москве.
Суть такова: если вы пенсионерка и у вас нет внука, вам его найдут и дадут в полной мере выразить свою неистраченную любовь и нежность. Бабушки работают не только в многодетных или неблагополучных семьях, но и там, где родители заняты работой, а ребенка не с кем оставить. Услуга, распространенная в Америке, Европе и даже Белоруссии, с некоторых пор прижилась и в России. Три года назад временные бабушки появились в Республике Бурятия, Ивановской и Нижегородской областях. Не так давно к услугам пенсионерок стали прибегать в Орловской и Владимирской областях.
В конце марта Людмила Маркеева представила проект на форуме «Сообщество» в Нижнем Новгороде. После этого ее инициативу поддержала Общественная палата РФ.
— Сейчас институт бабушек утрачен на 90%. Многие семьи или не имеют пожилых родственниц, или же те заняты работой. Я считаю, что эта инициатива должна быть реализована в масштабах всей страны. Я готова помочь и поделиться своим опытом, рассказать, с чего начать и как сделать первые шаги, — рассказала Людмила.
Глава Департамента социальной защиты Москвы Владимир Петросян положительно высказался о возможной реализации проекта в столице. Но, как пояснили представители департамента, проект «Бабушка на час» не будет запускаться как государственная услуга. Инициатива должна исходить именно от общественности. И если какая-то организация обратится за помощью, департамент окажет ей всю необходимую поддержку.
Именно таким образом организована поддержка «бабушек на час» в регионах. В Республике Бурятия, где три года назад первыми проект запустили в России, его работой занимаются Управление соцзащиты населения по Улан-Удэ и Байкальский благотворительный фонд. Именно фонд выполняет большую часть работы для того, чтобы бабушки все-таки встретились с внуками. При этом государство, а именно министерство социальной защиты населения республики, оказывает проекту финансовую помощь. Услуги бурятских бабушек оплачиваются из фонда по гранту министерства: пенсионерки получают 50 рублей в час.
В трудных или малообеспеченных семьях, с которыми бабушки также работают, ситуация другая: родители не могут позволить себе оплатить услуги нянь. И в этом случае активисткам помогают благотворительные фонды.
А какова ситуация в Москве? Появится ли здесь та самая «инициатива снизу», на которую готовы ответить в Департаменте соцзащиты?
— Конечно, такое волонтерство необходимо Москве. Но встает тонкий вопрос, связанный с темой здоровья. Работать будут пожилые люди, которые не всегда могут дать гарантии, что придут на работу вовремя или вообще смогут прийти. А это очень важно, ведь родители будут на них рассчитывать. Впрочем, все это можно предусмотреть и учесть, ведь пожилые люди очень зрелые и ответственные, их помощь в таких вопросах будет неоценима. Можно сказать точно, что и волонтерские организации, и фонды возьмутся за такую работу. Хотелось бы, чтобы государство поддержало это финансово, ведь для бабушек деньги лишними не будут, — рассказали «МК» в одном из благотворительных фондов Москвы.
Родители, опрошенные нами, тоже положительно отнеслись к инициативе. «Я такой бабушке даже целую комнату выделю, — пообещал бизнесмен Михаил. — Пусть живет хоть все время!»
«Бюрократическая система нарочито дает человеку минимум информации»
Эти истории похожи одна на другую: улетели в отпуск, ничто не предвещало беды, но беда случилась. Потом — долгая борьба за право снова оказаться на родной земле. Так произошло и с трехлетней Майей, для семьи которой поездка в Турцию обернулась страшным сном.
Москвичи прилетели в Турцию первого июля. На следующий день отец с женой и детьми уже отдыхали у бассейна в отеле. Маленькая девочка плавала в надувном круге в воде. Внезапно ребенок вывалился из круга в воду и начал тонуть. У Майи случилась гипоксия, и ее срочно нужно было везти в больницу. Проблемы начались уже с этого этапа.
— Перед тем как вызвать любого врача или «скорую», нужно обратиться в страховую компанию, чтобы она сначала сама вызвала того врача, который ей нужен, — рассказал отец девочки Александр. — Но это правило не распространяется на экстренные случаи, когда человек находится в критической ситуации. Наша страховая компания сначала сопротивлялась, хотела вызвать врача сама, но потом согласилась, что это именно экстренный случай, и Майю удалось увезти в ближайший госпиталь.
В госпитале девочке оказали первую помощь, стабилизировали, а потом перевезли в больницу. В отделении интенсивной терапии педиатрического корпуса Майя провела 16 дней, 6 из них — в бессознательном состоянии.
— Дальше я совершил большую ошибку, — говорит Александр. — Нужно было сразу связаться с консульством, а я этого не сделал. Я связался с ними только через шесть дней. Почему не сразу? Я просто не знал об этом. Это, правда, единственное, что нужно сделать сразу. Потом я написал еще в несколько организаций. Из консульства мне ответили сразу, вопрос только в том, что все остальное происходило не сразу, — рассказал Александр.
По его мнению, бюрократическая система построена так, чтобы давать потребителю минимум информации. К счастью, нашлись люди, которые примерно знали, что и как делать.
— Через знакомых я узнала о несчастном случае в Турции, — говорит гражданская активистка Евгения Лазарева. — Я никогда не сталкивалась с такой ситуацией, я экономист по образованию. Но девочка была в критическом состоянии, на аппарате искусственного дыхания, страховка заканчивалась, и родители не знали, что делать, — рассказала Евгения.
Дальше машина завертелась. По совету Евгении Александр написал письмо заместителю председателя Правительства РФ Ольге Голодец, и та смогла ускорить процесс подписания нужных бумаг. Евгения привлекла к работе общественное движение, сотрудники которого помогли с оформлением документов. История маленькой Майи затронула многих людей, которые не остались в стороне и помогли девочке вернуться в Россию.
18 июля Майю привезли в Москву в клинику Рошаля, где она находится до сих пор. Всего с момента обращения в консульство до прилета в Россию прошло всего десять дней. Увы, такая скорая развязка происходит не всегда. Даже в случае активной помощи друзей задержаться в чужой стране можно и на три недели, и на месяц, и даже дольше. Ну а если помочь некому, пострадавшим придется пройти весь бюрократический лабиринт. И не факт, что выход из него в итоге найдется. «С ужасом думаю, как могла бы повернуться ситуация, если бы не помощь гражданской активистки», — говорит Александр.
«Рассказывайте о своем опыте как можно шире: ложная скромность неуместна»
На форуме «Сообщество» в Петрозаводске, где обсуждалась деятельность гражданских активистов, прямо назывались препятствия для развития третьего сектора: недооценка его потенциала со стороны государства и бизнеса, бюрократизм во властных структурах, разобщенность некоммерческих и общественных организаций. Тем не менее активисты стараются преодолеть властные препоны — и у многих это получается.
Примеров помощи людям, попавшим в беду, можно привести множество. Например, руководитель организации «Особая семья» Роза Ключарева из Петрозаводска смогла вернуть веру в себя многим инвалидам и больным детям (а также их родителям). Юрий Иоффе ищет людей, которые впоследствии могут стать донорами костного мозга (кстати, его регистр входит во Всемирную ассоциацию доноров костного мозга и имеет регистрацию в администрации по контролю за продуктами и лекарствами США). Татьяна Андруша с единомышленниками из Костомукши ведет работу с несовершеннолетними нарушителями...
Вместе с тем многие люди, желающие потратить свою энергию, помогая другим, чаще всего бесцельно мечутся. Или действуют в одиночку. А вот этого как раз делать не надо. Люди, которые работают в некоммерческих организациях, набили столько шишек и набрались такого опыта, что человек может перешагнуть сразу много-много ступенек и гораздо больше сделать.
— Активны ли люди в России и, в частности, в Москве? Наверное, да. Во всяком случае сказать, что общество пассивно, нельзя, — считает координатор программ Агентства социальной информации Ольга Дроздова. — Проблема в том, что люди предпочитают свою партизанскую деятельность. Доверие к любым институтам в обществе очень низкое. В том числе и к некоммерческим организациям. Для нас это достаточно новое явление, причем не очень понятное большинству людей, поскольку люди опираются на свой опыт и на то, что транслируют в телевизоре. «То, о чем сказали большие люди, то, наверное, и правда», — думают люди. Это одна большая причина. А вторая причина, почему люди действуют в одиночку, — утрата внутренней коммуникации. Мы не знаем, как зовут соседей. Мы отвыкли общаться. Мы много времени проводим дома.
Причина, по которой люди не очень хорошо осведомлены о третьем секторе, в том числе и в ложной скромности сотрудников некоммерческих организаций. «Часто говорят, что люди пиарятся на помощи детям, обвиняют их. А как иначе? Надо показывать своим примером, что это хорошо, что и другие могут так делать», — утверждает Дроздова.
По статистике Минюста, в России больше 400 тысяч некоммерческих организаций, включая профсоюзы, садоводческие товарищества, ТСЖ и проч. А вот сколько именно общественно полезных организаций, которые существуют не для себя, никому не ведомо. Ольга Дроздова полагает, что их вряд ли больше 8–10 тысяч. Основная масса сосредоточена, что неудивительно, в Москве и Санкт-Петербурге. При этом большинство некоммерческих организаций — совсем маленькие. Где-то работает пять человек, где-то вообще пара волонтеров.
— Люди должны понимать, что в этих организациях трудятся не сумасшедшие активисты, а адекватные люди, к которым можно присоединиться, не боясь, что тебя обманут, — продолжает эксперт.
Да, многое в нашем обществе мы изменить не можем. Но расчистить пространство вокруг себя, помочь тем, кому хуже, чем тебе, — вполне. Главное — не бояться, что вдруг не получится. Если есть позитивный настрой и потребность делать добро — обязательно получится.