После того, как житель Нижнего Новогорода Олег Белов убил шестерых детей, жену и собственную мать, этот вопрос в очередной раз встал у нас в повестку дня.
Сначала эксперты медицинского сообщества заговорили о необходимости принудительного лечения для людей с психическими заболеваниями. А вчера с такой же инициативой выступил замглавы Комитета по конституционному законодательству Вадим Соловьев (КПРФ).
Сейчас человека, который сам не хочет лечиться, по нашим законам лечить насильно нельзя. Он должен проявить признаки сумасшествия в присутствии психиатров или представителей властей – только тогда его можно госпитализировать.
Другими словами, если он будет крушить дом в присутствии полицейских, его заберут в психбольницу. А если он будет это делать в присутствии жены, а когда приедет полиция, поведет себя как нормальный человек - предложит чай и объяснит, что делал перестановку мебели, - его не заберут.
В советские времена законы были другие. В психбольницу людей забирали по просьбам окружающих.
И так оно вроде было спокойнее. По крайней мере от безумного соседа или члена семьи можно было спастись заранее – до того, как крыша съедет у него окончательно.
В то же время принудительная госпитализация использовалась властями для борьбы с инакомыслящими. По «жалобам соседей» в психбольницы забирали диссидентов, да и вообще любых несогласных, и калечили жуткими лекарствами.
Опыт советской карательной психиатрии привел к тому, что в 1996 году законодательство в отношении людей с психическими отклонениями было либерализовано – изменено на то, что мы имеем сейчас. Но как показывает убийство шести детей в Нижнем Новогороде, у него тоже большие изъяны.
К сожалению, человечество до сих не нашло «золотой середины», которая гарантировала бы, с одной стороны, что общество не будет страдать от сумасшедших, а с другой - нормальных людей не будут насильно «лечить» от того, что они думают не так, как велят власти.
В западных странах, где принят либеральный вариант обращения с психическими больными, происходят ужасные трагедии – расстрелы в супермаркетах, школах, детских садах и даже авиакатастрофы, как та, что произошла в марте во Франции по вине пилота Андреаса Любица, который намеренно угробил самолет с пассажирами.
Практически всегда потом выясняется, что друзья преступника отмечали у него душевный разлад, что-то подозрительное мелькало в его аккаунтах в соцсетях. То есть знаки того, что он не в себе – были. Но никто не обратил на них внимания. А если бы и обратил – лечить, того кто не хочет лечиться, нельзя. И изолировать тоже нельзя, пока он не проявляет агрессии. А когда проявил – уже поздно лечить. То есть его самого лечить-то, может, и не поздно. Но люди погибли, их не вернешь.
Когда все это себе представляешь, кажется, что надо, конечно, лечить принудительно людей с отклонениями в психике и не сомневаться.
Но стоит подумать, что к людям с отклонениями легко могут причислить и тебя самого, такой подход уже не кажется абсолютно правильным.
А причислить к ним смогут любого. Не только Навального, кстати. Хотя его, наверно, в первую очередь. В советские времена ведь причисляли. И доказать обратное, по свидетельствам тех, кто прошел этот путь, было совершенно невозможно.
Поэтому – вопрос вопросов. Что же все-таки лучше: бояться психа или бояться, что тебя будут лечить как психа?
Из двух зол выбирают меньшее. Но в данном случае меньшего нет, вот в чем беда. В данном случае оба зла одинаковые.
Выбор между ними диктуется исключительно политической конъюнктурой. Что нужнее властям и сильнее востребовано обществом в данный момент, то и выбирается.
Потом проходит какое-то время, наступает другой момент, и выбирается другое зло.
У нас сейчас такой момент наступил.
Новое зло манит, оно кажется лучше старого, и мы готовимся его выбрать.