Сосновый бор наполняет воздух чистейшим кислородом, а широкие поля взлетно-посадочных полос располагают к релаксу, но никак не к работе. Хочется растянуться на шезлонге и смотреть на спортивные самолеты, садящиеся на аэродром, да на замершие на вертолетной парковке винтокрылые машины с синей маркировкой.
Старый стереотип — все пилоты маленького роста — рушится, едва к нам приближается богатырь в форме полицейского пилота с явно военной выправкой. Богатырь оказался заместителем командира отряда подполковником полиции Андреем Киселевым. Все его подчиненные ему под стать. У каждого за плечами минимум десять лет службы в Вооруженных силах и полетов на вертолетах. Пилотов ниже 1-го класса в авиаотряде нет.
— Не скучно ли военному пилоту после службы в армии работать в полиции?
— Это рост! Летчик должен прогрессировать. Задачи, которые мы выполняем в небе столицы, куда интереснее и сложнее. Наши маршруты — это не полет от точки А до точки Б по прямой, как у военных. Мы должны учитывать огромное количество факторов вроде проводов, высотных домов и дыма от труб разнообразных ТЭЦ — со всем этим военные пилоты не сталкиваются.
Коллег Андрея Николаевича я встречаю у крыльца двухэтажного здания.
— Чем занимаетесь? — интересуюсь я у летчиков.
— Отдыхаем. Задача пилота до и после задания обязательно отдыхать, так что в поте лица выполняем сейчас именно эту работу. А вы чего парашюты не взяли? — смеется один из пилотов, прихлебывая чай.
Отдых для пилота почти обязанность, за этим следят командиры. Даже если днем работы нет, пилоты спят — вдруг ночью придется работать.
Обязанности у полицейских вертолетчиков самые разные: воздушные перевозки групп захвата и полицейских, доставка следователей и оперативников к месту преступления, контроль массовых мероприятий, слежка и задержание преступников.
Москву обслуживают всего четыре машины: три вертолета Ка-226 и один пассажирский вертолет. Но эта махина используется лишь для особых случаев вроде заброски спецназа на крышу здания.
Мы вылетаем на задание — патрулирование зеленой зоны в Восточном округе на Ка-226. Это небольшой маневренный вертолет, способный принять до шести человек десанта. Меня сажают в пассажирский отсек, два пилота впереди. Единственный способ общения между нами — наушники и микрофон. Через полминуты начинаю понимать почему. Как только винт начинает раскручиваться, в салоне поселяется адский грохот. Я попробовал петь и через секунду понял, что не слышу своего голоса.
С геликоптера действительно видно все как на ладони. Специальное оборудование — «дальнобойные» камеры, установленные на винтокрылой машине, фиксируют каждый сантиметр земной поверхности. Если во время маршрута патрулирования что-то покажется подозрительным, об этом можно сообщить в штаб, и там сразу изучат видео.
— Многие считают, что наша работа не дает результата, — сквозь шум винта по микрофону поясняет мне пилот Алексей, — это неправда! Вон территория складов и промзон просматривается как на ладони. Чтобы узнать, что там происходит, с земли понадобилось бы несколько патрульных экипажей. А в таких промзонах бывает много чего незаконного. К счастью для нас, злоумышленники по-прежнему верят, что заборы их спасают.
Задача нашего экипажа — просмотреть «Лосиный Остров» и Измайловский парк. Для этой цели нам нужно взять на борт сотрудника УВД ВАО. Мы заходим на посадку рядом с Измайловским прудом. На берегу, несмотря на будний день, есть отдыхающие. Появление вертолета, который заходит на посадку, вызывает легкую панику. Видно, как люди прячут в пакет бутылки, а кто-то даже скорее выскакивает из пруда на берег, вспоминая, видимо, что табличка «купаться запрещено» установлена не просто так.
Полицейский внимательно вглядывается в каждый квадрат зеленого моря «Лосиного Острова». Если где-то будет замечен дым от костра или какие-то нарушения вроде незаконной застройки, сотрудник, добравшись до земли, об этом расскажет. Внезапность — главное оружие полицейских вертолетчиков. Они появляются там, где их никто не ждет.
— Это плановый облет, мероприятия вроде сегодняшнего заранее согласовываются. Чтобы мы два часа полетали, люди неделю работают, и механики и диспетчеры, которые этот полет согласовывают, — поясняет командир экипажа. — Но бывают задачи и поинтереснее. Недавно, к примеру, работали с Центром по противодействию экстремизму. Подозреваемый в экстремизме приехал в Москву и возглавил один ЧОП, состоящий из соплеменников. Ютился в промзоне. Сами понимаете, это огромные заборы, кольцо охраны и видеокамеры. Как взять его, чтобы он не успел уйти по подземным коммуникациям или не оказал сопротивление? Тут-то мы и понадобились. Высадили десант на крышу, на территории позади и камер наблюдения, и его охранников. Он потом оперативников после задержания раз сто спрашивал: «Как вы смогли спецназ закинуть так, что мои бойцы не заметили?!»
Нашим совместным облетом лесопарков сотрудник УВД ВАО был явно доволен. Нарушений нет, а значит, на земле все спокойно. Вертолет дает удивительное чувство информированности. Ты летишь и видишь город не просто как территорию, а как единый организм со своими почками и сердцем.
По словам бойцов из авиаотряда, четыре вертолета на сегодняшний день — слишком мало. По словам подполковника Андрея Киселева, у города должно быть минимум семь винтокрылых машин. Тем более что столица приросла новыми территориями. В случае чего лететь до Новой Москвы с авиабазы почти полтора часа. Соответственно, времени на работу почти нет. Выход — строить новые площадки, где можно будет не только сесть на посадку, но и заправить летательный аппарат. Еще одна сложность, о которой мне говорили все летчики, — отсутствие преемственности поколений. Фактически свои знания передавать некому. А институтов, где готовили бы летчиков гражданской авиации, в стране фактически нет.