Любая мать, безусловно, имеет влияние на своих детей, но безусловное влияние имеет только на внушаемую и зависимую от чужого мнения дочь. Семейные психологи условно делят мам на церберов (влияние через негатив — строгость, уничижительные сравнения как способ придать чаду «ускорение»), воспитательниц (критика и нотации), наседок (мелочная опека, беспокойство и постоянные советы) и мам-подружек, где отношения дочки-матери строятся на равных и тяготеют к женской дружбе. Мама-подружка — это, безусловно, лучший вариант. Но в нем таятся определенные опасности, которые тем опасней, чем незаметней.
Если верить психологам, все дочки проходят через стадии детского послушания, подросткового сопротивления, а затем принятия материнских советов — но через личностный фильтр. Потому что, взрослея, любая разумная дочь понимает, что мама хочет как лучше, но, прислушиваясь к ее мнению и советам, необходимо делать скидку на ее сугубо личный опыт, имевший место в другое время и в другом окружении. Прислушиваться полезно, а беспрекословно слушаться, если ты уже не малое дитя, — крайне вредно.
Но вот именно мамы-подружки, по мнению психологов, невольно и сами того не желая заставляют своих взрослых дочерей быть излишне послушными. Именно потому, что они — на равных. А поскольку это все-таки мама, а не просто подружка, то ее слова принимаются особенно близко к сердцу — ведь кто еще так заинтересован в твоем счастье? И хорошо, когда мать-подружка понимает, что все ее оценки/упреки/советы в адрес дочери — это больше, чем мнение просто матери и просто подруги. Иметь авторитет как мать и ждать откровенности как подруга — это двойная ответственность.
«Эффективнее всех навязать свои жизненные установки и зажить дочкиной жизнью настолько, что она станет не ее отдельной жизнью, а маминой работой над ошибками в ее собственной, уже прожитой, может именно мама-подружка, — предупреждает семейный психолог Денис Токарь. — Если мнение обычной мамы легко можно пропустить мимо ушей, то мама-подружка бьет четко в цель».
Тебя уже предали
Ларисе скоро 30, у нее два высших образования, она хороша собой и прекрасно воспитана. То, что она не замужем, в современных реалиях не удивляет — скорее всего, у такой девушки очень высокая планка. То, что взрослая, хорошо зарабатывающая Лара живет с мамой, тоже странным не кажется, когда видишь маму — моложавую, энергичную женщину, больше похожую на подругу своей дочери, но в то же время нежно о ней заботящуюся.
Но есть в благополучной жизни Ларисы одна большая проблема. 30-летняя женщина часами может говорить о том, что ее бросил отец, — хотя это случилось 27 лет назад. Девушка сетует, что отец с ней с тех пор никак не общается. Этот факт мучает Лару настолько, что она постоянно посещает психолога и регулярно борется с невротическими расстройствами.
— Лариса, но вы его хотя бы помните? — спрашиваю я ее. — Ведь он вас бросил в три года. Зачем вам такой отец?
— С тех пор он несколько раз объявлялся, приезжал с подарками, цветами, заверениями в своей отцовской любви, — отвечает Лара. — А потом снова исчезал на несколько лет. Кроме того, я его вижу постоянно по телевизору — ведь он известный актер. И все время слышу о нем от мамы. О том, что его уход — самая большая беда в моей жизни, что «не брось он тебя, все было бы по-другому...»
А все дело в том, что 30 с лишним лет назад будущая мать Ларисы — тогда хорошенькая начинающая актриса Евгения — познакомилась с молодым человеком из известной актерской династии, который впоследствии оправдал фамилию, тоже став знаменитостью. Между ними случился бурный роман, Женя забеременела. Юноша, как порядочный человек, женился, но вместе они прожили не более четырех месяцев. Спустя два года по настоянию мужа развелись официально, а спустя еще год он полностью исчез из жизни мамы с дочкой. Для Жени это стало тяжелым ударом, тем более что как раз в это время популярность ее бывшего мужа стала расти на глазах. Таблоиды запестрели фотографиями — вот он с новой женой, вот на новой шикарной даче, вот на красной дорожке в Каннах... У самой же Жени артистическая карьера не задалась, и она еле сводила концы с концами, страшно переживая, что дочь живет в бедности. Папа платил копеечные алименты, а гордая Женя не хотела идти в суд.
— Я сделала для дочери все! — говорит Евгения. — Я ушла из театра, понимая, что заработком актрисы ребенка не прокормишь, да и по вечерам мать должна быть дома, а не на сцене. Я не вышла замуж, чтобы дочку не растил чужой человек. А он для нее не сделал ровным счетом ничего!
Это чистая правда: Женя дочку холила-лелеяла-учила, а когда девушка вошла в пору юности, постаралась стать ей подругой. Мать была адекватной во всем — кроме одного, ее собственного «пунктика», на котором она зациклилась. «Вот если бы твой отец тебя не бросил, ты могла бы принадлежать к знаменитой династии», «ты вращалась бы в совершенно другом кругу», «у тебя были бы совершенно другие материальные возможности» — и т.д. и т.п.
В итоге нереализованные материнские надежды пропитали всю жизнь Ларисы, как ядом. «Отец на тебя наплевал» — стало для Лары чем-то вроде ярлыка на лбу, а заодно — приговором и диагнозом. Зачем чего-то добиваться, все равно это не будет так же успешно, как могло бы быть при участии знаменитого отца?! Какому мужчине можно доверять, если даже отец так поступил?! Может, я не достойна его?..
— Моя мамочка — самая лучшая, самая понимающая, она никогда не осуждает и не ругает, а выслушивает и поддерживает, — делится Лариса. — Мою маму очень обидел мой папа, эта рана до сих пор не зажила. И у меня тоже не заживет...
— Женя, а вам не кажется, что для Ларисы лучше будет плюнуть и забыть такого отца? — спрашиваю я у матери. — И перестать думать о нем день и ночь?
— Я вовсе не хочу, чтобы она о нем думала, — искренне уверяет Евгения. — Но как же можно забыть отца?! Она не может, заставить ее — не в моих силах!
В итоге с виду красивая и успешная Лариса — постоянный пациент клиники неврозов, в свои неполные 30 имеет кучу комплексов, и никакой собственной жизни, кроме материнских сожалений о далеком прошлом, у нее нет.
— Замуж? Не знаю. У меня было несколько недолгих романов. Но эти парни как-то не внушали доверия. Мужчины такие ненадежные — раз уж мой отец...
Исправь мои ошибки
Вере 43, она весит под 100 кг, при этом любит покушать и выпить, а потом ругает себя за это и сама же оправдывает: «В жизни так мало радостей!». Вера перебивается случайными заработками, хотя в 20 с небольшим уверенно начала собственный бизнес, и у нее все получалось. Она одинока, хотя в 21 год удачно вышла замуж. Рядом с расплывшейся Верой — ее подтянутая молодящаяся мать: она дочери и лучшая подруга, и советчица. Вера когда-то была очень хороша собой, но теперь это только едва заметные следы былой привлекательности. Зато мама для своих 60 с лишним выглядит шикарно и уверенно ведет свой маленький женский корабль по житейским волнам.
Если бы кто-то посмел заявить, что в несчастливой женской судьбе дочери виновата Надежда Ивановна, она бы искренне сочла такого человека подлецом и недоброжелателем их семьи. Она посвятила свою жизнь дочери, и все, чего хотела, — это чтобы та не повторила ее ошибок.
— Мама вышла замуж за отца в 20 лет по беременности, — рассказывает Вера. — Они вместе учились в институте, только мама москвичка, а отец — из сибирской деревни. Пока я была маленькой, отец трудился на трех работах; приходя домой, он требовал еды и падал замертво. Он маму любил, но по характеру был суров, немногословен, а маме хотелось красивой жизни — концертов, нарядов, гостей и пр. Мама упрекала его в неотесанности, отец какое-то время терпел, а потом завел любовницу — мне тогда было лет 15, я помню скандалы. Мама писала ему на работу, в партком, еще куда-то — в итоге отец остался в семье. Но затосковал и запил, хотя раньше к спиртному был равнодушен. Мама его боялась и жаловалась только за его спиной — мне, родственникам, соседям: «Да, Федя — мой тяжкий крест! Терплю только ради дочери!»
Когда Вера вышла замуж за своего Олега, красивого и обеспеченного, мама гордо сообщила, что это ее заслуга: мол, так хорошо она привечала будущего зятя — иначе он и не стал бы жениться.
— Мама действительно помогала мне советами, мы с ней все вместе обсуждали, — убежденно говорит Вера.
Она уверена, что ее мать сделала все возможное, чтобы дочь воплотила в жизнь мамино представление о счастливой и успешной женщине — стройной, материально независимой, окруженной мужским вниманием, и лишь ее вина в том, что это не удалось. Себе мать-подружка отвела скромную роль «серого кардинала» при семье дочери.
Чтобы компенсировать свою тоску по домашним приемам, Надежда Ивановна убеждала дочь в необходимости собирать у себя дома шикарные застолья с «приличным обществом», на которых всегда присутствовала сама и приводила отца. Но чтобы дочь была стройной, во время этих застолий мать всегда следила за тем, чтобы Вера меньше ела («раздобреешь — муж сразу бросит, мужики все такие!»). Мама убедила Веру выпросить у мужа деньги на собственный бизнес, когда та была на 8-м месяце беременности. А едва Вера перестала кормить грудью дочку, мама убедила ее скорее забеременеть вторым ребенком («с двумя детьми муж точно не бросит!»). Потом мама велела Вере попросить мужа квартиру нотариально переписать в долях на четверых с учетом двоих детей («а то мало ли как жизнь повернется?»). Дочь исправно выполняла советы и радовалась, что у нее есть такая умная и практичная «подруга».
Маленький бизнес Веры был связан с поездками в Турцию за товаром. Ездили они, разумеется, вдвоем с мамой. Однажды во время одного из таких туров мама предложила дочке пофлиртовать с местными партнерами: «Нам, женщинам, это нужно для тонуса! И для бизнеса лучше будет».
Вера и здесь послушалась. Они с мамой, как истинные подружки, весело обсуждали подробности своих романов, но однажды об этом узнали мужья обеих. Разразился двойной скандал. Мама напутствовала: «Ни за что не иди у него на поводу! Ничего не бойся! Будет угрожать разводом — разводись! Он тогда без штанов останется — двое маленьких детей! А если ты дашь слабину, он так и будет из тебя веревки до конца жизни вить!»
Дочь четко выполнила материнское напутствие, но ее муж отчего-то не испугался и развелся. Надежда Ивановна и здесь помогала дочери: на пару они судились за квартиру и половину дачи и оспаривали сумму алиментов — тяжба затянулась на годы. Вера сильно нервничала, мама сочувствовала и даже сняла запрет на жирную еду и сама привозила дочке всякие вкусности. Но когда Вера однажды пригласила к себе домой нового знакомого, мать сразу нахмурилась: «У тебя еще дети маленькие, а ты уже чужого мужика в дом ведешь! Вселится к тебе еще на халяву — для этого мы, что ли, квартиру отсудили?!»
Сама же Надежда Ивановна осталась с мужем: вымолила у него прощение, хотя и говорила, что ругает себя за слабость. «А вот дочка молодец, выдержала характер, я сама не смогла — так хоть ее научила».
С момента развода прошло 12 лет: Вера так и не вышла больше замуж, зато ее мама готовится к 45-летию совместной жизни со своим «мужем-крестом». Надежда Ивановна теперь и внучкам дает советы: «Насчет парней советуйтесь только со мной! В отличие от вашей матери, я сумела сохранить свой брак, хотя ваш дедушка — очень тяжелый человек!»
«Мать одного ребенка»
Марина подавала блестящие надежды — была гордостью химфака, и профессора видели в ней восходящую звезду науки. Учеба давалась легко, а вот личная жизнь — с трудом. В жаркое лето перед поступлением в аспирантуру 23-летняя Марина встретила парня, который, как ей показалось, увлекся ею по-настоящему. Все лето они встречались, и девушке казалось, что дело идет к свадьбе. Но в сентябре ухажер испарился, а Марина, пытаясь забыться над начатой кандидатской, обнаружила, что беременна. Она ушла в декрет с мыслью, что дорастит чадо до яслей и вернется к диссеру. Но Анечка родилась ослабленной, росла болезненной, постоянно плакала и без конца болела. Ни о каких яслях уже не было и речи. Три года Марина сидела в декрете, потом было вышла на работу, но из-за бесконечных больничных по уходу за дочкой ее вывели за штат. Тогда она и вовсе уволилась, подрабатывая на дому написанием курсовиков для школьников и иногда с тоской вспоминая о своих научных амбициях.
Дочь стала ее смыслом жизни — неудавшейся с точки зрения профессии. И, глядя на копающуюся в песочнице малышку, Марина мечтала, что раз не она, то дочь со временем станет светилом науки, ведь химия — это самое интересное, что есть в жизни! Одной из первых игрушек маленькой Анечки стал набор «Юный химик». Когда дочь подросла, то почти каждую неделю ходила с матерью в Политехнический музей, постоянно слушала ее рассказы о потрясающих превращениях веществ. Мать и дочь были неразлучны, Марина считала, что любовь к химии еще больше сближает их. Разумеется, Аня поступила на химфак, а мать была ее лучшей советчицей в плане учебы и подругой по жизни. Она даже ездила вместе с дочерью на научные конференции — ей было интересно, да и почему не прокатиться в другой город с дочкой-подружкой?
Все было бы прекрасно, да только химия была Анне совершенно неинтересна. Ей не нравилось ничего, связанное с этой наукой. Она трудилась младшим научным сотрудником в заштатном НИИ и совершенно не подавала никаких надежд.
— В детстве и юности мне казалось, что признаться матери в том, что я не хочу быть химиком, означало просто убить ее, — рассказывает Аня. — Мне и мысли такие в голову не приходили, как-то я привыкла, что мое «химическое» будущее — вещь сама собой разумеющаяся. Я даже не заикалась, что мне очень нравится рисовать, и хотелось бы поступить в художественную школу...
Но когда Ане стукнуло 30, и мама стала настаивать на защите диссертации, дочь не выдержала. Сказала, что уходит из НИИ, будет учиться на курсах компьютерного дизайна, чтобы потом работать в этой сфере.
К счастью, Марина поняла дочь и не устроила скандала. Но очень удивилась: почему та ничего не говорила ей раньше о своих пристрастиях? Ей даже в голову никогда не приходило, под каким давлением все эти годы находилась Анна…
Комментарий специалиста
— Сразу оговорюсь: все сказанное не относится к тем семьям, где у матерей с дочерьми сложились действительно дружеские, но при этом равные, партнерские отношения — это самое лучшее, что может быть. А вот из зацикленных матерей (специалисты называют их «мать одного ребенка») получается мать-подружка со знаком минус, — поясняет семейный психолог Денис Токарь. — «Мать одного ребенка» — это что-то вроде театра одного актера. Такая мать не дает ребенку и шагу ступить самостоятельно, превратив его в единственный смысл своей жизни. И с этим ребенком, из которого сотворили то ли крест, то ли знамя, мать гордо шагает по жизни. А когда ребенок вырастает, что надо сделать, чтобы он не оторвался от материнской юбки? Правильно — стать ему подругой! С мальчиками это сложнее, а вот быть подружкой для дочери вполне реально.
Психологи полагают, что избавляться от «дружеской опеки» надо пошагово. Шаг 1: осознать и принять «страшное» открытие, что навязыванием своего жизненного сценария мама портит вашу жизнь, но делает это не со зла. Шаг 2: простить мать и «отпустить» — то есть не обижаться, не спорить, но и не принимать близко к сердцу все сказанное ею. Шаг 3: возьмите лист бумаги, поделите его на две части, слева выпишите все мамины советы/утверждения/предостережения, вызывающие у вас сомнения, недоумение и отторжение, а справа — свое мнение на этот счет. И постарайтесь оценить обе позиции здраво, без привязки к автору идеи и попыток с ним поспорить. Какое мнение ближе лично вам — это и есть ваш выбор. Шаг 4: примите как данность — когда взрослая дочь, уважая мнение и личность мамы, тем не менее поступает по-своему — это никакое не предательство. Каждый из нас — кузнец своего счастья, и даже продиктованные самыми благими намерениями советы матери не обязательны к исполнению.