В одной из недавних колонок в «МК» я написал о небывалом явлении: в наш бездуховный век «инфоповодом» вдруг стала поэзия (речь тогда шла о стихотворении «На независимость Украины» Иосифа Бродского). Не прошло и пары месяцев, как в центре внимания прессы оказывается театр (впрочем, уместнее сказать «снова оказывается»: страна еще не отошла от многонедельного обсуждения «Тангейзера» — премьеры Новосибирского театра оперы и балета). Причем не «Современник» и не Таганка, не МХАТ и не МХТ, нет. Скромный, маленький частный театр с залом на 50 мест — забавно, кстати, что именно благодаря усилиям гнобящих его властей количество мест временно увеличилось до ста... Ах да, в этом почетном ряду — поэзия, театр — я забыл о славе фильма «Левиафан», не покидавшего первых полос газет тоже довольно долго.
Итак, мы наблюдаем невиданный триумф искусства. Ни в девяностые, ни в нулевые такого пиршества духа и представить себе было нельзя. Могли ли мы верить, что придет тот светлый день, когда искусство затмит бабло и «мыло» и воссияет на почти античной высоте?..
Ведомство Владимира Мединского сделало для этого триумфа все, как, впрочем, и полагается Министерству культуры. Да оно и продолжает не покладая рук: на днях руководство министерства снова вывело волшебный мир театра на первые полосы, заговорив о «постановках, которые очевидно противоречат нравственным нормам, очевидно провоцируют общество, содержат элементы русофобии, презрение к истории нашей страны» (стрелы адресовались фестивалю «Золотая маска», но наша статья не о нем). К этой похвальной пропаганде искусства в последний год активно подключались депутаты, и не только они: вся власть в едином порыве...
Вот послушайте, какой аншлаг был подготовлен для очередной премьеры маленького московского театра: «Сначала пришла женщина из прокуратуры, потом сотрудник МЧС, вслед за ними — человек, представившийся специалистом по твердым отходам, а также участковый, сотрудник «убойного отдела», просто полицейский в форме и еще какой-то человек, который не представился, но фотографировал наши афиши». Этот список, озвученный директором театра накануне спектакля, воспроизвели газеты и информагентства. Вы можете себе представить, что после этого было на премьере? Хорошо еще, что толпа заинтригованных зрителей не поломала окрестные деревья и не снесла машины со своего пути.
Директор приводит в своем Фейсбуке диалоги кафкианской силы, когда сотрудник ФСБ спрашивает: «Чем вы можете объяснить такой ажиотаж вокруг вашего театра?» — а директор резонно переадресует этот вопрос ему же... Директор — драматург Елена Гремина, театр — проект документальных пьес «Театр.doc», существующий с 2002 года. Выскажу крамольную мысль, что три четверти тех, кто сегодня следит за его работой (в конце концов не будем снобами: записи спектаклей ведь можно смотреть и на youtube), узнали о нем в последние год-полтора — благодаря мощному «пиару» властей всех уровней. До этого проект оставался в нише театральных экспериментов для избранных: документальная пьеса — это некий осмысленный и наделенный сюжетом, концепцией и т.д. концентрат на основе интервью с реальными участниками какого-либо события. Понятно, что такой проект не может (и не должен) обходить самые острые социальные и политические темы. В этом смысле темы спектаклей иногда мало отличались от того, о чем дружно и взахлеб пишут все газеты. Но почему-то газеты пишут, телепередачи выходят, радио вещает, а в борьбе именно с маленьким театром власть решила проявить всю свою принципиальность.
Это выглядит столь абсурдно, что никто уже и не скрывает политической подоплеки: сначала городские власти под надуманным предлогом выселили театр из помещения, которое он арендовал в Трехпрудном переулке, потом все проверяющие и правоохранительные органы хором переместились вслед за театром в новое помещение — на улицу Спартаковскую. К тому времени театр успел отремонтировать полуразрушенный дом, но сейчас договор аренды расторгается: да проверяющие и не скрывали, что «побеседуют» с владельцем здания. Театр снова оказывается на улице, и на сей раз даже уже без всяких формальных предлогов.
Здесь важно подчеркнуть вот какую деталь: когда чиновники кричат о спектаклях, которые «провоцируют общество», они считают, что имеют на это право, поскольку подавляющее большинство театральных коллективов существует за госсчет. Да, в Конституции есть запрет на диктат идеологии и цензуру, но чиновников это мало смущает, когда они рассуждают с позиции «деньги даем лишь на то, что полезно нам». Но это хотя бы поддается какому-то анализу. С «Театром.doc», который не берет у государства ни копейки и сам арендует здания безо всяких льгот, этот принцип не работает. И в этой ситуации все телодвижения — с бесконечными выселениями, ежедневными проверками и вызовами в прокуратуру, с якобы звонками о заложенных бомбах, на основании которых срывались спектакли, — не прикрыты уже ничем, никакой риторикой. И так же — без всяких оправданий, бесстрастно — это описывается даже самыми сервильными изданиями. Логику гнобящих здесь просчитать невозможно. Кто бы слышал о премьерах «Театра.doc», если бы он тихо-мирно оставался в Трехпрудном переулке, сколько сотен человек? Чего добиваются все эти «специалисты по твердым отходам»? В перспективе — понятно: задушить театр; на нынешнем же этапе — только того, что анонсы его премьер не сходят даже со страниц массового «глянца».
Это, впрочем, вопрос из разряда вечных. Его задавали и в 65-м, когда власти судили Синявского и Даниэля, и в 79-м, когда подняли шум вокруг неподцензурного альманаха «Метрополь». Согласно идее составителей альманаха, он должен был выйти в двенадцати (!) машинописных экземплярах (не говоря уже, что ничего такого «антисоветского» в нем не содержалось). Никто не сделал ему даже сотой части той рекламы, которую устроили ЦК КПСС и Союз писателей СССР своими разгромными собраниями и гневными передовицами газет: только благодаря этому книга вышла на Западе (что не планировалось) и переиздается (уже у нас) по сей день... Примерно то же было и с Синявским и Даниэлем, и с «посадкой» Бродского, которая не принесла Советскому Союзу ничего, кроме международного скандала (и даже сама «посадка» не задалась: поэта пришлось возвращать из ссылки, причем самой же Прокуратуре СССР). И каждый раз все дружно спрашивали: ну и зачем?.. Собственно, все по этому поводу сказано Ахматовой: «Какую рекламу делают нашему рыжему». Точно по тем же нотам разыгрывается сегодня история с «Театром.doc», только в роли Жан-Поля Сартра, вступившегося за Бродского, — Том Стоппард (правда, голос одного мирового классика власти услышали, а другого — нет).
Будем считать, что вопрос «зачем?» («с какой целью?») лишен ответа, тогда остается вопрос «почему» («по какой причине?»). Грубо говоря, если одна и та же тема поднимается в трех-четырех крупных газетах, постоянно муссируется как минимум одним телеканалом и одной всем известной радиостанцией, и параллельно постановка на эту тему идет в зале на пятьдесят мест — то почему надо долбить именно по этому залу? Где логика? Почему камерная театральная сцена раздражает больше, чем газетная полоса, отпечатанная стотысячным тиражом? У меня есть только один вариант ответа, и я озвучу его с гордостью (выступая здесь скорее как представитель литературы, а не журналистики). Искусство оказывается куда более мощным оружием в деле осмысления действительности, чем все прочие средства, включая те, которые «массовой информации».
Такая ремарка. Я человек, далекий от театра, но тем не менее когда-то давно и почти случайно оказался в числе участников драматургического семинара Елены Греминой, упомянутой выше. Так давно, что я мало что помню, но помню, как мы пошли на «обмен опытом» к драматургам и режиссерам английского театра Royal Court, который, как я понял, также специализируется на остросоциальной, политической пьесе (но лондонские власти не вышибают его за это из здания). Англичане рассказывали в том числе и о такой не бесспорной, но забавной методике. Участнику эксперимента предлагают: составьте список из 10 актуальных тем, которые, по вашему мнению, должны быть освещены на театральной сцене. Затем: выделите среди них главные. Почему вы их выделили? Вас заставил задуматься об этом какой-то случай из вашей жизни? Расскажите о нем. А теперь — пишите на основе этого случая пьесу.
Слишком «технологично»? Да, пожалуй. Но — я, кстати, пробовал сделать набросок — даже в таком прикладном, утилитарном понимании искусство оказывается ярче и интереснее (в деталях и во всем), нежели журналистика. Конечно, очередное изгнание «Театра.doc», которое мы наблюдаем сегодня, — событие печальное. Но вместе с тем хочется видеть в этом событии если не триумф искусства (да какой уж тут триумф — если перестать хохмить), то, во всяком случае, демонстрацию его вечной силы, которая везде и всегда в конце концов побеждает.