Букет
Послушайте, не делайте этого! Ни в коем случае не делайте! Умоляю! Вы не отдаете себе отчет! Просто не отдаете!
Вам сейчас хорошо. Более чем хорошо. А каково будет мне? Даже не представляете ужаса моего положения. Не хочу, слышите, не хочу! Остановитесь! Или примите превентивные меры!
Вы ведь даже толком не знаете, что вас ждет. А я твердо знаю, что ждет меня.
Пройдет несколько лет, и ты, папа, сляжешь с остеохондрозом, который пока лишь время от времени дает о себе знать. А ты, мама, разжиреешь от инсулиновых инъекций. Дальше — больше и хуже. Ты, папаня, так и останешься перекошенный, будешь шкандыбать с клюкой, а ты, маманя, начнешь задыхаться от ожирения. Но эти хвори хотя бы наличествуют в вас по отдельности, а я, ваш будущий отпрыск, унаследую ту и другую, объединю их в себе. Да еще в нагрузку получу кариесные зубы от дедушки и глухоту от бабушки, лысину от второго деда и близорукость второй бабки. Но в сочетании с дальнозоркостью ее матери, не унаследованной бабушкой, мое зрение будет в относительном порядке. До той поры, пока не начнет тускнеть роговица и барахлить хрусталик. Эту гадость я благоприобрету, потому что постоянно буду тереть глаза немытыми руками. Так всегда делал мой давний предок — сейчас не могу подсчитать, в каком колене и каком веке живший. Я до конца дней не научусь как следует считать, да и писать тоже, и не сумею вызубрить таблицу умножения. Причина — дурная наследственность, слабый мозг, которым наделишь меня ты, отец. И твоя общая недалекость, мама. (Не в обиду вам сказано.)
Но и это еще не всё! Мои неважнецкие умственные способности будут год от года усугубляться. При этом квазимодой я не стану. Единственный плюс, который обрету, — симпатичность бабушки, но и она будет отягощена ее вечной неопрятностью.
А еще буду скупым. Хотя вовсе не хочу таким быть. Хочу быть широким и щедрым. Мотом. Но — гены. Кто-то в нашем роду трясся над каждой копеечкой. Поэтому справиться с собой не сумею. Буду вдобавок подкаблучником. И подхалимом. Да, во мне останутся начатки бунтарства — от моего дальнего предка Емельяна Пугачева, но я буду всячески их в себе подавлять, потому что еще один мой давний предок — хан Кончак, который поет арию в опере «Князь Игорь», был приверженцем тирании. О, как бы я хотел стать певцом или музыкантом! Но музыканты на нашем генеалогическом древе не произрастали. Как и поэты, художники, актеры. Зато, говорят, к нашей генетической линии примешался сам премьер-министр Столыпин, который однажды случайно переночевал в доме прабабушки. Всем известны тесные «галстуки», которыми он одаривал население.
Был среди моих предков и ротный Селиверстов, исторических свидетельств о нем не сохранилось, а вот его хромосомы впадут в меня, как река впадает в море, и я буду постоянно бороться с собой, подавляя желание зарезать или придушить какую-нибудь из своих будущих жен, а детей подвергну жестоко солдатской муштре. Эти свои тайные свойства и устремления я буду маскировать и подавлять: женам стану дарить букеты, а детей гладить по головке. Однако день ото дня мне будет все тяжелее справляться с собой, и однажды я ни за что поколочу прохожего, мне придется отбывать краткий тюремный срок за мелкое уличное хулиганство.
Вот какой букет болезней, недостатков, отрицательных черт вы мне вот-вот преподнесете. А это значит, вы будете в ответе за страдания, которые мне выпадут. Так что мне не за что вас благодарить. Нужно ли вам, чтоб ваш будущий сын вас хаял? Притом единственный сын: скоро ты, папа, станешь бесплоден. А мама и рада будет наставить тебе рога, но кто позарится на располневшую — поперек себя шире?
Однако есть новость еще трагичнее: дело в том, что я пойду по твоим несчастливым стопам, отец, стану импотентом, причем едва ли не в юношеском возрасте. И моя первая жена меня прогонит. Все жены таковы: уж я знаю на примере прапрабабушек. Их у меня — пруд пруди, и все — неверные. Изменявшие. То есть по дамской линии я был бы ходок. Да еще какой. Но вы слепите меня мужчиной. Я, конечно, не сдамся, не отчаюсь в связи с физиологическим изъяном, женюсь второй раз. И третий. Это не поможет. Против природы не попрешь.
Я в полном ужасе от того, что произойдет и уже происходит. Не хочу! Не хочу быть скопищем негативных проявлений. И заболеваний. Еще не поздно этого кошмара избежать! Стоит вам остановиться, вылезти из постели и пойти попить чайку или, хрен с ним, шампанского. По случаю моего будущего нерождения.
Я, правда, опасаюсь: вместо кофе и вина вы надеретесь до поросячьего визга портвейном, а еще и накуритесь, алкоголь и никотин внесут дополнительный дисбаланс в мой организм, а заодно приведут к дальнейшим искривлениям позвоночника и костей у тебя, папа, и атрофии дыхательной системы у тебя, мать… Да и сердца у вас, дорогие будущие родители, оставляют желать… То есть они — хорошие, замечательные, любвеобильные, но с признаками ишемии у того и другого. И сосуды ломкие — из-за экологии. И кожный покров кое-где нарушен, испоганен герпесом и опоясывающими лишаями. И это тоже будет моя, подаренная мне вами планида.
Прошу, умоляю: одумайтесь, охолонитесь, остановитесь. Что вы делаете? Надеетесь произвести на свет гения? Идеальное существо? Супермена и секс-символа? А произведете еще одного бедолагу и прохиндея, который будет не только сам страдать, но заставит страдать всех вокруг, а первым делом — своих будущих жен. Мне жалко их. А вдруг все же сподобятся и каким-нибудь хитрым способом родят от меня. Путем генной инженерии или суррогатного материнства. Детям я тоже преподнесу и передам букет ужасных хворей…
Не надо! Ай! Ну вот…
Хамство
Прежде хамство и грубость соотечественников казались мне куда непереносимее и пошлее, чем хамство и грубость иностранцев. Теперь — иначе. Наоборот. Я стоял в троллейбусе, в тесном проходе между сиденьями, расположенными, как водится, по обе стороны. Мимо, толкая, невольно соприкасаясь со мной, протискивались люди. Большинство старалось пройти бочком, некоторые лезли нагло — напрямик, не считая нужным повернуть корму и втянуть живот.
Тот тип поразил меня особенным наплевательством. Не снимая с плеча спортивную сумку, он пер, будто намеревался выкорчевать всех. И действительно зацепил мою куртку! И порвал ее. Я чуть не оторвал ему башку и набросился на него, а он залепетал по-иностранному. Скотина!
Будьте любезны, раз объявили нам санкции, держаться на высоте предъявленных требований, будьте сами вежливыми, чтоб мы брали с вас пример. А не то мы так себя покажем, что вынуждены будете с нами считаться!
Безразмерная доброта
Я облечен доверием и поставлен государством, чтобы делать людям добро. Но из этого не следует, что сам должен быть аскетом. И я, помогая другим (в очень скромных размерах, потому что у государства нет на помощь беженцам или потерпевшим бедствие больших средств), не отказываю себе в том, что могу позволить. При помощи различных ухищрений мне удается увеличивать свою зарплату, иногда до весьма приличных размеров. Не всем бедствующим я выдаю то, что им положено, некоторым не даю вообще ничего. Некоторых довожу до того, что они отказываются от вспомоществования. Например, требую такое количество документов, подтверждающих их нищету, которое невозможно собрать и представить.
Доброта не может быть безразмерной. Это должен помнить и понимать каждый. Если у тебя есть возможность ее проявить, не следует перебарщивать. Такова моя позиция.
Затравленный
С каким наслаждением я когда-нибудь пошлю всех! Тех, кто сейчас измывается надо мной, выжимает из меня последние соки, вгоняет меня в могилу.
Но я крепок и выдержу. Я все выдержу. Задача состоит не в том, чтобы мне не загнуться, а в том, чтобы они не сорвали мои планы и до срока не умерли. Дожили до того момента, когда я их пошлю. Я хочу насладиться. В полной мере. А если их не будет в живых, какая радость от моего конечного торжества, от моей победы?
Поэтому я желаю всем долгой жизни. Всем. Всем, кого я так ненавижу. И кого когда-нибудь укотропуплю!
Алкоголь
Установили алкотестеры при входе на службу. Я попался. А начальство, которое пьяным въезжает на службу на машинах прямо во двор, не попалось ни разу. Оно всегда пьяное. И никогда не попадается. Или это алкотестеры так работают? Не реагируют на начальство?
Объективная картина
Если посмотрим на бунтовщиков — каждого в отдельности, — то увидим: они не так уж плохо существуют. Обеспечены, известны в своем кругу, материально и семейно обустроены… Не на что им злобиться, не на что жаловаться. Якобы заступаются за слабых и сирых, за униженных и оскорбленных… Не похоже. При их-то оголтелом цинизме и эгоцентризме… Нет, такие думают только о себе, заботятся только о своих интересах. Тогда в чем дело? Причины их бунтарства, по-видимому, в биологической предрасположенности к патологическому несогласию со всем и всеми. Конфликтность — в крови, природе этих несогласных созданий. (Со всеми, в том числе с единомышленниками.) Убери внешний раздражитель — начнут распри в собственном стане. Вот какая неисправимая эта порода.
Губернатор
И вот выбрали мы нового губернатора. Из криминального, естественно, мира. И он вот каким образом проводил совещания с ближайшими сотрудниками и соратниками. Если они не соглашались с его точкой зрения, приковывал наручниками к батарее и держал по несколько суток, пока не соглашались с его позицией. А других нанимал киллерами, они устраняли тех, кто упорствовал. Был достигнут полный консенсус. Такой требовательной и последовательной политикой он в отстаивании своей точки зрения сильно продвинул наш регион к лучшей жизни.