«Зарплата в 200 тысяч рублей — веская мотивация для специалистов»
— Анатолий Александрович, самое первое впечатление от университета — здесь очень комфортно. Вы действительно придаете большое значение тому, как чувствуют себя в МГТУ студенты?
— Да, успевающие студенты лучшего технического вуза страны должны ощущать себя привилегированной кастой. Университеты всегда возводились как храмы науки. А какой же это храм, если в нем обшарпанные стены? Мне, правда, говорили: «Зачем вы такой шик наводите — поломают, побьют». «Пусть, — отвечал я, — восстановим». Но, как видите, не бьют, не ломают, люди очень быстро привыкают к хорошему, и это становится нормой.
— А как удалось сохранить преподавательский состав, который получает более чем скромную зарплату?
— Чтобы перспективные аспиранты оставались в родных стенах, они должны быть мотивированы и материально. А у нас еще года три назад доцент кафедры получал меньше 20 тысяч (тогда уже в школах учителя зарабатывали по 50). Конечно, способная молодежь уходила, создавала свой бизнес, добивалась успеха за пределами родного вуза. Но мы переломили ситуацию. Заинтересовать специалистов удалось путем создания научных центров, где наука интегрирована в образовательный процесс, где есть заказы, гранты, то есть возможность зарабатывать, не отрываясь от учебного процесса.
В итоге судите сами: пять лет назад объем научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ был в МГТУ порядка 600 миллионов рублей, а по результатам одного 2014 года мы получили около 6 миллиардов! Есть разница?
Cредняя зарплата у профессоров и доцентов на некоторых кафедрах возросла до 200 тысяч рублей в месяц, а в среднем по вузу — до 80 тысяч рублей.
«Мы делаем суставы вечными»
— Расскажите подробнее об этих научных центрах.
— За пять лет мы создали 14 научно-образовательных междисциплинарных центров по самым перспективным, приоритетным направлениям развития науки и технологий. Центры удовлетворяют почти все научные потребности наших многочисленных профилирующих кафедр. Они работают в тесном сотрудничестве с ведущими промышленными предприятиями, организациями оборонного и ракетно-космического комплекса, институтами Российской академии наук, устанавливают международные связи. Например, Центр ионно-плазменных технологий. С российской стороны им руководит профессор, заведующий кафедрой МГТУ Михаил Марахтанов, а с немецкой — бывший много лет директором Института внеземной физики общества Макса Планка, ученый с мировым именем Грегор Морфилл. Он проводит здесь фундаментальные исследования и читает лекции нашим студентам. С ним, как правило, приезжает целая команда коллег.
— Чем его привлекла такая форма работы?
— Во-первых, у нас есть уникальное оборудование, какого нет в Германии. Во-вторых, идет обмен научными идеями, совместные разработки. Работа профессоров происходит на глазах наших студентов и аспирантов. Научная молодежь учится, впитывает в себя стиль, приобретает необходимые компетенции, и не только узкопрофессиональные. Это очень важно, поверьте. Но, кроме того, наши аспиранты осуществляют в этом центре множество прикладных работ. К примеру, создают напыление на искусственные суставы. Раньше такие «запасные части» требовалось менять через каждые 15 лет. Сейчас за счет изменения свойств металла воздействием плазмы протезы становятся практически вечными.
Или взять Центр фотоники, которым руководят академик РАН Владислав Пустовойт и зарубежный член-корреспондент РАН, профессор университета Айзу (Япония), директор вычислительной лаборатории наноэлектроники университета Айзу Виктор Рыжий. Ребята, которые занимаются там наукой, уже имеют статьи в авторитетных научных журналах, их имена есть в Scopus (базе данных для отслеживания цитируемости статей. — Авт.), они участвуют в международных научных конференциях, уверенно владеют иностранным языком.
— Приведите пример их работ.
— Сейчас в мире развивается акустооптика — управление светом с помощью звука. В наших стенах также ведутся исследования в этом направлении. Одной из лабораторий Центра «Фотоника и ИТ» руководит молодой ученый Станислав Юрченко, между прочим, в 28 лет защитивший докторскую диссертацию! Ребята работают с терагерцовым диапазоном. Это волны, которые находятся между световыми и радиоволнами. До какого-то времени они были не очень интересны ученым, поскольку поглощались водой. Но не так давно выяснилось, что у таких волн есть особое свойство — с их помощью можно видеть через одежду, через стены, через преграды. Это свойство оказалось очень ценным для систем безопасности — каждое вещество, будь то оружие, взрывчатка или наркотики, имеет в терагерцовом диапазоне свой четко узнаваемый «портрет». Уже сейчас наши ребята создают базы данных для криминалистов.
Этот же диапазон волн можно использовать и в медицине — для определения рака кожи (меланомы) на стадии его зарождения. Ни один другой аппарат пока не дает такой возможности.
«Не будут вкладывать — не получат выпускника»
— Это сейчас центры работают и зарабатывают деньги, а как вам удавалось находить на них деньги на первых порах?
— Если вы помните, еще совсем недавно инженеры не были у нас в почете. Вот экономисты, юристы — эти профессии были куда популярнее. Теперь пришло понимание, что без инженера не будет будущего. Не потому, что вдруг нас осенило, — жизнь заставила. В России много всемирно известных предприятий — газо-, нефтедобычи и переработки, химические, связанные с авиацией и космосом, многие другие. Если мы не вернем туда инженера с самой современной подготовкой, то завтрашнего дня не будет. Предприятия понимают: не будут помогать вузу — не получат выпускника с требуемыми компетенциями. Мы учим специалистов шесть лет, значит, работодателям надо уже на третьем курсе прийти в университет, заинтересовать студентов перспективной, интересной работой на предприятии. Так мы сотрудничаем с Роскосмосом, который помог создать студенческий Центр управления полетами по образу и подобию ЦУП в Королеве. Так же тесно мы работаем с МЧС, создав Центр управления в кризисных ситуациях. Наши ребята выходят из стен университета готовыми специалистами и сразу включаются в работу этих структур.
— Вашим студентам некогда дух перевести.
— Учиться у нас нелегко, всегда так было. Как-то ребята подсчитали, сколько у них остается свободного времени. Вышло, что в неделю, не считая ночного сна, всего 8 часов. Выдерживают такой ритм далеко не все, но потом все окупается. Предложений у нас для ребят великое множество. К примеру, тут же, в стенах университета, можно сразу освоить и навыки предпринимательства.
— Еще один центр?
— Да, Центр инновационного предпринимательства. Ребят учат грамотно коммерциализировать свои разработки. Каких только ролевых игр, проектных методик, мозговых штурмов там не используется. Этому способствует и специальная компоновка, архитектура, дизайн помещений центра. После таких деловых игр ребята буквально врываются в реальный бизнес. Лекции в центре читают известные люди: руководители банков, министры правительства, бизнесмены. На одном из последних занятий наши ребята буквально завалили вопросами Дениса Мантурова (министра промышленности и торговли. — Авт.). Профессионалы выходят после таких лекций с мокрыми спинами, и это здорово!
«Нынешних абитуриентов приводят родители»
— Количество абитуриентов не падает?
— В 2014 году приняли 3,5 тысячи студентов на бюджетной основе. Это самый большой прием абитуриентов за последние 20 лет. Несмотря на демографический спад в 90-е годы и острую конкуренцию между университетами за студентов, в последние годы у нас, на фоне повышенного интереса к инженерным наукам, растет конкурс, и ребята приходят неплохие.
— Уровень подготовки в школах вас устраивает?
— Это еще один больной вопрос — качество подготовки в школах в последние годы, к сожалению, падало. Сейчас ситуация постепенно выправляется. Зарплата школьных учителей существенно выросла. Но все равно, чтобы достичь прежнего уровня школьного образования, должно пройти время. С математикой дела обстоят еще более-менее, с физикой хуже. Мы со своей стороны делаем все, чтобы помочь школам. Поэтому наши преподаватели работают в лицеях, курируют физико-математические школы, для московских педагогов мы ведем курсы повышения квалификации по физике, информатике и математике. Их пройти могут все желающие. Что делать? Надо общими усилиями дотягивать учеников до нужного нам уровня.
— Какие факультеты наиболее популярны?
— В первую очередь те, что связаны с информатикой, информационными системами и технологиями. Конкурс туда зашкаливает за 25 человек на место. Пользуются успехом робототехника, интеллектуальные системы, ракетно-космические кафедры. Средний конкурс в университете — три человека на место, в советские годы был полтора.
— Какой он, нынешний абитуриент?
— В отличие от прежних, более самостоятельных ребят, нынешние все больше приходят с родителями. Мамы и папы ходят по кафедрам, изучают программы. Порой непонятно, кто решение принимает — молодой человек или его родители. Но, может быть, это и неплохо. По крайней мере, решение принимается согласованное, обдуманное.
«Пусть машут палицей — нам есть чем ответить»
— Всем известно, что в области робототехники впереди планеты всей японцы и южные корейцы. А мы на какой ступени от них находимся?
— Мы не сильно от них отстаем, много чего умеем делать не хуже.
— Например?
— Например, есть у нас роботы-тренажеры в загородном экспериментальном центре (какого нет ни в одном российском университете). С их помощью мы можем моделировать космическую деятельность в открытом космосе, находясь на Земле. Есть уникальные мобильные роботы для нужд МЧС. Несколько лет назад в Федеральном ядерном центре «Арзамас-16» возникло ЧП. Образовалась почти критическая масса делящегося вещества, возникла опасность цепной реакции. Сначала для решения проблемы в помещение запустили роботы зарубежного производства. Они не справились, вышла из строя электроника, роботы застряли. Наш бауманский робот, которого пустили следом, сначала вытащил из опасного очага обоих своих собратьев, затем забрал часть сборки и вынес ее, тем самым предотвратив радиоактивное заражение большой территории.
У нас есть также множество разработок для спецслужб. В частности, для Олимпиады в Сочи наш университет делал системы распознавания образов для выявления потенциально опасных лиц — по мимике, зрачкам глаз, поведению. Для пограничников мы создали систему определения подлинности документов. В «Шереметьево» уже есть 2–3 кабинки, где вместо сотрудников погранслужбы паспорта будет проверять робот.
— Бауманский университет — главный оборонный университет страны. Скажите, мы надежно защищены от возможных провокаций со стороны потенциального противника?
— Могут сколько угодно размахивать палицей — нам есть чем ответить. Вы понимаете, я не могу рассказывать обо всех наших разработках, выполняемых в интересах оборонного комплекса. Но хочу отметить, что их характеристики, полученные в результате научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, выполняемых на наших кафедрах, НИИ, научных центрах, по многим параметрам превосходят современные западные аналоги. Так, можно говорить о создании нового поколения средств ближнего боя, принципиальном усовершенствовании систем управления зенитно-ракетными комплексами, разработке уникальных комплексов подводных роботосистем, в том числе двойного назначения, и так далее.
Но наше главное секретное оружие в том, что русская инженерная школа, особенно в области оборонных технологий, не имеет привычку догонять и слепо копировать образцы наших партнеров. Наша сила в том, что мы всегда умеем в обстановке дефицита ресурсов находить адекватные асимметричные ответы, способные свести на нет миллиардные вложения наших оппонентов.