...То есть умер, конечно, но гораздо позже? Раздобрел, постарел, перешел, как и хотел, со стихов на прозу, разобрался с долгами...
Вдруг именно для этого ему и понадобилась дуэль с Дантесом?
Чтобы начать новую жизнь в другом отечестве и под другим именем?
Например, стать Александром Дюма-старшим и сочинить «Три мушкетера».
«В это почти невозможно поверить, но скажите, не возникает ли у Вас ощущения, что на всех этих портретах изображен один и тот же человек? Обратите внимание на форму губ, носа, бровей, подбородка, размер и постановку ушей, текстуру и обрамление волос, цвет глаз. А теперь скажите, много ли бывает людей африканского происхождения с черными волосами и голубыми глазами? А чтобы они оба одевались в одном стиле, оба были великолепные писатели, оба революционно настроенные дворяне, оба экстравагантные расточители, оба обожали рыться в «хронологической пыли летописания земли», оба любили писать про монархов и прочих известных исторических личностей, оба обожали такую нервотрепную процедуру, как дуэль, оба носили имя Александр и были почти ровесники... Скажу больше, y меня почти нет сомнений, что все эти портреты написаны с одного и того же человека...»
Первый раз набредя на эту статью в Интернете, я долго смеялась. Потом задумалась. Потом мне стало безумно интересно это читать, и я попыталась разыскать автора столь фантастической гипотезы: воскресший Пушкин — это Дюма.
Наша бывшая соотечественница Нина Милова живет в Канаде и занимается не литературой, а теорией вероятности в ее прикладном бизнес-понимании. Мне удалось связаться и поговорить с нею.
Разумеется, история о том, как А.С.Пушкин взял да и превратился в Александра Дюма, вызывает естественные сомнения.
Поэтому и выйти эта статья могла только 1 апреля. Кто хочет — пусть верит в такие метаморфозы. Кто нет — посмотрите на листок календаря и не ругайтесь.
Итак... Снимите с глаз шоры, господа, и постарайтесь воспринимать все спокойно: никто не собирается отнимать у России ее «сакральную жертву». Но...
«Пушкин издавал журнал «Современник». Дюма издавал журнал «Мушкетер», что в переводе на русский язык могло означать не что иное, как «Пушкин», потому как мушкет — это средневековое орудие артиллерии, аналогичное пушке», — пишет исследовательница Нина Милова.
«А еще давайте вспомним, какая была фамилия на букву «Д» у главного героя романа Дюма «Граф Монте-Кристо». Ага! Дантес! Не правда ли, знакомое до боли имя?..»
Пушкин любил парадоксы. Я думаю, что — будь он жив до сих пор — с удовольствием прочитал бы альтернативное жизнеописание самого себя, в котором он — знаменитый автор «Трех мушкетеров» по имени Александр Дюма.
«Давно, усталый раб, задумал я побег...»
— Нина, как вы пришли к выводу, что Пушкин сфабриковал свою смерть?
— А как иначе объяснить, что ни его жена, ни отец, ни какие-либо другие из близких родственников не присутствовали на похоронах? Отец Пушкина узнал только через две недели о том, что сына похоронили. Сама могила была не на кладбище, где, казалось, Пушкину должно было быть уготовано место рядом с матерью. Нет, его галопом доставили в заколоченном гробу и тайно закопали посреди ночи в имении его деда. Почему его необходимо было хоронить таким образом? Почему врачи, делавшие вскрытие, так и не смогли ни установить причину смерти, ни изъять пулю? Почему в свидетельстве о смерти указана совсем не та дата? И, наконец, каким чудодейственным образом за много лет до трагического конца Пушкину удалось описать свою будущую смерть в романе «Евгений Онегин»? И еще: у Пушкина в черновиках сохранился конец повести «Дубровский». Главный герой скрывается за границей, потом приезжает в Россию под видом англичанина. Похоже, что подобный замысел был осуществлен самим автором: спустя 20 лет после гибели Пушкина Дюма тоже побывал в России. Так что не исключено, что смерть поэта — это его собственный спектакль, разыгранный для публики. После чего «наше все», посчитав себя свободным, начал новую жизнь под другим именем за границей...
— Да, Дюма моложе Пушкина на совсем чуть-чуть — 1799 и 1802 годы рождения. Но и появился он в Париже в 1820-х годах, и первые свои произведения написал тогда же — не мог же Александр Сергеевич раздвоиться?
— Дворяне в те времена любили отдыхать за границей. И только Пушкин, согласно его официальной биографии, якобы ни разу не выезжал из России. Нам говорят, что ему — из-за его вольнодумства — не позволял царь. Но это натянутое объяснение. Советские пушкиноведы, согласно марксизму-ленинизму, писали о том, что А.С.Пушкин был врагом царизма, и царизм с ним расправился. Но на самом деле такого не было. К концу своей жизни он вообще стал ярым государственником. Сейчас рассекречены документы, свидетельствующие о том, что Пушкин, вполне возможно, состоял на службе в Министерстве иностранных дел (не будем останавливаться, в Интернете много материалов по данному поводу) и что его постоянные «ссылки» в начале 20-х годов могли быть не просто ссылками, но секретными поручениями, которые он выполнял именно за рубежом. Вполне возможно, что, еще будучи Пушкиным в России, он уже издал несколько пьес во Франции под псевдонимом Александр Дюма. У Пушкина и на родине было несколько псевдонимов. И первый язык его — французский, как вы помните.
Между тем в биографии Дюма тоже много загадок. Мать Дюма — дочь трактирщика, о которой не известно совсем ничего, кроме того, что она была вдовой генерала Дюма, жила в провинции в полном забвении, после того как в 1806 году скончался ее муж. До кончины генерал Дюма был два года в плену, из которого вышел сильно покалеченным. Он впал в немилость у Наполеона и жил полным отшельником. И вот, представьте себе, спустя много лет после смерти генерала Дюма объявляется в Париже симпатичный молодой человек по имени Александр. Он обходит всех старых служивых приятелей генерала, называется его сыном. Ну, те, конечно, помнят, что был там какой-то сын-полунегритенок. Все следы семьи давно утеряны, и неизвестно, живы они или нет. Однако почти все бывшие друзья генерала относятся к юноше весьма осторожно, и только герцога дю Фуа удается уломать дать Александру рекомендательное письмо для работы в конторе герцога Орлеанского... Вот так вот и создаются родословные. Дюма впервые появился в Париже в 1822 году. В это время Пушкин якобы находился в южной ссылке. Именно южная ссылка, 1822–1823 год, — посмотрите сами, это одно большое белое пятно в биографии поэта.
— Если все и случилось бы так, то в далекой юности. Но к середине тридцатых годов Пушкин был уже зрелым человеком, чтобы устраивать подобные актерские превращения.
— К тому моменту поэта приперли к стенке. Пушкин погряз в долгах. Начались проблемы и в семейной жизни. Похоже, что он придумал дуэль и фальсифицированную смерть как выход из положения. «Давно, усталый раб, замыслил я побег…» И положился на своего французского родственника Дантеса, что тот поможет осуществить ему этот план. На самом деле он не питал к молодому человеку неприязни — по сравнению с тем, какие слухи ходили в обществе о связи Натальи Николаевны с царем, Дантес был наивный мальчишка. Так не хотел ли впоследствии автор романа «Граф Монте-Кристо» поведать нам, что человек под фамилией Дантес — положительный герой, совершенно несправедливо осужденный, — заклеймен как убийца великого русского поэта?
Сбежав во Францию, Пушкин начал, как и хотел, писать прозу; ему пришлось зарабатывать на жизнь популярными приключенческими книгами, а «литературные негры», помогавшие ему писать, всего лишь правили историческую канву романов — вряд ли сам Пушкин был силен в истории средневековой Франции. Но самое интересное — это обилие общих сюжетов в творчестве Пушкина и Дюма. К примеру, декабристы. Я думаю, не стоит объяснять, что декабристы почти все были лучшими друзьями Александра Сергеевича, им посвящена 10-я глава «Евгения Онегина». Но ведь и Александр Дюма написал роман «Учитель фехтования» о декабристах, который в царской России был запрещен, а в 1975 году по его мотивам уже в СССР был снят фильм «Звезда пленительного счастья». Откуда человек, который в то время еще даже не побывал в России, знал историю романа декабриста Анненкова и его французской жены Полины Гебль?
— Да, совпадения странные.
— Однажды я увидела несколько портретов Дюма возраста примерно сорока с чем-то лет, на которых его сходство с Александром Сергеевичем было просто невероятным. Основная разница заключалась в возрасте, весе и бакенбардах. Но ведь мы никогда не видели портрет Пушкина пожилого... С годами бакенбарды можно сбрить, а вес набрать… У них даже роспись одинаковая!
— А как же разница в росте? Один был не выше 170 см, другой — без малого 195. Именно на это упирают многие критики вашей версии.
— По поводу легенды о внушительном росте Дюма… Известно, что сам Александр Сергеевич был примерно 166–168 см. Рядом с Натальей Николаевной, в которой было 172, что даже и сейчас внушительно для женщины, он казался еще ниже. Хотя для тогдашних европейцев его рост вполне себе средний. Французы, особенно горожане, вообще были мелкими, максимум — 160. Поэтому Пушкин с его 166, оказавшись в Париже, на этом фоне мог выглядеть как Гулливер в стране лилипутов. Я читала множество источников — так вот в них тоже полная неразбериха: в некоторых говорится, что это Дюма-старший был почти 6 футов. Но под словом «старший», однако, может подразумеваться как и Дюма-отец, так и Дюма-дед, то есть не писатель, а генерал. Так что конкретных данных по автору «Трех мушкетеров» нет. Впрочем, главное дело ведь не в росте — можно, если стоять на позициях скептицизма, найти много аргументов против. Но моя гипотеза имеет право на существование, так как совпадения есть, и действительно подозрительные.
— Тогда Пушкин обязательно должен был попытаться как-нибудь рассекретить себя в одном из своих произведений. Например, в самом известном — «Три мушкетера».
— Именно! На первый взгляд кажется, что это легкая литература. Но вчитайтесь внимательнее: автор будто разложил себя на три разные личности. В нем одном как бы сидят три человека. Атос — сложный, инертный, разочарованный в жизни скептик. Портос — добродушный человек, желающий стать отцом семейства. Арамис — молодой соблазнитель. Похоже, что и в самом писателе скрывались как минимум три личности. Кстати, я уже говорила, что слово «мушкетер» происходит от слова «мушкет». Это средневековое орудие артиллерии, аналогичное пушке, и значит, в названии «Три мушкетера», вероятно, зашифровано «Три Пушкина». Я перечитала поэму «Руслан и Людмила» и поняла, как это напоминает роман «Три мушкетера». Во-первых, и там, и там описывались «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой». Во-вторых, оба произведения полны путешествий, приключений и любовных интриг. В-третьих, «Руслан и Людмила» заканчивается осадой Киева, «Три мушкетера» — осадой Ла-Рошеля. Идея тройственного воина есть и у Пушкина в «Руслане» — Фарлаф, Рогдай, Ратмир, и у Дюма — Атос, Портос и Арамис. Вероятно, она могла быть заимствована из русских былин: «Три богатыря» — Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович — это чисто русская ментальность, русский эпос. Ни в какой другой литературе, ни до, ни после «Мушкетеров», подобных тройственных персонажей нет.
— Возьмем «Двадцать лет спустя». Как вы считаете, не было ли это намеком на визит Дюма в Россию в 1859 году?
— Да, спустя почти 20 лет после смерти Пушкина Дюма посетил Россию, съездил на любимый Пушкиным Кавказ. К этому времени многие современники поэта уже умерли, и никто не заподозрил в известном французском писателе давно убитого русского гения. После возвращения домой Дюма накатал семь томов описания своего путешествия — «От Парижа до Астрахани» (1859) и «Кавказ» (1860). Но никто не понял, кто такой Александр Дюма, даже когда он переводил стихи Пушкина на французский. Дюма вообще был известный во Франции эксперт по русской литературе. Тому же Пушкину — то есть, по моей версии, самому себе — он посвятил отдельную главу во второй части своих записок, которые первоначально в виде отдельных очерков публиковались на страницах периодической печати, а затем были собраны вместе и составили несколько томов, неоднократно издававшихся в разных редакциях и с разными заглавиями.
— Дюма еще упомянул и о «развесистой клюкве», подле которой он пил чай на Кавказе…
— Я думаю, что как великий мистификатор Пушкин-Дюма везде расставлял специальные метки. Мол, вот он я — весь не умер. Все совсем не так! Клюква-то развесистая... Пушкин был игрок. Дюма — тоже. Я даже думаю, что и смерть Дюма была подложной. 3аметим, как точно он предсказал свою гибель в романе «Граф Монте-Кристо» — так же, как и Александр Сергеевич прежде — смерть в «Евгении Онегине». Не значит ли это, что Дюма — как прежде Пушкин — опять не умер по-настоящему? А снова куда-нибудь сбежал...